Я. Йиранек

ГЕРОИЗМ И ПОЭЗИЯ БУДНЕЙ

В короткий срок опера чешского композитора Яна Ф. Фишера «Ромео, Джульетта и тьма», увидевшая в течение одного 1962 года свет рампы на сценах трех театров — в Брно, Праге и западногерманском городе Плауэне, привлекла к себе внимание. Сюжет ее взят из одноименной новеллы Яна Отченашека, сразу же завоевавшей популярность в Чехословакии и за рубежом и тогда же экранизированной.

Композитора заинтересовала не только шекспировская тема большой любви среди ужасов фашистского мрака, но прежде всего психологический и этический факт рождения подлинного героизма в людях простых и естественных, как сама повседневная жизнь. Он избирает форму реминисценций — воспоминаний свидетеля, живущего в сегодняшней Праге спустя двадцать лет после войны (пролог и эпилог произведения), и обращается устами актера к зрителю со следующими словами: «Мы иногда с восхищением читаем о великих событиях давнего прошлого, о сказочных героях в ореоле славы и не замечаем того, что на Житной улице мы встретили Электру или Юдифь, которых, конечно, зовут совсем обычно, да и ходят они в плаще «болонья», а руки их огрубели от работы, а чуть дальше нам попалась Ниобея, которая вновь стала улыбаться; мы не замечаем, что вокруг нас такие сюжеты, которые заслуживают гомеровских песен, хотя они и скрыты от глаз в старом доме и остаются незамеченными в шумном потоке современной истории».

Идейной концепции гражданского геройства Павла и Эстер отвечает весь стиль и характер оперы Фишера. Сам сюжет богат внутренними душевными конфликтами: в душе Эстер — борьба разума и чувства, требующих уйти и остаться одновременно; у Павла — борьба между любовью к Эстер и сознанием ответственности перед родителями: у отца Павла — колебания между страхом и мужеством. Композитор, однако, не стал на путь психологической драмы. Не вагнеровское проникновение в психологию как мир тайных и невидимых душевных побуждений, а, наоборот, ориентация на обычный и видимый мир, на тот или иной жизненный момент с его неразрывным, разумеется, психологическим подтекстом — вот что образует драматургический остов сценического произведения Фишера. Это полностью отвечает концепции героизма как «само собой разумеющегося» в жизни простых людей в трагическую и величественную эпоху.

Фишер, будучи опытным литератором¹, сам написал либретто, сделав некоторые существенные изменения, усиливающие драматические черты произведения. С одной стороны, он увеличил роль подмастерья Чепека, который стал одной из ведущих фигур в развитии действия, с другой — так перестроил последнюю сцену Эстер и Павла, что не Павел, а сама девушка узнает о том, что место ее пребывания обнаружено. Оба изменения были продиктованы прежде всего идейными соображениями. Сопротивление Чепека — сопротивление простого чешского человека нацистам — становится важным драматургическим фактором, а изменения в финальной сцене делают из Эстер героиню, достойную Павла. Рядом с Павлом, который рискует своей жизнью и жизнью близких, чтобы спасти ту, которая стала для него дороже всего, встает образ женщины, сознательно идущей на верную смерть, потому что иначе... «его бы убили». И в то же время композитор стремился остаться как можно более верным оригиналу, даже в деталях. Неудивительно, что результат понятой таким образом драматургической обработки ближе к киносценарию, чем к оперному либретто обычного типа. Если мы возьмем за основу каждую сценическую перемену, то насчитаем двадцать шесть картин, целый ряд из которых в свою очередь распадается на отдельные очень лаконичные явления. Некоторые картины представляют моменты, напоминающие кинокадры (например, встреча Эстер и Чепека вечером в мастерской, сцена Павла и Эстер после ареста художника Матоуша или пестрое чередование эпизодов на лестнице и в комнатке Эстер в момент драматической кульминации перед самой катастрофой). Так возникает форма, которая по своей чисто кинематографической технике приближается к жанру кинооперы.

Такой драматургической направленности полностью отвечает стиль и музыкальный язык произведения, в котором, естественно, преобладает ситуационная, а не персональная характеристика.

_________

¹ О чем свидетельствует его обширная переводческая деятельность в области романских языков.

Сцена из спектакля

Она вырастает прежде всего из речевой декламации, но использует и жанровые средства музыкального кинематографа. (Здесь следует отметить, что у Фишера долголетний опыт работы в области музыки для театра и кино.) Так, например, в характеристике Чепека композитор создает типичный образ народного чешского бунтаря, чья песня о вермахте вводит нас в атмосферу швейковского юмора. Автор популярных жанрово-острых песен создал мелодию, стилизованную под ярмарочную, — настоящий прототип музыкальной сатиры, скрывающей, как и герой Гашека, здоровое жизненное ядро под оболочкой внешней тривиальности.

Мир чувств своих героев Фишер ограничивает сферой, близкой к так называемым жанрово-бытовым интонациям. Это мечта обыкновенных молодых людей, тоскующих по совершенно простым радостям, в которых им отказано. Когда Павел спрашивает Эстер, что бы она хотела делать, когда кончится война, то сам вопрос звучит в каком-то успокаивающе беспечном тоне танца, а ее ответ: «Пойдем по Праге, куда только захочешь, и все смогут нас видеть вместе!» — внешне напоминает покачивающиеся ритмы вальса. Возможно, таково и должно быть самое верное психологическое решение, ибо в ту тяжелую пору это было светлой надеждой для измученных страхом и тревогами людей.

Особого внимания заслуживает тот способ музыкально-драматической характеристики, который я назвал, ввиду отсутствия другого подходящего термина, музыкально-кинематографическим. Кто хоть немного знаком с техникой кино, знает, какую роль здесь играет время и как в киномонтаже учитываются не только минуты, но даже секунды. Это, естественно, не может не сказаться и на специфическом характере киномузыки, которая рассчитана на моментальный выразительный эффект. Не случайно поэтому в киномузыке особая роль поручается тембру как одному из наиболее мгновенно действующих изобразительных средств. Отсюда своеобразие и сочность тембров, используемых Фишером. Так, например, в сцене лирического признания Павла и Эстер композитор передает экстаз дан-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Я. Йиранек

ГЕРОИЗМ И ПОЭЗИЯ БУДНЕЙ

Сцена из спектакля

Содержание