К ПРОБЛЕМАМ ЗАРУБЕЖНОЙ МУЗЫКИ

П. Хиндемит

«Мир композитора»¹

Желание быть современным, ни на кого не похожим не является чем-то новым, что внес в музыку наш век. Фактически оно так же старо, как сама музыка. Вот знаменитая «Ars Nova» во Франции и Италии после 1300 года; вот странная попытка в XVI веке возродить древнегреческую музыку, что привело к другой «Ars Nova»; в XVIII веже мы видим развитие нового стиля, уготовившего великому Баху одиозную позицию реакционера; и, наконец, после смерти Бетховена музыка вновь пережила период «Ars Nova», возглавляемой Вагнером. Все эти «Ars Nova» обогатили общее наследие практического и теоретического знания новым опытом. Но примечательно, что в основном постоянно приумножалась и расширялась гармония.

Она всегда очаровывала музыкантов больше, чем мелодия и ритм. Примерно с 900 года и на протяжении более чем тысячи лет мы наблюдаем, как непрерывно обновляются методы гармонического развития. И даже в наши дни, когда всестороннее знание музыкального материала могло бы научить нас относиться с равным вниманием к каждому элементу музыки, основной заботой композиторов по-прежнему остается гармония. Самые радикальные изобретателя придерживаются традиционных форм сонаты и симфонии; даже такие жанры, как менуэт, сарабанда и др., пришлось вытащить из пронафталиненных шкафов. Мелодия, хотя для непрофессионала она, быть может, наиболее значительная из основ музыки, играет менее важную роль в соображениях специалиста. Зато многие авторы почти ни о чем не думают, кроме небывалых гармоний и гармонических сочетаний.

И однако, если и есть какая-либо малоблагодарная задача, то это поиски оригинального в гармонии. После тысячи лет исследований и экспериментов она досконально изучена, и невозможно найти ни одного доселе необнаруженного аккорда. Если бы прогресс искусства зависел от новизны этой области творчества, мы могли бы с полным правом писать погребальный марш на смерть нашей собственной музыки. К счастью,

__________

¹Фрагменты из книги: P. Hindemith. «А composer’s world». Harvard university press — Cambridge, 1953.

вопрос этот не имеет никакого значения для композиторов, исключая разве тех, кто не в состоянии заниматься ни чем иным, кроме ложного изобретательства. При относительно позднем открытии гармонии музыка достигла расцвета тогда, когда все другие искусства уже дряхлели и преисполнились мудрости. Сейчас она вступила в ту фазу своего существования, которая соответствует естественному перманентному состоянию поэзии. Ведь поэзии не пришел конец и никогда не придет, покуда существуют живые разговорные национальные языки и пока поэты не начнут изобретать свои собственные личные слова и писать на своем собственном языке. Почему же музыке должно грозить вырождение после того, как будут всесторонне освоены возможности ее гармонической выразительности?

Возникает, однако, вопрос: не можем ли мы образовать новые аккорды — новые, если не по расположению тонов, то по своей последовательности — для создания менее традиционных звучностей? Не будет ли такая новизна доказательством дальнейшего обогащения гармонических средств? Эта идея, подобно столь многим другим в сфере музыкальной эстетики, экстравагантна, порождена прихотью и не поддается разумному исследованию. Если позволительно называть какую-либо идею наивным романтизмом, то это наименование как нельзя лучше подходит именно к данной идее, она непревзойденно наивна и романтична. Простое наблюдение и знание элементарных эмпирических явлений неопровержимо доказывают, что существует лишь ограниченное число гармонических и тональных комбинаций и что независимо от того, как велико это число, после ряда столетий непрерывного их использования оно будет исчерпано. Несколько тысяч (или около того) «оставшихся» комбинаций могут отсрочить, но не могут устранить эту перспективу.

Однако зачем спорить со сторонниками наивно-романтических идей, которые в конечном итоге защищают лишь стилистические безделицы? Ведь никто больше не дискутирует о подобных проблемах прошлого, которые некогда были столь волнующими. Одна лишь мысль о людях, организующих сражение за или против них, заставляет нас сейчас посмеиваться. Наши современные стилистические пустячки, из-за которых мы спорим, вопреки обескураживающему опыту предыдущих битв, превратятся в посмешище будущего. Стилистические приемы, перестающие служить высокой этической цели, становятся смехотворными тотчас, как только сходит первое очарование новизны.

Давайте все же исследуем вкратце некоторые из этих якобы «современных» достижений. Наиболее известное и наще всего упоминаемое — это так называемая 12-тонная система. Идея системы заключается в том, чтобы избрать одну из 400 миллионов перестановок тонов нашей хроматической гаммы и использовать ее в качестве основы для гармонической (а возможно, и мелодической) структуры пьесы. Это правило построения установлено произвольно, ибо игнорирует различия в тяготении интервалов, акустическую связь тонов, удобство вокального воспроизведения и многие другие обстоятельства, обладающие естественной неизменностью или доказанной полезностью. Этот основной «закон» пополняется другими правилами, столь же произвольными, вроде: тона не должны повторяться; избранный вами ряд может переходить из одного пласта структуры в любой другой и т. д. Все вышесказанное можно свести к общему совету: по возможности избегать всего, что было написано раньше.

Единственная часть нашего традиционного опыта, которую додекафонисты соизволили признать и которая фактически только и делает возможной их систему, — это 12-тонная темперированная гамма. Слабость ее очевидна: ведь она может быть

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

К ПРОБЛЕМАМ ЗАРУБЕЖНОЙ МУЗЫКИ

П. Хиндемит

«Мир композитора»1

Содержание

«Мир композитора»¹