рии. Об этом свидетельствует и состав участников последних соревнований и то, что среди лауреатов лишь двое имеют вузовский диплом. Встревожил случай, когда аспирант, вступив в состязание со школьниками, не сумел пройти на второй тур...

Первые места заняли: пианист A. Зандманис (Латвия); вокалисты — Г. Антипов (Латвия) и А. Сухин (Молдавия). Вторые: пианисты — А. Бондурянский (Молдавия), B. Мендельсон (Латвия), Э. Красаускас (Литва); скрипачи — Г. Кремер (Латвия), М. Шмитас (Литва); виолончелисты — А. Шивицкис (Литва) и Л. Бриеде (Латвия); вокалисты — Ф. Калинский (Молдавия), А. Василаускайте (Литва). Третьи: скрипачи — Р. Лиелмане (Латвия), А. Трейгер (Молдавия); виолончелисты — Н. Татаринов (Молдавия), Я. Спрогис (Латвия); вокалисты — К. Ряятс (Эстония), Д. Морозов, Л. Каспорский (Белоруссия).

К бесспорным находкам конкурса принадлежит энергичный и стремительный А. Зандманис (ученик специальной школы им. Э. Дарзиня), от А. Бондурянского, Г. Кремера, А. Трейгера, А. Шивицкаса, Л. Бриеде мы вправе ждать интересных творческих поисков. Как бы дополняли друг друга два певца — Г. Антипов, с отличной певческой культурой, и А. Сухин, с замечательными вокальными данными. Многие показали хорошую школу, высокую исполнительскую культуру.

Нет лауреатов первой степени среди скрипачей, виолончелистов и в группе женских голосов. Видимо, за последние годы повысились требования, строже стали оценки, за всем этим явно не поспевает развитие исполнительского мастерства. Поэтому нам кажется неоправданным основное изменение условий конкурса: теперь звание лауреата получает не только обладатель диплома первой степени, но и занявший любое призовое место. В итоге девятнадцать лауреатов. А многие ли из них способны дать полноценный сольный концерт?

Программа соревнования была составлена на основе требований Всесоюзного конкурса. Интерес вызвало исполнение обязательной пьесы Яз. Витола (в связи со 100-летием со дня рождения выдающегося латышского композитора). Хочется надеяться, что на будущих соревнованиях прозвучат и сочинения композиторов-классиков других республик. Некоторые исполнители, впервые встретившиеся с творчеством Яз. Витола (пианист А. Бондурянский из Молдавии, скрипач Ю. Гершович из Белоруссии), сумели очень интересно прочесть произведения композитора.

На втором туре обязательным было исполнение пьесы советского композитора той республики, которую представляет конкурсант. Здесь можно было еще раз убедиться, что в жанре концертной инструментальной пьесы композиторы по-прежнему в большом долгу перед исполнителями.

Не случайно многие конкурсанты играли отдельные части из крупных циклических форм. Впечатляли сочинения Я. Иванова (особенно Andante replicato) для фортепиано. Интересно прозвучали скрипичные пьесы Я. Кепитиса. Но не было почти ни одного произведения с широким охватом виртуозных приемов, с использованием технических и тембровых возможностей инструмента, произведений ярких и современных по замыслу.

Программа конкурса в целом дает возможность исполнителю показаться всесторонне. И все же хотелось бы увеличить в ней удельный вес современной, главным образом советской музыки, распространить ее обязательность на все туры. Иначе на первом этапе соревнования способность конкурсанта «слышать» музыку сегодняшнего дня остается неизвестной и может создаться положение, подобное нынешнему, когда в третьем туре из шестнадцати участников лишь трое играли современный концерт.

Не полностью оправданы условия программы первого тура: скрипачи могли выбрать любой из двадцати четырех каприччио Паганини, пианисты — любой этюд Шопена или Листа. Конечно, выбирается тот, который лучше выходит. Поэтому не всегда удается определить подлинные возможности конкурсанта. Очевидно, правильней было бы всем играть хотя бы один определенный этюд, как это было у виолончелистов.

До сих пор, несмотря на частое повторение, злободневными остаются слова о гармоничном художественном и техническом развитии молодого музыканта. На конкурсе было немало случаев, когда чувствовалась лишь забота о внешней стороне исполнения, о том, чтобы все «выиграть» (громко и быстро!) и показать свое техническое умение. Иногда можно было наблюдать полную нелогичность исполнительского решения при безукоризненном, на редкость виртуозном владении инструментом. Имела место и другая крайность, когда недостаточно развитая техника сводила на нет отличный музыкальный замысел. Наиболее ощутимыми эти недостатки были на первом, «классическом» туре. Здесь можно говорить, например, просто о малом внимании скрипачей и виолончелистов к двум основным моментам игры — ритму и интонации. Естественное, нефорсированное певучее звучание смычкового инструмента также осталось не вполне решенной проблемой (особенно у виолончелистов). Более глубокое раскрытие формы, гармонической структуры и других элементов музыкального языка желательны у пианистов.

Немаловажен вопрос об исполнительской свободе и артистизме. Например, белорусские скрипачи и пианисты в большинстве случаев грамотно читали нотный текст, не стремясь особенно к углублению музыкального образа. Для латышских исполнителей характерна, пожалуй, большая свобода интерпретации, только в редких случаях выходящая за рамки хорошего вкуса. Молдавские пианисты и певцы иногда доводят свою в общем привлекательную темпераментность и яркую эмоциональность до нарочитых преувеличений.

Быть может, следовало бы работу жюри сделать более гласной и публиковать оценочные баллы каждого члена жюри после каждого очередного тура. Нужно ли сразу после прослушивания устраивать обсуждение, в результате которого «подгоняются» баллы? Не целесообразней ли только после оценки провести широкую методическую дискуссию? Вряд ли правильно, что в состав жюри входят почти исключительно педагоги участников конкурса...

Второй межреспубликанский конкурс в Риге подвел итог серьезной работы и наметил перспективы дальнейшего роста исполнительского искусства республик — участниц дружеского состязания.

Б. Бриеде, И. Браун

МАСТЕРА ОБ ИСКУССТВЕ И О СЕБЕ

С. Лемешев

ИЗ АВТОБИОГРАФИИ

На оперной сцене

В сентябре 1926 года я начал свой первый сезон в Свердловском оперном театре.

В те времена по составу исполнителей, дирижеров, репертуару это была одна из лучших оперных сцен страны. Б. Арканов — прекрасный организатор, влюбленный в свое дело, искусно управлял театром, сделав его крупнейшим культурным центром Урала. Свердловчане заслуженно гордились своей оперой.

На ее сцене я застал еще Григория Степановича Пирогова (старшего из знаменитой певческой семьи) — выдающегося певца, обладавшего могучим басом, безукоризненным мастерством и крупным актерским дарованием. В тот год он отмечал двадцатилетие артистической деятельности.

Из теноров выделялись замечательный драматический певец Д. Аграновский и Вл. Сабинин, с большим успехом выступавший в лирических и меццо-характерных партиях, таких, как Ленский, Хозе, Альмавива и Гофман. Великолепным драматическим сопрано прекрасного наполненного тембра обладала молодая Е. Сливинская, которая, как и Як. Лубенцов (бас, брат В. Н. Лубенцова), вскоре перешла в Большой театр. Из артистов труппы не могу не вспомнить баритона В. Ухова и своеобразную, талантливую актрису Фатьму Мухтарову.

Дирижеры Л. Штейнберг, также перешедший позднее в Большой театр, и И. Палицын хорошо воспитали оркестр.

Главный режиссер Н. Боголюбов, несмотря на то, что это было время безудержных экспериментов, не слишком злоупотреблял «новаторством» — артисты имели возможность петь. В репертуаре Свердловской оперы были такие спектакли, как «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского, «Садко» Римского-Корсакова, «Валькирия» Вагнера.

С начала сезона стали готовить «Снегурочку» Римского-Корсакова. Я давно приглядывался к партии Берендея и еще за месяц до начала сезона, пройдя ее в Москве с И. Соколовым, знал хорошо. Однако репетировал «Снегурочку» Сабинин. Я же только присутствовал на репетициях и слушал. Но однажды, придя как всегда утром в театр, я попал в руки Боголюбова.

— Знаете партию?

Я не успел даже утвердительно кивнуть головой, как он попросил идти на сцену. Мои ноги сразу прилипли к полу. Проходивший мимо И. Палицын остановился около нас, положил мне руку на плечо и спокойно сказал:

— Не волнуйтесь, я буду за Вами следить. Помните, что я буду все время с Вами. А уж коли что не получится, порепетируем под рояль завтра. — После такой дружеской поддержки я обрел дар двигаться, хотя был уверен, что к сценической репетиции с оркестром не готов. Репетиция начиналась со второго акта: пролог и первый акт были пройдены накануне. А через

_________

Продолжение. См. № 11 за 1964 г., №№ 1, 2 за 1965 г.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Б. Бриеде, И. Браун

МАСТЕРА ОБ ИСКУССТВЕ И О СЕБЕ

С. Лемешев

ИЗ АВТОБИОГРАФИИ

На оперной сцене

Содержание