Выпуск № 10 (335) | 1966 - страница 40

подобное «раздвоение личности» происходит только с самим Петушком, которого весьма изящно изображает на сцене ученица хореографической студии под ужасное пение Дикопольской в оркестре. Но если вокальная сторона исполнения неудовлетворительна, то в чем же смысл такой подмены?

Рука балетмейстера видна в этом спектакле и в отработанности движений всех певцов, и в привлечении артистов балета (рабыни Шемаханской царицы, участники шествия в третьем акте и другие персонажи без слов), и в интересных пластических находках, помогающих во многом создать сценические образы (самодовольная походка ключницы Амелфы, старческие, суетливые движения Додона, его тупое приплясывание в угоду Шемаханской царице и т. п.). Постановщик придумал немало забавных и остроумных деталей для характеристики Додонова царства (запоминаются сцена награждения каждого из царевичей за «мудрость» орденами, эпизод встречи возвращающегося из похода Додона и т. д.).

В целом же Додоново царство оказалось выписанным куда более ярко и смачно, зло и весело, нежели фантастика второго акта, и без того во многом проигравшего из-за неудачного исполнения партии Шемаханской царицы.

И художественное оформление спектакля (художник — Н. Котов), выполненное в броской манере красочного лубка, тоже гораздо интереснее в русской, чем в восточной части. Кстати, нужен ли был во втором акте живописный задник, на котором виднеется красивый восточный город с мечетями и минаретами? Что это за восточное государство и почему оно позволяет вторгаться на его территорию войску Додона? Непонятно и ненужно. Ведь у Пушкина точно сказано:

Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шелковый шатер.

Как-то невольно получилось, что я высказала ряд упреков в адрес этого спектакля, хотя он мне в

Азучена — К. Сидорова, Манрико — А. Прончев. «Трубадур» Верди

основном понравился. Понравился своей живостью, остротой, занимательностью. Вот только «проблема» Шемаханской царицы и Петушка требует своего положительного решения.

Челябинский «Петушок» — несомненное достижение коллектива. Иные театры, привыкшие к бесспорным истинам, предпочитают обходить эту оперу стороной и возобновлять в сотый раз что-нибудь широко известное, вроде «Риголетто» или «Севильского цирюльника». И достойно уважения, что молодые челябинцы не гонятся за бесспорным, а ищут свой репертуар и свои решения, а стало быть, и свое лицо.

А как справился театр со столь традиционным спектаклем русской сцены, как «Борис Годунов»?

Тот, кто ставит эту оперу, держит экзамен на подлинную творческую зрелось. Челябинцы выдержали его хорошо. Спектакль поставлен в испытанной редакции Римского-Корсакова, почти без купюр, с картинами «У Василия Блаженного» и «Под Кромами», с полным «польским» актом. Создатели его — дирижер И. Зак, режиссер-постановщик А. Киреев, художник Н. Котов, хормейстеры Ю. Борисов и Т. Матвеева — прочно опирались на лучшие традиции русской оперной сцены. Живо, естественно и одновременно неторопливо разворачиваются народнохоровые сцены. Хор поет очень чисто, слаженно, с четкой, ясной дикцией. Особенно сильное впечатление производят народные сцены «У Новодевичьего монастыря» и «У Василия Блаженного». В сцене же «Под Кромами» не хватает, пожалуй, грозного, разгульного размаха, острота контрастов здесь несколько сглажена.

Много интересного в актерских работах. Бориса Годунова поет В. Гриченко, поразивший многогранностью своего сценического таланта (он же исполнял Додона!). Его царь Борис — герой трагический. Человеческую драму Бориса, различные оттенки его переживаний (любовь к детям, внутренний разлад, мучения совести, страх перед небесной карой) Гриченко передает убедительно и сильно. Но показать противоречия в облике государя — властителя великой страны, в то же время одинокого, не умеющего завоевать народное доверие, артисту все же не удалось. Надо еще работать над укрупнением и углублением этого образа. Борис Годунов — это роль, над которой исполнителю нужно трудиться всю артистическую жизнь.

Гришка Отрепьев — еще одна работа Лудера. В сценах «В келье» и «В корчме» его Самозванец интересен своей бытовой достоверностью, внутренней наполненностью и устремленностью. Особенно хорош он в корчме (едва ли не удачнейшей по актерскому ансамблю сцене всего спектакля) — напряженный, собранный и одновременно представляющийся равнодушным и беспечным. Во время чтения Варлаамом указа Гришка, будто невзначай заслоняет лицо свисающим с полочки вышитым украинским полотенцем, и лишь нервные руки выдают его волнение. И сразу мгновенная реакция: выхваченный кинжал и прыжок в окно.

К сожалению, в сцене «У фонтана» этот интересно намеченный герой Лудера вдруг приобретает привычный облик оперного любовника. Вместе с широкой вокальной кантиленой появляются прижатые к сердцу руки, штампованные движения. Из образа «уплывает» что-то очень существенное.

Г. Гаврилов — в «Золотом петушке» очень удачный, с высоким звонким голосом Звездочет, словно спустившийся в Додоново царство с какой-то звезды, выступает в «Борисе Годунове» в роли Юродивого. Артисту многое и здесь удается. Но, к сожалению, очень уж обытовлен его Юродивый: это просто уличный нищий, а не символ страдающего народа. И вряд ли следовало режиссеру так назойливо показывать Юродивого во всех массовых эпизодах начиная со сцены «У Новодевичьего монастыря». К моменту, когда этот персонаж начинает действовать, он уже достаточно примелькался в качестве статиста, и это бесспорно снижает впечатление от его главных сцен.

Вообще же в челябинском «Борисе Годунове» немало актерских удач. Успешно исполнила Н. Шайдарова две партии в спектакле — царевича Федора и особенно Марины Мнишек. Умно и точно подчеркивает артистка в обольстительной дочери сандомирского воеводы черты расчетливой и ловкой интриганки. Интересно лепит своеобразный образ зловещего иезуита Рангони артист А. Озеров. Удались в спектакле Варлаам с Мисаилом (А. Сарисов и В. Курочкин), задорная, кокетливая Шинкарка (Г. Денисова). Хотелось бы отметить таких исполнителей, как Г. Пиганова (Ксения), И. Любинская (мамка Ксении), Ю. Морозов (думный дьяк Андрей Щелкалов). Несколько серо и монотонно спел и сыграл партию Пимена В. Писарев.

В гастрольную программу челябинцев был включен и «Трубадур» Верди. Успех, который имел спектакль у московской публики, объясняется прежде всего хорошим уровнем вокального исполнения. Действительно, не часто приходится слышать голос такого красивого тембра, такой силы и монументальности, как у А. Прончева, певшего заглавную партию Манрико. Сильный и звонкий, со свободными верхами драматический тенор, способный перекрыть верхним до fortissimo хора и оркестра (в знаменитой «Кабалетте» в конце третьего действия), — это, согласитесь, не частое явление на оперной сцене. В январе 1964 года я впервые услы-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Азучена — К. Сидорова, Манрико — А. Прончев. «Трубадур» Верди

Содержание