*

Означает ли все сказанное, что Гилельс и Рихтер достигли совершенства, дальше которого нет пути ни им, ни всему советскому пианизму? Разумеется, не означает. Думается, например, что Гилельс не должен перестать и не перестанет работать над дальнейшим расширением границ своего внутреннего мира и что такая работа еще сильно обогатит его искусство, придаст ему большую гибкость. С другой стороны, Рихтеру, мне кажется, не повредило бы, если бы он порой (например, в некоторых сонатах Шуберта) не так долго «витал в стратосфере». Не хотелось бы, однако, быть здесь ложно понятым. Я от всего сердца радуюсь тому, что Рихтер восстановил в правах тихую игру, пребывавшую в последнее время в некотором загоне у иных наших молодых виртуозов, показал, как она богата выразительными возможностями, как способна приковывать внимание слушателей. Но продолжительные piano и pianissimo могут стать монотонными, и даже Рихтеру не всегда удается избежать этой опасности. Больше пианистической конкретности в этом виде туше, больше разнообразия в его окрасе, иной раз больше чувственной прелести, больше сочности в кантилене — вот чего хотелось бы от Рихтера. И, может быть, еще одного: чтобы некоторые драматические, конфликтные эпизоды в произведениях Бетховена, Шуберта, Листа не превращались в лирический монолог, хотя бы и пленительно поэтичный.

Но тут мне слышатся возмущенные голоса иных особенно рьяных почитателей обоих артистов. «Как, — говорят они, — у наших кумиров есть недостатки, им чего-то не хватает? Может ли это быть? Да и кто вы такой, чтобы поучать Рихтера и Гилельса? Как вы смеете брать на себя роль судьи этих прославленных пианистов?»

Нет, такой роли я на себя не беру. Критик — не судья; приговор выносит не он, а народ и время. Критику же чаще всего достается роль... подсудимого. И судят его по большей части жестоко, каждое лыко ставят в строку — не то, что критикуемым или художникам.

Памятуя об этом печальном обыкновении, благоразумный критик старается не отягчать своего положения излишними замечаниями и вовремя поставить точку.

Что я и делаю.

КОНКУРС СКРИПАЧЕЙ И ПИАНИСТОВ

Недавно закончившийся конкурс скрипачей имени Жака Тибо — Маргерит Лонг прошел на очень высоком уровне благодаря участию советских скрипачей Бориса Гутникова и Виктора Пикайзена, завоевавших первую и вторую премии. Следует также упомянуть англичанина Ральфа Хольмса, которому присуждена третья премия.

Борис Гутников — уже законченный виртуоз, обладающий не только исключительной техникой, но и звуком редкой красоты — волнующим и прозрачным. Я была членом жюри и думаю, что не допущу нескромности, рассказав о том большом впечатлении, которое произвело на нас его исполнение Адажио из Концерта Брамса: у многих членов жюри были слезы на глазах. Он был превосходен во всех турах конкурса — демоничен в Паганини и сурово-сдержан в Бахе. Какая душа! Какая щедрость в передаче эмоций!

Виктор Пикайзен также произвел отличное впечатление. Его технические возможности безграничны, он настоящий поэт... даже немного слишком, на мой вкус, в Концерте Мендельсона. Его эмоции порой выражаются в чрезмерно детализированных нюансах, что ведет к раздроблению генеральной линии мелодии. Но все же он очень хороший скрипач.

Ральф Хольмс музыкант очень динамичный. Он ровно провел конкурс во всех турах. Его игра отличается тонкостью и хорошим ощущением ритма.

Четвертая премия досталась опять советскому скрипачу — Игорю Политковскому. Этот молодой музыкант обладает всеми драгоценными качествами, свойственными непобедимой русской школе. К сожалению, ему порой изменяло чувство верной интонации.

Очаровательная молодая турчанка Сун Кальма — прирожденная скрипачка. Ее игра привлекает чистотой и ясностью, легкостью смычка. Хочется только пожелать ей большего внимания к содержанию исполняемых произведений. Она получила пятую премию.

Очень жаль, что Кои Тойода (Япония) был излишне нервозен. Его игра на первом туре обнаружила подлинного артиста — тонкого и обаятельного. Но он был не совсем в ладах с Концертом Брамса, слишком для него трудным. Судя по первому туру, он мог претендовать на одно из первых мест.

Седьмая премия была присуждена чеху Шумпику. Он чрезвычайно музыкален, очень чуток. Однако ему следует еще поработать над техникой. Строгое жюри не нашло достойного кандидата для прнсуждения восьмой премии.

Не имея возможности посещать все туры конкурса пианистов, я воздержусь здесь от рассказа об этом интересном соревновании. Я слушала лишь выступления трех победителей конкурса на заключительном туре. Меня совершенно захватило исполнение Третьего концерта Прокофьева молодым Игорем Жуковым (СССР). Его увлекательная живость, его горяч ность, его великолепная техника как нельзя лучше соответствуют характеру музыки Концерта. Менее удалась ему программа из произведений Бетховена и Шопена. Игорь Жуков получил вторую премию. Первую премию завоевал венгерский пианист Петер Франкль, который проявил себя одинаково зрелым музыкантом во всех трех турах. Должна признаться, что я не вполне удовлетворена его интерпретацией Концерта Шумана, несколько жеманной и легковесной. Концерт этот требует больше мускулов. И все же это. превосходный пианист, имевший большой успех у публики.

Третья премия присуждена Клаусу Шильде (Германия), чье исполнение Адажио из Четвертого концерта Бетховена было прекрасно. Я верю в будущее этого пианиста, Публика очень поддерживала молодого пианиста Таскино (Франция). Он получил четвертую премию.

Следует отдать должное заслугам днрижера Жоржа Ципина, который во главе Симфонического оркестра провел аккомпанементы всех концертов, исполненных лауреатами конкурсов. Благодаря щедрости Шарля Мюнша были распределены почетные отзывы трем пианистам, получившим наибольшее количество голосов при завершении второго тура. Первый диплом был присужден пианистке Нине Лельчук (СССР), одной из любимиц публики, два другие — г-ну М. Блуа и очень одаренному молодому французу — Бло.

Торжественный концерт лауреатов имел место в Театре Елисейских полей. Там же состоялось вручение премий. На вечере присутствовали министр Борденев, посол Жокс, Поль Леон и Эрлангер — представлявшие Маргерит Лонг, Филипп Тибо, президент Комитета конкурса — маркиз Гонто-Бирон и все члены жюри обоих конкурсов.

После вручения премий состоялся концерт. Национальный оркестр под руководством Ж. Ципина сопровождал концерты Брамса и Шумана. К сожалению, страшная жара сказалась на качестве игры молодых музыкантов. Те, кто не присутствовал на конкурсе, не имели возможности в достаточной мере представить себе достоинства исполнителей, особенно Б. Гутникова, игравшего на сей раз ниже своих возможностей. Франкль лучше справился с своей задачей. Струны скрипки более капризны по отношению к влиянию атмосферы. Даже Национальный оркестр играл вяло, не оправдывая своей высокой репутации. Однако все это нисколько не оспаривает справедливое решение жюри, единодушно присудившего первую премию Борису Гутникову — молодому мастеру скрипки.

Элен Журдан-Моранж
Париж

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

КОНКУРС СКРИПАЧЕЙ И ПИАНИСТОВ

Элен Журдан-МоранжПариж

Содержание

Элен Журдан-Моранж
Париж