Он небольшого роста, простой, естественный, сосредоточенный и мудрый. В руках маститого артиста виолончель звучит глубоко и задушевно, молодо и страстно, мужественно и человечно. Нет, ни годы, ни изгнание не сломили его силы!

Трудно передать, с какой теплотой и радушием встретил меня Казальс после концерта. И чувства эти не иссякли и в последующие дни наших встреч и задушевных бесед.

И о чем мы только не говорили! О значении классики и о современной музыке, о творческой природе и перспективах развития исполнительского искусства, о необходимости отстаивать дело мира, о том, что могут для этого сделать музыканты. Казальс не признает модернистские, «авангардистские» и тому подобные течения в музыке, как чуждые человечности и музыкальному чувству. «Язык многих современных произведений мне непонятен, я не люблю его и поэтому не играю подобную музыку, — говорит он. — Конечно, музыкальный язык развился со времен классической музыки, и это так же естественно, как развитие языка, на котором говорят люди; но музыкальный язык, существующий для того, чтобы говорить сердцу человека, не должен утратить эту способность. Раньше всего музыка, — многозначительно добавляет он, — курьезы и фокусы некоторых современных “новаторов” пройдут и исчезнут, а музыка останется, пока будет существовать человечество». Главное, по мнению Казальса, — это воспитывать молодежь на большой музыке, к которой он относит Баха и Гайдна, Моцарта и Бетховена, Шумана и Брамса, Чайковского и Рахманинова. «Поистине великолепной» называет он сонату Рахманинова. А на вопрос, играл ли он «Вариации на тему рококо» Чайковского, ответил: «О, как же! Много раз, как и другую пьесу Чайковского, “Pezzo capriccioso”».

«Артист творит каждый раз, когда играет, — говорит Казальс, — но это творчество требует не только свободы, но и организации; фантазия, которую я очень ценю, требует упорядоченности». Поэтому он придает огромное значение правильному воспитанию молодых исполнителей, прежде всего развитию их художественного вкуса, чувства стиля, меры и, разумеется, виртуозной техники, но техники, как он подчеркивает, осмысленной. Он отмечает огромный прогресс, достигнутый виолончельной школой за последние десятилетия, но высказывает серьезные опасения по поводу того, что за редким исключением «технический прогресс выше собственно музыкального», часто наблюдается чрезмерное увлечение техникой. «А ведь музыка, — добавляет он, — должна воспитывать людей и облагораживать их сердца».

Казальс тепло вспоминает свои концерты в России в 1905–1914 гг. и русских коллег А. Брандукова («великий виолончелист») и А. Вержбиловича, «очень музыкального, с прелестным тоном», которого знает как ученика Давыдова, «так много сделавшего для виолончельной школы». Он рассказывает, какую радость доставила ему совместная игра с Давидом Ойстрахом, первым музыкантом из СССР на фестивале в Праде, и просит передать привет советским музыкантам, пожелания счастья советскому народу.

Казальс хорошо понимает необходимость борьбы за мир и, страстно протестуя против сторонников войны и вооружений, по-прежнему отстаивает идею, осуществление которой, по его мнению, явилось бы внушительной демонстрацией за мир во всем мире: в один и тот же день и час во всех городах земного шара, где есть оркестры и хоры, должен прозвучать финал Девятой симфонии Бетховена, начинающийся словами: «Обнимитесь, миллионы...»

Навсегда запомнится мне трогательная «Песня птиц», вдохновенно исполненная Казальсом в заключение фестиваля. Никогда не забыть слез на глазах слушателей, среди которых было много испанцев: и эмигрантов, и приехавших на фестиваль из Барселоны и ее окрестностей. Игра Казальса вселяла в них мужество и веру в победу народа.

*

Великий музыкант Казальс молод духом и полон энергии. Так, в прошлом году он участвовал в Фестивале Казальса в Мехико, Пуэрто-Рико, Праде и Тель-Авиве (где состоялся третий Международный конкурс виолончелистов его имени). В Швейцарии, Италии и Японии провел «курсы высшего мастерства». Ежедневно и систематически артист работает. Казальс переписывается с музыкантами многих стран, внимательно следит за всем происходящим в мире. С живым интересом отнесся он к сувенирам из Москвы: книгам о советских композиторах и о первом космонавте Юрии Гагарине (обе на английском языке), так же как и к грампластинке с записью последних квартетов Шостаковича в исполнении квартета имени Бетховена.

От всего сердца пожелаем Пабло Казальсу долгих лет жизни, здоровья, столь же неукротимого мужества и столь же насыщенной творческой деятельности, неизменно доставляющей людям радость и счастье.

М. ЛУДЕМИС

Раскаты грома

Фрагменты из пьесы

Прогрессивный греческий писатель Менелаос Лудемис написал героическую драму «Раскаты грома». В центре ее — Пабло Казальс. Пьеса показывает мужество, стойкость, высокий дух патриотизма, непреклонность великого музыканта-гражданина, не склонившего головы ни перед бандами фалангистов, ни перед жандармами Петэна, ни перед эмиссарами Геббельса.

Ни с чем подобным еще не приходилось встречаться в современной греческой литературе, драматургии, кино. То, что нам известно в этой области, по жанровым признакам, эмоциональной настроенности, видению жизни чаще всего близко тенденциям итальянского неореализма. В этих произведениях так же волнует тема «маленьких людей», тема жестокой, прозаической борьбы за простое человеческое счастье. Но все это еще далеко от широких социальных обобщений, от общей картины борьбы народа за свои права и достоинство.

Иное впечатление оставляет пьеса «Раскаты грома». Ее начало — трагический финал войны за свободную Испанию. Последние отряды республиканской армии переходят границу. В горах затерялся домик Сильвестра Валона. Сюда из долины, где еще кипит бой, приходят Казальс и его друг Альварес.

Так просто начинается пьеса. Казальс дает клятву не играть на виолончели, пока не развеются темные тучи над родиной. Возвращается домой Ивонна, дочь Валона, окончившая консерваторию в Париже. У Ивонны пробуждается нежное, светлое чувство любви, преданности и восторга перед Казальсом. Но сердце Пабло словно оцепенело...

Виолончель замолкла, но ненависть не угасла. И здесь, в Пиренеях, Казальс связан с теми, кто хочет увидеть свободной Испанию. Напрасно фашисты зовут его, сначала любезно, а затем с угрозами в Германию на концерты...

...Франция освободилась от фашистского ига. Это не изменяет решения Казальса. Но однажды к нему приходит человек с той стороны. Он не согласен с молчанием музыканта: «Весь мир говорит о твоем протесте. Но что же это за протест, если его никто не слышит? Нет, это не протест. Это самоубийство... какая польза от этого нашему народу?» Нужны дела, поступки, активные действия! Так сказала борющаяся, несмирившаяся Испания устами партизана из отряда Сопротивления. И снова зазвучала виолончель Казальса, снова раздался в музыке голос живого народа...

Рассказывая о том, что было 15–20 лет тому назад, М. Лудемис не стремится к биографической точности, допуская отступления. Его Казальс — это обобщенный поэтизированный образ музыканта-антифашиста. Но сегодня пьеса звучит как прелюдия к героической борьбе испанского народа. И не только испанского. В ней слышится гневный голос и того народа, где в наши дни идет мужественная борьба за мир, за честь и свободу, за жизнь Манолиса Глезоса...

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

М. ЛУДЕМИС

Раскаты грома

Содержание