всем — непринужденность, естественность, не видишь ничего «сделанного», нет ничего надуманного, стилизованного.

У уральцев совершенно нет того, чем грешат, к сожалению, многие народные хоры: фольклор кажется будто оторванным от своей почвы и перенесенным в иную сферу — профессиональное исполнительство. Беда, если заметишь это, слушая народный хор! В том-то и состоит высший профессионализм — чтобы не ощущать его, чтобы искусство профессионального хора было естественным продолжением, развитием подлинно народного искусства. И уральцы все делают по-народному. «Посеяли мы лебеду на берегу», — девичий плавный хоровод, и вот вы видите, как, не мешая песне, в хороводе легко, как бы намеком развивается ее содержание. Как это тонко, чутко сделано! Кстати, по этому принципу, действительно народному, поставлены все танцевальные номера. Перед вами очень деликатно и в то же время ярко, интересно раскрываются сюжеты песен, вам рассказывают о поэтичных народных обрядах — свадебных («Заглядочки»), вечорочных («На Уральской вечорке»).

Хороши и цельны все компоненты программы. Очень народны и красивы костюмы (художник по хоровым костюмам В. Ситников, по танцевальным — В. Людмилин). И успех всего — и песен, и танцев, и костюмов — опять-таки в народности. Здесь нет стремления улучшить, подчеркнуть что-то отдельное в материале, он просто берется у народа как есть. Эта мысль возникла у меня на концерте. Потом, беседуя с руководителем хора, я убедилась в ее правильности: все, даже костюмы, берут в селах и деревнях, разыскивают в давно закрытых и забытых крестьянских сундуках. «И как они бывают красивы, эти старинные сарафаны, становящиеся основой наших костюмов», — рассказывал В. Горячих.

Помимо того, что песни, частушки, попевки отлично исполняются певцами, они поставлены режиссерски. Но вы не видите, не ощущаете никакой режиссуры; легкие движения, небольшие мизансцены гак естественны, что кажется, будто это импровизация, что всё это только что родилось вот здесь, впервые, и рождено самой песней. А какое это большое искусство! Вот, например, великолепные «Усть-Кемольские частушки»: в этой сценке каждый из певцов проявляет незаурядные актерские способности, хорош здесь очень смешной П. Титарь. Остроумно поставлена сценка «У прясла»; трудно сказать, кто из ее шести исполнительниц лучше! Милы и «Калиновские частушки», в них обаятельны не только певцы, но и балалаечник Н. Стороженко.

На протяжении всего концерта вы не увидите на эстраде ни одного равнодушного лица, не заметите ни в хоре, ни в танцевальной группе, ни среди баянистов и балалаечников никого, кто хоть на минуту отключился от происходящего. Видно, что все здесь влюблены в народное искусство, все отдают своему делу сердце, и в этом, конечно, одна (и не малая!) из причин успеха новой программы Уральского народного хора.

О. Доброхотова

Юбилейный концерт

Концертом в Кремлевском театре Удмуртский государственный ансамбль песни и танца отметил свое тридцатилетие. За эти годы коллектив прошел большой путь. Он пропагандировал родное искусство в республике и за ее пределами, вырастил опытные певческие кадры, создал определенные творческие традиции. Разумеется, сегодня перед коллективом выдвигаются новые задачи, и его знающие свое дело руководители А. Мамонтов, Д. Соколовский, Г. Прокопенко никак не должны удовлетворяться достигнутым. Концерт прошел в целом успешно. Танцевальная группа — молодая, темпераментная, задорная и неутомимая — показала ряд интересных номеров, из которых отметим полный изящной выдумки «Удмуртский танец с колокольчиками» и колоритный танец «Дружба». Хороши костюмы, сделанные ярко, со вкусом и тонким ощущением стиля. Баянисты Ю. Крюков, Г. Туров, И. Симанов и В. Домарев с отличным чувством ансамбля аккомпанировали хору и танцорам.

Однако мы не ограничимся «юбилейными» похвалами: коллектив достаточно силен и зрел, чтобы выслушать критику, к тому же он не так часто выступает перед столичной аудиторией, а программа концерта в Кремлевском театре является для ансамбля в каком-то смысле типичной.

Главный недостаток программы в том, что она не дает представления о богатом и разнообразном песенном творчестве удмуртского народа. Песни Г. Корепанова «Наше счастье» и «Голубой конверт» музыкально бессодержательны, бледны по языку, вялы и трафаретны по форме. Пробелы песенно-хорового раздела программы не могли восполнить «Кукушка» Е. Родыгина, «Жигули» Б. Мокроусова, «Я седой, а молодой» К. Листова — песни слабые и не типичные для творческого профиля Удмуртского ансамбля.

Не было на достаточной высоте и исполнение. Звучность хора неприятно открытая, часто — пестрая. Строй неустойчив. В верхней тесситуре хор покрикивает, чувствуется недостаток звуковой мощи, неумение правильно пользоваться верхним регистром. На данной ступени развития хорового коллектива надо предъявить более строгие требования также к его фразировке и декламационному мастерству.

Исполнительская манера вокально-хоровой группы говорит о том, что ансамбль в последние годы ищет «эстрадного» решения своих концертных программ, идя при этом по пути трафарета и штампа.

Опасный путь! Чистота стиля — одно из основных качеств народного творчества. Стремление к эстрадности грозит утратой главных богатств фольклора, а в этом случае самый жанр народного хора теряет всякий смысл и жизненную силу.

Руководству ансамбля и Министерству культуры республики нужно серьезно обдумать эти вопросы.

Можно не сомневаться, что Удмуртский ансамбль песни и танца преодолеет новые трудные и увлекательные творческие рубежи. В этом порукой творческие силы народа, который должен достойно представлять даровитый коллектив.

С. Казачков

Дрезденский квартет

С интересной программой в Малом зале консерватории выступил уже известный москвичам квартет дрезденской Штаатскапеллы (ГДР). В его составе — Рудольф Ульбрих (первая скрипка), Вольфганг Бюлов (вторая скрипка), Иоахим Циндлер (альт) и Клеменс Дильнер (виолончель). Ансамбль этот создан пятнадцати лет тому назад артистами оркестра Штаатскапеллы, ныне возглавляемого Куртом Зандерлингом. Участники квартета по сей день являются солистами этого оркестра.

Исполнялись произведения Гайдна, Брамса и Зигфрида Курца.

С гениальной простотой написан гайдновский соль-мажорный Квартет (соч. 77 № 1). Поведать слушателям о чистоте духовного облика и жизнелюбии великого мастера, передать ясность развития его музыки — ответственная и благодарная задача для исполнителей. Сочинение было сыграно дрезденцами ярко и образно, чему способствовала их ансамблевая зрелость, владение стилем — особыми «гайдновскими» штрихами. Проникновенно звучала вторая часть, в которой неоднократно повторяющаяся «рассказывающая» тема переплетается с ее пленительными вариациями. Несколько быстроват был темп менуэта (особенно в среднем разделе). Из-за этого частично нарушалось темповое сопоставление с финалом.

В разговоре с альтистом Циндлером я заметил, что в квартете Курца мне слышатся отзвуки творений Бартока, Энеску (особенно его Третьей сонаты для скрипки и фортепиано), а также ориентальный колорит. Циндлер сказал мне: «Зигфрид Курц — наш друг, ему тридцать пять лет, он дирижер Штаатскапеллы. Квартет написан в 1957 году; поводом для создания музыки именно такого характера явились поездки Курца в Грузию, Армению и Венгрию. В Будапеште он изучал творчество Бартока, особенно его квартеты».

Произведение написано очень эмоционально, с отличным знанием квартетного письма; все три части проходят на полифонической основе. Содружество с автором, мастерство квартетистов дали прекрасный результат. Публика горячо приняла впервые сыгранный у нас опус немецкого композитора.

Ля-минорный Квартет Брамса (соч. 51 № 2) дрезденцы трактуют в классических традициях, с глубоким пониманием духа музыки. Подкупала красивая и благородная окраска звука.

«На бис» исполнялись части из ре-минорного Квартета Моцарта, Третьего — Шостаковича, Четвертого — Цинцадзе.

Хотелось бы высказать несколько критических соображений нашим друзьям. У них почти неизменно преобладает специфически камерный уровень звучания. Конечно, это красиво, хорошо, но, право же, финал Квартета Брамса или третья часть Квартета Шостаковича требуют более полной, сильной, широкой звучности.

Иногда альт в ансамбле слышен слабо, хотя в сольных местах звучит отлично. Редко, но все же встречаются ритмические неточности. Артистам не всегда удается гибко варьировать движение внутри части, сохраняя ее основной темп. Особенно это было заметно в третьей части гайдновского и отчасти в третьей части брамсовского квартетов.

В целом же концерт произвел большое впечатление, ибо искусство дрезденцев основано на верном понимании содержания музыки, умении правильно раскрыть квартетную партитуру. Все это в сочетании с артистизмом, отличной интонацией, штриховым мастерством позволяет коллективу интерпретировать произведения разных стилей и эпох с равным успехом.

А. Григорян

Письма из городов

ЕРЕВАН

В Ереване состоялся первый фестиваль «Ереванские музыкальные дни». Руководство Армянской филармонии положило начало важному, интересному делу, которое должно стать ежегодной традицией. Первый фестиваль прошел под девизом «Молодые голоса». Десять дней (с 30 ноября по 10 декабря прошлого года) в концертных залах нашего города звучала музыка, десять дней перед ереванцами выступала талантливая молодежь. Мы услышали и тех, кто только вступает на трудный путь служения искусству, и тех, кто уже получил признание. Если попытаться выделить самые яркие впечатления то, пожалуй, надо отметить высокую культуру, масштабность трактовки, исполнительскую зрелость Ж. Тер-Меркеряна в Скрипичном концерте Бетховена; лиризм и тонкость вкуса В. Саркисяна в Третьем концерте Рахманинова; новое, своеобразное раскрытие Н. Акопян знакомых образов «Крейслерианы» Шумана; виртуозный блеск и глубокое проникновение в сложный мир музыки Виолончельного концерта А. Бабаджаняна у М. Абрамян; красивую густую окраску звука, зрелость мысли А. Вартаняна в «Интродукции и Perpetuum mobile» Э. Мирзояна; страстную эмоциональность и мужественную манеру Э. Миансарова во Втором концерте Рахманинова; легкость и непринужденность игры Г. Смбатяна в Первом концерте Паганини.

Хорошо проявил себя молодой московский дирижер Рубен Вартанян. Несколько месяцев назад он впервые выступил с симфоническим оркестром Армянской филармонии. Его вторая встреча с ереванскими слушателями состоялась накануне фестиваля. В одной из фестивальных программ он исполнил увертюру «Кориолан» Бетховена и аккомпанировал Н. Акопян в фа-минорном Концерте Шопена. Убедительность трактовки, индивидуальное слышание музыки, собранность и корректность в сочетании с темпераментом и артистичностью — таким предстал перед слушателями молодой артист.

Вся эта серия концертов придала «Ереванским музыкальным дням» весомость и интерес. Кроме того, фестиваль открыл нам немало новых имен. Не будет преувеличением, если скажу, что «гвоздем» программы, его самым звонким аккордом было выступление камерного оркестра Армянской филармонии. Давно ждали в Ереване этого концерта, давно назрела необходимость иметь в республике свой камерный оркестр. Организатор и художественный руководитель но-