Выпуск № 1 (278) | 1962 - страница 42

Рисунки Гр. Филипповского

I

Домик высоко в Пиренеях. Просторная комната, отделенная перегородкой от широкой застекленной веранды. В камине тлеет огонь. Зимнее утро. Издалека доносится приглушенный шум боя.

Бокен (снаружи всовывает в дверь голову). Сильвестр, извини меня, старина. Где ты? Что-то я сделал со своей головой. Тут двое испанцев, перешедших границу, просят убежища. У одного из них какой-то странный предмет. Большой кувшин, одетый в кожаный футляр. Я так и не разобрался, что это такое. Другой... Я не успел разглядеть, что он за человек, заметил только, что он черный... такой черный... как будто мать вскормила его дегтем.

Кристина. Заходи в дом, Бокен... Простудишься.

Бокен. Не беспокойся... Так вот... Я им указал на ваш дом... Уж извините... Но я знаю ваше сердце... Ну, до свидания... (Уходит, закрывая за собой дверь. С другой стороны через веранду входит Сильвестр).

Сильвестр. Двое иностранцев... Если б я мог спасти всех иностранцев... всех несчастных, которых преследуют. Что ты скажешь, Кристина, об этом?

Кристина. Пусть придут сюда, Сильвестр.

Сильвестр. Как-нибудь разместимся. (Слышатся быстрые, нетерпеливые удары в дверь. За стеклом появляются силуэты двух промокших людей).

Кристина. Вот они!

(Иностранцы стоят на пороге в нерешительности).

Сильвестр. Проходите... Проходите... (Почти втаскивает их внутрь). Поставьте это здесь. Вот так... (Они снимают шапки. Один из них лысый, с выразительным лицом. В руках держит футляр с виолончелью. Другой очень высокий, с черными волосами, смуглолицый, с характерными чертами жителя Южной Испании, типа кордовца. На плече тяжелый мешок. На обоих дорожные плащи. Они измучены усталостью и голодом. Голоса их звучат слегка надтреснуто).

Пабло (тот, что с виолончелью). Простите нашу дерзость, но на улице такой дождь... проклятые пули...

Альварес (другой). Мы ненадолго. Пока не пройдет дождь.

Сильвестр. Но куда вы идете в такую погоду?

Пабло. Мы ищем какой-нибудь дом в стороне на горе... откуда видно Испанию.

Сильвестр. Лучшего вам не найти. Вот это окно в Испанию.

Альварес. Что... Может быть, у вас есть комнатушка, которую вы могли бы нам сдать?

Сильвестр. A-а... Чтобы сдать, нет. Комната ваша. И не только комната, но и весь дом.

Кристина. И на сколько хотите. На месяцы, на годы.

Пабло. Меня зовут Пабло.

Альварес. А меня Альварес.

Пабло. В этой войне самое страшное было — не сама война, а ненависть. Такая ненависть, которая сжигала дома. Один глаз ненавидел другой. Такой была война в Испании... Но самое трагическое начнется завтра. Завтра все руки, державшие ружье, будут закованы в кандалы. И площади заполнятся виселицами.

Альварес. Фашисты не насытятся. Они сожрут собственных детей и вдобавок еще будут выть от голода. Но ты сядь, Пабло. Ты, братец, совсем как убитый.

Пабло. Я бы хотел быть убитым. Чтобы спать в глубоком рву рядом с Гарсией Лоркой. (Плача). О... Федерико... Федерико... (закрывает глаза; Сильвестр, Кристина, Альварес утешают его).

Альварес. Успокойся, Пабло.

Сильвестр (Альваресу). Он был вашим родственником?

Альварес. Он принадлежит всему миру.

Пабло. Как могли они стрелять в него? Он был таким юным и добрым... (Слышится рокот самолетов, стреляющих на бреющем полете).

Сильвестр (показывая в их сторону). Вот так каркают они весь день, как голодные вороны.

Кристина. Никак не насытятся убийством?

Альварес. Не насытятся... Завтра начнется большая резня.

Кристина. А бог не вмешивается?

Пабло. Он бы вмешался, но убийцы очень набожны... и не считаются с ним.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Рисунки Гр. Филипповского

I

Содержание