листических средств, в свободной, гибкой драматургии. В условиях такого рода синтеза отдельные «чрезвычайные» средства музыки XX века приобрели новый характер. Это отчетливо сформулировано Л. Мазелем применительно к зрелому стилю Шостаковича: «...многие средства, еще недавно воспринимавшиеся как экстренные, чрезвычайные, исключительные, нарушавшие сложившиеся музыкальные нормы, стали — в связи с обогащением содержания музыки — закономерными, естественными. Они расширили исторически сложившуюся систему музыкальных средств, включились в нее и перестали быть необычными»¹. У Шостаковича зрелых лет гармоническая уравновешенность элементов стиля напоминает искусство классиков; эта гармоничность несомненно связана с идейным содержанием его творчества. У композиторов, о которых здесь идет речь, мы наблюдаем разную степень приближения к тому же идеалу.

В «Военном реквиеме» Бриттена синтетичность стиля проявляется с большой полнотой. «Классичность» форм и жанров, масштабность и логическая отточенность всей композиции соединяются с разработкой образных деталей, с натуральной картинностью. Тематизм произведения и его оркестровка поражают театральной рельефностью. Композитор смело объединяет различные жанры и стилистические «пласты» — старинную псалмодию и солдатскую песню, музыку в характере баховских остинато и интимнейший речитатив, восходящий к образцам импрессионизма. Все это органически связано, переплавлено волей композитора, движимого глубокой творческой задачей.

*

Существование в современной зарубежной музыке положительных явлений широко признано нашей критикой. Однако утверждение этого факта часто носит еще общий характер; в оценках творческих тенденций, категорий стиля, отдельных произведений проявляются недостаточное знание материала, опасливая робость, сбивчивость. Пониманию существа дела нередко мешает схематичность критериев. Имею в виду издавна укоренившуюся у нас привычку говорить «да» только в том случае, если речь идет о «чистых» явлениях.

Между тем картина современного прогрессивного искусства зарубежных стран весьма сложна. Она почти никогда не дает нам «чистых» явлений. Она требует понимания того, что неоднородно, не гладко, требует диалектически гибкого и непредвзятого анализа, учета многих одновременно действующих факторов. И прежде всего — понимания сил и тенденций, действующих в мировом искусстве.

Даже в лучших своих образцах современная зарубежная музыка имеет уязвимые стороны. Они проявляются в идейной неполноте и противоречивости концепций, в некоторых субъективных акцентах, не имеющих общезначимого характера. Не закрывая глаза на все это, мы вправе сказать решительное «да», если видим доминирующую прогрессивную направленность произведения.

Именно так следует оценить «Военный реквием» Бриттена. Не все в этом произведении актуально для людей материалистического мировоззрения. Есть некоторая уязвимость в соотношении акцентов и в драматургии произведения, которую, быть может, слишком отяжеляют моменты мрачного психологизма. И все же следует признать, что в «Военном реквиеме» господствует дух благородной мужественности. Это печаль не для уютных кресел, не для любующейся собой добродетели. Мы слышим голос художника-гражданина, призывающий к наивысшей сосредоточенности, голос тревожный и предостерегающий. Глубокое уважение и сочувствие должны быть ответом на этот мужественный призыв.

_________

¹ Сб. «Черты стиля Д. Шостаковича», М., 1962, стр. 7.

И. ВАЙДА

Я. ЙИРАНЕК

В. ПОСПИШИЛ

И. НЕСТЬЕВ

М. РУБИН

К 20-летию освобождения Чехословакии

И. Вайда

НАРОДНЫЙ ХУДОЖНИК

Эуген Сухонь — один из самых ярких представителей современной культуры Чехословакии. Многие его произведения известны и в СССР, поэтому советским читателям будет, вероятно, интересно познакомиться со страницами его творческой биографии.

Путь Сухоня с самого начала отмечала удивительная целенаправленность. Уже его дипломные работы, с которыми композитор закончил в 1931 году консерваторию, — Соната для скрипки и фортепиано, Струнный квартет свидетельствуют о многообещающем таланте. И хотя в них заметно влияние лейпцигской романтической школы, приверженцем которой был учитель молодого музыканта — Ф. Кафенда, здесь ощущается характерная для него страстность речи, в которой индивидуально преломлена словацкая народная интонация.

После окончания Братиславской консерватории Сухонь был зачислен в Школу мастерства при Пражской консерватории по классу Витезслава Новака. Тот направил своего ученика на решение такой задачи: добиваться простоты и ясности языка и в то же время стремиться к большей концентрированности выразительных средств. Первым произведением Сухоня, в котором проявились эти тенденции, была «Маленькая сюита с пассакалией» (1931) — зрелое сочинение двадцатитрехлетнего автора.

Ценным вкладом в словацкую музыку стал и написанный в следующем, 1932, году цикл песен на слова Ивана Краска «Ночь и одиночество». В нем появляется новая черта, характерная для последующего творчества Сухоня, — насыщенный драматизм. Интонационной же основой и здесь остаются элементы словацких народных песен (увеличенная кварта, малая септима). То же можно сказать и о «Серенаде для струнного оркестра». Выпускная работа Сухоня — Фортепианный квинтет (1933) — выделяется богатством контрапунктических построений и разнообразием формообразующих приемов.

После «Бурлески для скрипки с оркестром»

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

К 20-летию освобождения Чехословакии

И. Вайда

НАРОДНЫЙ ХУДОЖНИК

Содержание