Выпуск № 5 (306) | 1964 - страница 26

вания, долгое время не пользовалось никакими субсидиями — ни правительственными, ни частными. Училище держалось только стараниями и воодушевлением трудом устроительниц и примкнувших к ним позже педагогов. Никто не проявлял о нем забот, кроме Сафонова, присылавшего учеников для подготовки в консерваторию, и выдающихся музыкальных критиков того времени — С. П. Кругликова, Н. Д. Кашкина, О. Д. Энгеля и др., своими приветливыми отзывами в прессе о наших открытых ученических концертах увеличивавших популярность училища.

Царское правительство, к нашему счастью, совершенно нами не интересовалось. Впрочем, оно могло бы заинтересоваться, кто во время 1905 года помогал группе дружинников-студентов, сражавшихся на баррикадах Красной Пресни, куда пробирались они тайно отогреваться и подкрепляться! Думаю, что если бы кто-либо из власть имущих узнал, что путь их лежал к нашей школе на Собачьей площадке, вряд ли уцелели бы и школа, и училище, и пишущая эти строки.

Я неоднократно участвовала в концертах московского «Кружка любителей русской музыки», основанного А. М. Керзиным; в этих концертах можно было познакомиться со всеми новинками в области русской камерной музыки и особенно романса. Многие из позже прославившихся артистов выступали там еще совсем молодыми.

Перехожу к еще одному художественному начинанию, особенно связанному с жизнью нашей семьи, — именно к «Кружку молодых музыкантов», собрания которого большей частью происходили у нас. В состав кружка входили молодые композиторы, исполнители, педагоги, теоретики, преимущественно сблизившиеся в школьный период в стенах Московской консерватории. Постоянным секретарем кружка был И. Н. Протопопов — теоретик, ученик Танеева и пианист сафоновской школы. Моя сестра Евгения не раз с успехом исполняла здесь свои сочинения. Общим вниманием была отмечена ее Соната для скрипки с фортепиано, с одобрением встречена «Колыбельная» — четырехручная фортепианная пьеска для детского возраста, легкая и с красивым сопровождением. Буквально все участники этого кружка впоследствии сыграли заметную роль в музыкальной жизни России, а некоторые приобрели известность и даже мировую славу. А. А. Ярошевский выдвинулся как педагог-пианист с оригинальными идеями в области фортепианной педагогики. Д. С. Шор сыграл крупную роль как основатель превосходного ансамбля (трио: Шор, Крейн, Эрлих), в продолжение двадцати пяти лет содействовавшего насаждению камерной музыки в России. Э. К. Розенов, пианист и композитор, стал заметным музыкальным ученым. Превосходные скрипачи А. Печников, А. Могилевский приобрели большую известность. Виолончелист, а позже и дирижер М. Альтшуллер, будучи пропаган-

Е. Гнесина со своей первой ученицей В. Блюменфельд

дистом русской музыки в Америке, сыграл несомненную роль в тамошней музыкальной жизни. Из молодых композиторов в кружке появлялись Калинников, Гречанинов и Рахманинов. Помню первый показ всемирно прославившейся Симфонии соль минор Калинникова. Кружок издавал свой рукописный журнал, отдельные номера которого сохраняются у меня до сих пор.

Первые годы нового века застают наше училище уже значительно разросшимся и по составу учащихся, и в смысле разнообразия преподаваемых в нем предметов, и по числу руководителей. Все пять сестер уже деятельно работают в нем. Вступает в число педагогов только что окончивший консерваторию молодой композитор Р. Глиэр, ставший нашим другом. Кроме класса скрипки, который ведет сестра Елизавета, начинает работу класс виолончели под руководством М. Букиника. Вводятся постоянные хоровые классы: детский хор, которым руководит старшая сестра Евгения, и хор взрослых учащихся под моим руководством.

Еще в детстве я организовала маленький «домашний хор» в составе всех пяти сестер и нашей воспитательницы — старого друга нашего дома и нашей школы Т. В. Фигуровской. В летние месяцы приезжали к нам жившие на юге младшие братья, они также включались в состав этого «хора». Все имевшиеся сборники хоров западных и русских классиков составляли репертуар для этого увлекательного и полезного домашнего музицирования. Хоры из появлявшихся в свет опер русских композиторов с увлечением исполнялись нами, как, впрочем, и все эти оперы целиком. Я всегда была главным «хормейстером» и приобрела уже в то время пригодившиеся мне впоследствии ценные навыки. Стремление обогатить школьный репертуар, инструментальный и хоровой, вызвало к жизни большое количество пьес, возникших в стенах училища по инициативе его руководительниц. Важную роль в создании этой новой литературы сыграли два наших преподавателя-композитора — Глиэр и Гречанинов. Почти все педагогические фортепианные пьесы Глиэра сочинены им для нашего училища и посвящены нам, как и почти все сочинения для детского хора Гречанинова, которые пелись детьми-учащимися по рукописи.

В работе по обогащению музыкальной литературы для учащихся позже приняли участие мои сестры Елизавета и Ольга и брат — композитор М. Ф. Гнесин, написавший несколько сборников четырехручных пьес для фортепиано. Эту работу и по сие время ведут педагоги наших учебных заведений.

Читатель простит мне упоминание о моих скромных заслугах по обновлению детской фортепианной литературы. В работе по сочинению, которую я не прекращаю и в настоящее время, меня привлекала задача пополнения скудного репертуара для начинающих. В сочиненных мною многочисленных пьесах и этюдах в две и четыре руки я пыталась разрешить задачу совмещения в них, с одной стороны, техническо-инструктивной полезности с наличием понятного детям художественного образа.

Отмечая мое семидесятилетие, преподаватели нашей школы позабавили и порадовали меня экспромтом: дети исполнили семьдесят моих пьесок — совсем как в Англии! — только вместо зажженных свечей, каждая из которых знаменовала год жизни именинника, здесь звучала музыка.

Период моих концертных выступлений (в девяностые годы) на периферии (концерты в пользу студенческих организаций — «землячеств») привлек к нашей семье группу передовой студенческой молодежи — деятельных устроителей этих концертов: медиков, химиков, филологов и др. Некоторые из представителей этой молодежи пережили немало трудных моментов, связанных с их революционной деятельностью.

Заметные способности и склонности к живописи у моих сестер Марии и Ольги и к поэзии — у сестры Елизаветы привлекали к нам художников и литераторов. Наши встречи и беседы с ними в свободные вечера (вместе с непереводившейся в нашем доме талантливой музыкальной молодечью) вносили новую струю интересов, выходивших за пределы искусства. Тогда же возникла прочная дружба с семьей Савиных. А. Н. Савин, историк, доцент университета, вступил в нашу семью в 1901 году как муж старшей сестры, и с тех пор до года своей безвременной смерти (1923 г., в Лондоне во время научной командировки) он жил у нас, ценя наше училище, входя во все его интересы, и в трудные годы, не щадя своих сил, самоотверженно помогал нам.

Постепенно стены нашего училища сделались сосредоточением не только музыкальной жизни, но и научной. У нас нередко устраивались собрания, в которых принимали участие такие ученые историки, как Покровский, Кизеветтер, Петрушевский, Виппер, знаменитый историк Ключевский и академик Виноградов. Позже

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Е. Гнесина со своей первой ученицей В. Блюменфельд

Содержание