ИСКУССТВО СЛУЖИТ НАРОДУ

Д. Арутюнян

Ответственность художника

Забота, внимание, чуткость. Деловой, острый, принципиальный разговор. Широкий обмен мнениями и неизменно курс на главное, основное, самое заветное: искусство социалистического реализма — искусство обновления жизни. Вот о чем хочется сегодня подумать и поговорить.

Помню, несколько лет назад, еще перед Вторым Всесоюзным съездом композиторов, в «Советской музыке» было опубликовано письмо одного рядового любителя музыки. Если не ошибаюсь, кажется, это был слесарь. И он писал: «Если бы над моей головой постоянно звучала Пятая симфония Бетховена, я не совершил бы в своей жизни ни одного плохого поступка». Может быть, сказано слишком прямолинейно, не знаю. Я понял этого человека. И... позавидовал Бетховену. И как композитор, и как гражданин.

Когда знакомишься с мыслями больших художников о жизни, поражает их неизменное преклонение перед своей профессией. Величайшие мастера, свободно владевшие секретом эстетической обработки материала действительности, относились к искусству как к чуду. Всегда ли нам свойственно такое отношение? Не слишком ли мы подчас «фамильярны» с ним? И то сказать: в нашей стране каждый более или менее одаренный человек при желании может легко приобщиться к искусству. Не в консерватории, так в народном театре; не в народном театре, так хоть в скромном кружке баянистов при сельском Доме культуры. В принципе это замечательно. Именно всенародность похода к высотам культуры составляет гордость и величайшее завоевание социалистической революции.

...И все-таки оно чудо, искусство. Потому что среди областей человеческой деятельности, кажется, нет ему равных по возможностям неотразимого эмоционального воздействия на людские умы и сердца.

Воображение рисует современному человеку картину «кибернетического будущего»: сложнейшие явления будут совершаться в природе, науке, по нажиму кнопки на пульте управления умнейшей, совершеннейшей машины. Я ничего не понимаю в технике, но, думаю, то, что когда-нибудь станет доступно науке, в каком-то смысле уже доступно (и всегда было доступно) искусству.

Да простится мне столь «лобовая» метафора, но не стоит ли подлинный художник у пульта управления мыслями и чувствами человека? От него во многом зависит, какая струна зазвучит в сердцах людей. А ведь мы не всегда осознаем это.

Какой же вывод должны мы сделать для себя из этого признания могучей силы искусства? Гордиться нашей профессией? Конечно. Неустанно совершенствовать свой профессионализм? Бесспорно. Ну, а еще самый главный, самый нужный вывод?

Для меня лично он сформулирован уже в заглавии речи Л. Ф. Ильичева на встрече в Кремле 7 марта 1963 года. «Об ответственности художника перед народом» — так она называется. И я думаю, это и есть то основное, о чем сегодня должен еще раз подумать каждый советский писатель, композитор, живописец, скульптор, работник театра и кино. И критик. Ведь все те знаменательные события, которые происходят сейчас в нашем искусстве, имеют самое непо-

средственное и прямое отношение и к художественной критике, призванной вести широкую творческую работу по разъяснению, убеждению и пропаганде принципов социалистического реализма.

Итак, ответственность.

Ответственность за что именно? Некоторые рассуждают примерно так: хочу, чтобы «потребитель» моего искусства научился разбираться в сложной цвето-световой гамме красок или в компонентах сложных симфонических партитур. Восприятие глубокой идейно-художественной сути искусства, конечно, предполагает умение ориентироваться в его материале, форме и композиции. Но, разумеется, только такими узкотехнологическими задачами не может ограничивать цель своего творчества художник-гражданин. Его главное намерение — пробудить в человеке чувство истинно прекрасного, этически высокого так, чтобы, говоря словами из письма рабочего, он «не совершил в своей жизни ни одного плохого поступка».

Мне особенно дорого и близко стремление руководителей нашей партии направить внимание художников на доброе, хорошее в жизни. Никто, конечно, не призывает к тому, чтобы перестать отражать сложные, драматические стороны действительности (вспомним хотя бы оценку нашей печатью повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича»). Но верность исторической перспективе в развитии социалистического общества обязывает выделить главное, разглядеть основное. «Художник, — сказал на встрече Н. С. Хрущев, — должен уметь видеть положительное, радоваться этому положительному, составляющему существо нашей действительности...» (разрядка моя. — А. А.).

Хорошее, доброе, положительное... А что это такое? Ведь сами по себе подобные термины почти ничего не объясняют. Теорию абстрактного гуманизма в применении к пролетарскому искусству беспощадно развенчал еще Горький. Какова же мера оценки положительного в нашей жизни и, следовательно, в нашем творчестве? И на этот вопрос мы находим ответ в речи Н. С. Хрущева «Высокая идейность и художественное мастерство — великая сила советской литературы и искусства»: «Нашему народу нужно боевое революционное искусство», призванное «воссоздать в ярких художественных образах великое и героическое время строительства коммунизма, правдиво отобразить победу и утверждение новых, коммунистических отношений в нашей жизни». И в другом месте: «За революцию надо бороться не только в ходе ее свершения, но и в период укрепления ее завоеваний вплоть до построения коммунизма».

Вот точный и глубокий, безошибочный и исчерпывающий критерий доброго и хорошего в нашу эпоху!

Спросим теперь себя: такая задача — задача воспитания и формирования человеческой личности в духе активной борьбы за новое общество — не является ли задачей по обновлению жизни? Безусловно, да! Ведь сегодня на всех континентах земли идет труднейшая из битв истории — битва за человека. Станет ли он последовательным борцом за идеи революции, будет ли достойным продолжателем дела отцов — вот то главное, за что несет особую ответственность современный художник. Понятна поэтому резкость, с которой при всей бережности отношения к художникам партия осудила даже малейшие отступления от жизнетворной линии искусства — линии социалистического реализма.

Как видим, этот большой разговор касается не одного только искусства. Иначе, собственно, и быть не может. Творчество, как бы талантливо оно ни было, не в состоянии находить необходимые жизненные соки в себе самом. Именно здесь, мне кажется, кроется разгадка одного распространенного у нас явления. Всесторонне объяснить его должны, конечно, критики, я же лишь поделюсь некоторыми наблюдениями.

Композиторская молодежь в большинстве своем профессионально очень пытлива. Она рано «понимает» и «умеет» все. Порой даже кажется, будто иной молодой автор словно бы говорит себе: «Чего я еще не сделал, чтоб быть не хуже других? Ага, не написал симфонию. Придется в этом году написать». И, можете не сомневаться, напишет. Такую же, как многие другие симфонии, — в чем-то лучше, в чем-то хуже. Но редко-редко в этой новой музыке прозвучит что-то действительно свежее. По видимости солидно, а по существу в лучшем случае демонстрация художественной впечатлительности автора, без попытки глубокого осмысления жизни.

Такие соображения невольно приходили в голову, например, при прослушивании сочинений молодых армянских композиторов к Всесоюзному молодежному пленуму. Очень много вполне внушительных по замыслу концепций — поэмы, концерты, квартеты, симфонии. Но ведь концепции эти требуют не только творческой смелости, но и творческой зрелости. Естественно, что молодые далеко не всегда обладают ею. И как хотелось бы, чтобы они не спешили со «всеобъемлющими» замыслами, для воплощения которых у них подчас не хва-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ИСКУССТВО СЛУЖИТ НАРОДУ

Д. Арутюнян

Ответственность художника

Содержание