Выпуск № 1 (218) | 1957 - страница 9

композиторы обращаются довольно часто, но без заметных художественных результатов. Стихи С. Щипачева привлекают композиторов, очевидно, своей лиричностью, но лирика эта, по-моему, несколько поверхностна. Кроме того, в стихах С. Щипачева редко ощущается то единство мысли и чувства, которое может вызвать к жизни дельную, органичную в своем эмоциональном развитии музыку, без чего романс превращается в некую многосоставную импровизацию. Черты такой импровизационности, когда музыка не пронизана, словно стрелой, единой мыслью, единым чувством, присутствуют и в романсах Г. Шантыря, что, конечно, снижает их выразительную силу.

В. Гевиксман был представлен тремя песнями: «Долиной реки» (из английской народной поэзии, перевод С. Маршака), «Тобой одной» и «Наш Вилли» (слова Р. Бернса в переводах С. Маршака). Написаны эти песни умело, хорошо звучит в них и голос и фортепианное сопровождение. Однако чем больше мы знакомимся с сочинениями В. Гевиксмана, тем настойчивее возникает в сознании вопрос: в чем же заключено индивидуальное начало его творчества? У В. Гевиксмана, обладающего хорошей композиторской школой, в общем «получается» все, за что он берется. А берется он то за «Индийскую рапсодию», то за «Шотландскую сюиту», то за «Русские песни», то за «Рапсодию на испанские темы», то за песни на слова английских поэтов, то за музыку к кинофильмам об Индии, об Индонезии, об Аргентине, о Либерии и т. д. и т. п. Есть у В. Гевиксмана и Симфония, и Симфониетта, и Концерт для фортепиано, и другие сочинения такого же рода. Но они по каким-то причинам не приобрели известности даже в кругах музыкантов. Вот и начинает беспокоить вопрос: где же проходит основная линия творчества В. Гевиксмана? Где его творческое «я»? Не грозит ли ему опасность превратиться в умелого стилизатора на любую заданную тему? Вот о чем, мне кажется, следовало бы ему серьезно задуматься, чтоб избежать указанной опасности и выйти на более широкий путь самостоятельного творчества...

Поскольку речь зашла о вокальной музыке, не могу не выразить своего глубокого сожаления и огорчения в связи с тем, что в концерте для детей и юношества не было представлено ни одного молодого композитора. Кое-кто из молодежи работает и в этой области, иногда очень удачно, например, Михаил Зив. Однако это скорей редкое исключение. В то же время я глубоко убежден, что музыка для детей и юношества не является какой-то особой профессией, уделом лишь специализирующихся в этой области «детских композиторов» (хотя и «специализацию» здесь я не собираюсь отрицать). Я считаю, что каждый композитор обязан хоть какую-то долю своего творческого внимания уделять созданию музыки для детей и юношества, способствуя тем самым важнейшему делу воспитания нашей детворы, наших девушек и юношей. Неужели надо напоминать молодым композиторам о том, какой ценный вклад в эту область творчества внесли Глиэр и Гедике, Ан. Александров и Прокофьев, Хачатурян и Шостакович! Даже Мясковский, который никогда не был особенно тесно связан с подрастающим поколением, не мог не отозваться на музыкальные запросы юношества и создал ряд превосходных фортепианных пьес, вошедших в золотой фонд нашего художественно-педагогического репертуара! Хорошо, если б наша композиторская молодежь последовала этому замечательному примеру своих учителей и старших современников...

*

В подавляющем большинстве исполненных на смотре сочинений молодых композиторов нельзя было не заметить то ценное качество,

которое трудно сформулировать точными словами и которое мы обычно называем «современной интонацией», разумея под этим не столько какую-либо формальную категорию, сколько дыхание современной жизни. И это, конечно, очень радостное явление. Такой «современной интонацией» пронизаны и квартеты Г. Галынина, А. Марутаева и А. Волконского, и Соната Р. Бунина, и Концерт А. Эшпая, и даже столь далекое, казалось бы, от нашей современности сочинение, как «Конек-горбунок» Р. Щедрина, да и многие другие сочинения. «Школьно-академический» налет — редкое явление в творчестве нашей молодежи.

Но есть и другое, почти столь же редкое явление, о котором приходится уже говорить не только с огорчением, но и с тревогой. Очень редко возникает у молодых композиторов желание (вернее — потребность) конкретизировать свои мысли и чувства — мысли и чувства молодого гражданина Советской страны, современного советского художника — в сочинениях программного (или хотя бы относительно программного) характера, посвященных большим, значительным темам нашей жизни.

Я не могу не напомнить, что именно эта глубоко внутренняя потребность художника-гражданина руководила Мясковским, когда он писал кантату «Киров с нами» или Симфонию-балладу, посвященную событиям Великой Отечественной войны; Шостаковичем — при создании «Ленинградской симфонии» или кантаты «Над Родиной нашей солнце сияет»; Прокофьевым — при возникновении замысла оратории «На страже мира»; Шапориным — при работе над «Сказанием о битве за землю русскую»; Хачатуряном — при воплощении в «Гаянэ» образов советской Армении и т. д. В творчестве композиторов старшего и среднего поколения примеров таких сочинений, в которых они достойно развивали глубоко патриотическую традицию русской музыки, можно привести множество.

Нашим молодым композиторам, разумеется, в соответствии с их жизненным и творческим опытом, в соответствии с их индивидуальными наклонностями и устремлениями, — необходимо развивать эту традицию их музыкальных «отцов» и «дедов», не забывая о том, что не бывает большого искусства без больших тем. А разве не должен стремиться к такому искусству каждый молодой художник, для которого искусство становится серьезнейшим делом всей его жизни! Было бы, конечно, несправедливо умолчать о сочинениях молодых композиторов, в конкретно-образной форме воплощающих значительные жизненные темы. Это и увертюра А. Чугаева «1905 год», и «Слово о полку Игореве» Р. Леденева, и хоровой цикл А. Флярковского о революции 1905 года, и кантата «За мир» А. Волконского, и «Юлиус Фучик» Н. Каретникова, и симфоническая поэма «Чайка» (о Лизе Чайкиной) М. Кусс, и ряд других сочинений (я оперирую примерами только из творчества композиторской молодежи Москвы). Однако таких сочинений нашими молодыми композиторами создается все же мало, особенно в последние годы, а кроме того, значительная их часть посвящена историческим темам.

Молодых композиторов не должен смущать печальный опыт прошлых лет, когда под прямым влиянием, а нередко под неосознанным воздействием ложных тенденций создавалось немало внешних, официально-«оптимистических», а по существу пустых, лакировавших действительность сочинений. Эти сочинения умерли тотчас после появления на свет. Но надо же уметь отличить то, что является в нашей жизни ее живой, устойчивой основой, что развивается, движется вперед, — от того, что было в ней наносного, чуждого, ложного! И сейчас, когда мы во всех областях нашей жизни преодолеваем ошибки и заблуждения прошлых

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

Содержание