движений в разные стороны, что равновесие не может стать сколько-нибудь прочным. Так называемая атональная музыка, то есть музыка, претендующая на художественную выразительность, но не признающая гармонических устоев и прежде всего тоники, воздействует точно так же, как и эти дьявольские приспособления: гармонии вертикальные и горизонтальные расположены так, что тоника, к которой они тяготеют, меняется слишком быстро. Поэтому мы не можем к ней приспособиться, не можем удовлетворить естественного желания ориентироваться в тональном хаосе. Результатом является своеобразное головокружение...

Лично я не понимаю, почему мы должны использовать музыку для того, чтобы создавать эффект морской болезни, который может быть более убедительно обеспечен соответствующей, «развлекательной» отраслью нашей промышленности. Будущие поколения, вероятно, никогда и не поймут, почему музыка вообще занялась конкуренцией с таким мощным противником...

* * *

Никогда не забывайте отстаивать модернистические тенденции своего творчества! Провозглашение их — это самая эффективная ширма для скверной техники, неясных формулировок и отсутствия индивидуальности. И не только это! Писание того, что называется современной музыкой, автоматически включает вас во всемирное общество композиторов с аналогичными тенденциями. Неизбежное отсутствие мастерства в таком обществе должно рано или поздно привести к защите хилого композитора и к устранению жестокого принципа качественного отбора, принятого в нормальной жизни музыки. В итоге возникает отшельническое эзотерическое искусство — хорошо известный род секретной речи, понятной лишь посвященным, далекой от обычного любителя музыки и процветающей в тепличных условиях. Поэтому не удивительно, что, когда бы ни появлялась в нашей повседневной концертной жизни пьеса такого рода, происходят конфликты: так называемый модернист и рядовой посетитель концерта — каждый, следуя своим личным интересам и всецело игнорируя соображения другого, — расходятся в стороны, и брешь между ними расширяется с каждым последующим исполнением непонятной пьесы.

Если вы пожелаете последовать практике большинства ваших коллег, вы не спросите, какие обстоятельства вызвали эту плачевную ситуацию. Вам никогда не придет в голову, что виновным может быть сам автор. Вы охотнее принимаете эту ситуацию как неизменное явление, возникшее по исторической необходимости; как неблагоприятное общественное положение, в котором мы оказались. Исходя из этого, вы не перестанете жаловаться во всеуслышание: пренебрежение нашей современной музыкой — это жгучий позор; мы не станем мучениками всеобщего заговора против наших произведений! А затем вы встречаетесь с вашими собратьями — страдальцами в международных, национальных и местных обществах современной музыки; вы устраиваете фестивали, банкеты и все прочее для пропаганды продукции, как вашей, так и вашей братии, кичащейся мнимой ученостью.

Помимо того, что эта суетливая деятельность скорее мешает оценке современных композиций, чем содействует ей, положение не соответствует тому, в чем вы желаете нас уверить. Я думаю, что совершенно невозможно найти у нас нового композитора, которому по крайней мере хоть раз не дали возможности услышать свои пьесы в живом исполнении. Даже если вы захотите избежать этого, кто-нибудь раздобудет рукописи ваших сочинений и вы услышите, как их транслируют по ближайшей радиостанции.

Первое исполнение пьесы нового композитора — неважно, насколько она хороша или плоха, — почти неизбежно; необнаруженный расцветающий гений — легендарная фигура прошлого. Совершенно другое дело шаг от первого до второго исполнения пьесы или же до исполнения второй пьесы. Как известно, многие признанные композиторы — быть может, большинство — никогда не преуспевают. Было бы легко обвинить организаторов первого исполнения в неблагодарной забывчивости. Но не могло ли случиться так, что композитор действительно не оправдал тех надежд, которые питали его прежние покровители и слушатели? Рискованно не принимать во внимание этой возможности или, скорее, вероятности. Лучше тщательно следите за собой и анализируйте ситуацию, а также качество и значение вашего сочинения, прежде чем с чувством оскорбленного эгоизма обратиться к миру бутафорских успехов, который я пытался описать...

(Продолжение следует)

ЗА РУБЕЖОМ

Польша

И. Нестьев

Критики и апологеты польского «Авангарда»

На последней «Варшавской осени» было много сенсаций. Наряду с признанными сочинениями крупнейших мастеров XX столетия — Шимановского, Дебюсси, Бартока, Шостаковича, Мартину — программы изобиловали новейшими супермодернистическими опусами. Здесь были представлены самые крайние «авангардисты» Польши, Бельгии, Швеции, Италии, Японии... Лучшие в стране музыкальные коллективы соревновались в прочтении их маловразумительной продукции. Нелегко было бедным музыкантам исполнять партитуры, рассчитанные на решительное ниспровержение всех и всяческих традиций...

Молодой фаворит польского «авангардизма» Крыштоф Пендерецкий на этот раз превзошел себя: в его «Каноне» для оркестра с магнитофоном музыканты должны были стучать смычками по пюпитрам, елозить ладонями по декам виолончелей и даже... свистеть. Другой прославленный баловник, Генрик Гурецкий, представил пьесу для 15 исполнителей под ироническим названием «Инструментальные песни»; здесь музыка сводилась к почти недифференцированному гулу, к неясным нагромождениям грубых шумовых эффектов. (Автор заранее предупредил в своем интервью, что «для него существуют только три основных элемента музыки — агогика, динамика и краска»; все остальное, то есть мелодию, гармонию и ритм, он сознательно игнорирует.) Много разговоров вызвали произведения под таинственными наименованиями: «Musica ipsa» («Сама музыка»), «Сегменты», «Антифоны», «Афоризмы» и т. п.¹ Специальная программа из «электронных» пьес демонстрировала звуковые абстракции, сработанные с помощью акустических приборов: одна из пьес называлась «Db. Hz. Sek»...

Высокоэрудированные критики не жалели усилий, чтобы как-нибудь классифицировать, рассортировать образцы модернистской продукции, столь однообразной на слух. Богдан Почей насчитал восемь сортов: «1. Энергетизм шумовой, агрессив-

_________

¹ Вот еще характерные названия: «Диаграммы», «Элементы», «Коды», «Эротики», «Пермутации», «Строфы», «Полиморфии», «Флюоресценции».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ЗА РУБЕЖОМ

Польша

И. Нестьев

Критики и апологеты польского «Авангарда»

Содержание