Выпуск № 8 (309) | 1964 - страница 63

проходят через реторту собственной индивидуальности композитора. Народная сущность обретает новую, личную форму.

В Первой и Второй сюитах для оркестра Энеску предстает во всеоружии классического мастерства, с равной виртуозностью владеющий как полифоническим письмом, так и совершенной архитектурной формой. В то же время сквозь оболочку старинных французских танцев и арий постоянно прорастает мелос, глубоко уходящий корнями в родную почву. Особого внимания заслуживает «Прелюдия» из Первой сюиты. Изложенная целиком одноголосно унисоном струнных (уникальный пример во всей мировой симфонической литературе!), она при всей своей протяженности представляет единую мелодическую волну «огромного дыхания». Это мелодический принцип одноголосной народной песни, поднятой гениальным художником до симфонического обобщения. И хотя здесь нет буквально ни одного такта, который не мог бы встретиться в той или другой из наших народных песен, здесь нет и ни одной фольклорной цитаты. Во всей своей совокупности эта удивительная мелодия является чем-то совсем новым, принадлежащим уже исключительно композитору.

Если народные интонации «Прелюдии» столь легко ощутимы благодаря одноголосному изложению, то не в меньшей степени они присутствуют и в остальных частях Первой сюиты — «Менуэте», «Интермедии», «Финале». Их народный характер определяется в каждом случае главной темой, которая, неоднократно возвращаясь, проходит через все части сюиты наподобие лейтмотива.

Как обе сюиты, так и Третья фортепианная соната, так и замечательный цикл «Воспоминания детства», так и Третья соната для скрипки и фортепиано от первого до последнего такта пропитаны чисто национальными интонациями, причем из-за отсутствия точных указаний подчас бывает очень трудно определить, какие именно темы в этих произведениях являются оригинальными, а какие заимствованы из народной сокровищницы. Что касается Третьей скрипичной сонаты, то она примечательна и некоторыми новыми чертами стиля. В ней композитор широко использует хроматику, столь богато представленную в народной лэутарской музыке. Это не результат желания проделать художественный эксперимент с новым материалом — выбор его был определен характером и содержанием произведения.

Выразительный фон первых двух частей — тоскующий, меланхолический, столь типичный для наших дойн, в то время как в финале бьет ключом веселье народных танцев. Особенно характерна для сонаты богатая орнаментика, мелизматика, свойственная музыке Востока, но в то

Музей Энеску в Бухаресте

же время — и определенному лэутарскому стилю с самобытной виртуозностью. Если в «Румынских рапсодиях» преобладали элементы вокальной народной музыки, то соната целиком выдержана в характере инструментальной практики лэутаров. Особенно показателен в этом отношении финал с его напористой, активной ритмикой.

В отличие от скрипичной Третья фортепианная соната написана в «классической» манере. Она отмечена мудрой сдержанностью высказывания, экономным использованием выразительных средств, в частности, в мечтательном Andante. Напротив, финал ее — грациозный и оживленный.

«Воспоминания детства» написаны в форме многочастной фантазии для скрипки и фортепиано, каждый эпизод которой воспроизводит какую-либо картину сельской жизни, запечатленную в памяти композитора. Здесь фигуры деревенского лэутара и бездомного нищего, журчанье речки и лунный свет, проникающий через окно, ветер, воющий в печной трубе, и ночная гроза. Это не музыкальное звукоподражание или импрессионистические моментальные фотоснимки, а мастерская передача разнообразных душевных состояний и переживаний, которые еще в детстве вызывали в дуьче композитора образы природы и типы родной страны. Весь цикл в целом имеет, помимо известного автобиографического значения, также и глубокий обобщающий смысл. Лэутар — это воплощение творческого гения народа; старый нищий — человек, задавленный нуждой, ищущий опоры и поддержки; речка, птичка, колыбельная — символы счастья родного дома; гроза — могущественная, стихийная сила природы; восходящее солнце — выражение оптимизма, веры человека в жизнь.

По реализму, по своей глубокой жизненной правде и драматической силе «Воспоминания детства» могут быть сравнены с «Картинками с выставки» Мусоргского. В то же время по своей структуре, монументальности, принципам развития это настоящая симфоническая поэма, несмотря на то, что написана она для скрипки и фортепиано.

«Воспоминания детства» — не имеющий себе равного в нашей музыке образец художественного использования народного интонационного словаря. Богатейший ладовый строй, разнообразие мелодических каденций, прихотливые ритмические формулы, изумительное гармоническое облачение, то пышное, роскошное, то сдержанное, сведенное до нескольких аккордов, — все здесь отличается редкостной выразительной силой.

Хотя Энеску уже в самом начале своей композиторской деятельности проявил себя как мастер, превосходно владеющий оркестровой палитрой, с годами, по мере того как композитор достигал зрелости, «краски постепенно уступали место рисунку». Выше уже говорилось о «Прелюдии» из Первой сюиты, исполняемой от начала до конца унисоном струнных. Этот метод с еще большей концентрацией выразительности нашел отражение и в «Воспоминаниях детства»: эпизоды «Лэутар» и «Колыбельная» представляют собой также «мелодии без сопровождения». Предпочтение, которое Энеску отдает линии, примату мелодического рисунка, указывает на позднейшую эволюцию композитора в направлении преобладающего полифонического мьшления. Вполне естественно поэтому, что в последний период творчества Энеску обращается преимущественно к камерным жанрам. Назовем Второй струнный квартет, Квартет

Портрет Энеску работы Корнелиу Баба

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Музей Энеску в Бухаресте

Портрет Энеску работы Корнелиу Баба

Содержание