Виртуозная партия цыганки Прециозиллы требует от меццо-сопрано подвижности и широкого диапазона. Наиболее яркое впечатление оставила Л. Филатова. Она грациозна, насмешлива, лукава и держится на сцене с завидной легкостью. Ее голос, ровный во всех регистрах, со звонкими верхами, и большая музыкальность позволяют без особенного труда преодолевать вокальные сложности. Филатова выразительно доносит смысл каждой музыкальной фразы, раскрывая все богатство оттенков; запоминается, например, ее лукавое гадание Карлосу в таверне или насмешки над новобранцами в лагере. Однако дикция молодой певицы недостаточно отчетлива (это замечание, впрочем, можно отнести и к более опытным артистам). Другая исполнительница — Э. Краюшкина — рисует Прециозиллу бывалой маркитанткой, бойкой, решительной и грубоватой. Неровно вокальное исполнение Р. Бариновой: местами голос звучит недостаточно наполненно, подчас не хватает легкости, подвижности.

Прециозилла — Э. Краюшкина, Карлос — В. Топориков

Следует отметить удачное исполнение менее крупных ролей. Очень сценичен в роли пьяницы-монаха Мелитоне В. Журавленко, обладающий ярким комическим дарованием. Это подлинный актер музыкального театра; что бы он ни делал, в какие бы сценические положения ни попадал, он никогда не забывает, что основная выразительность оперного исполнителя в пении. И. Мелентьев рисует Мелитоне в более резких тонах, относится к нему злее, беспощаднее — это отнюдь не комический, а скорее сатирический образ. С. Матвеев в роли набожного и жадного разносчика Трабуко играет с величайшей серьезностью, и это еще более усиливает комический эффект; отточенная дикция артиста помогает ему донести до слушателя каждую фразу остроумного текста. Роль настоятеля монастыря дает мало простора для сценической игры, но зато очень благодарна в вокальном отношении. Красивый певучий голос И. Новолошникова как нельзя более подходит для нее: ему особенно удается благородная, сдержанная кантилена; речитативные (в диалоге с Леонорой) и драматические моменты (проклятие — с хором монахов) производят меньшее впечатление. К сожалению, другие исполнители (В. Дегожский, Н. Шмелев, В. Морозов) выступили в этих ролях значительно слабее.

В целом хочется поблагодарить весь коллектив Кировского театра, отметившего юбилейный год Верди первой постановкой на русской сцене «Силы судьбы». Пусть она, наконец, прочно войдет в репертуар и полюбится нашим слушателям!

Леонора — Е. Федорова, Мелитоне — И. Мелентьев

Марика Оя

ВПЕРВЫЕ НА СОВЕТСКОЙ СЦЕНЕ

Тартуский театр «Ванемуйне» давно известен как коллектив, идущий своим самобытным путем.

В его репертуаре наряду с популярными произведениями (в их сценическом воплощении театр стремится найти оригинальное решение) есть и сочинения, еще мало знакомые советским зрителям. К числу последних принадлежат «Приключения Хари Яноша», комическая опера крупнейшего венгерского композитора Золтана Кодая. Это веселое, жизнерадостное произведение впервые показано у нас именно театром «Ванемуйне». В основе оперы Кодая лежат песенные формы, построенные на обработках подлинных народных мелодий. Но в опере сильно развита и партия оркестра (на музыкальном материале «Хари Яноша» композитор позднее создал симфоническую сюиту). По сюжету это инсценированный рассказ главного героя — бывалого солдата и веселого балагура, рассказ, в котором быль объединяется с фантастикой, забавная шутка сменяется лирикой. Но Хари Янош не только весельчак и фантазер — это человек, всем своим существом связанный с жизнью народа, глубоко преданный родине, влюбленный в ее быт, искусство, природу.

Оригинальный замысел композитора и определяет те требования, которые следует предъявлять театру. При ознакомлении со спектаклем прежде всего возникает вопрос: насколько верно постановочный коллектив смог раскрыть национальную природу сочинения, своеобразие его образов? И еще один вопрос: насколько сумел театр передать самобытный склад психологии героя и показать всех остальных персонажей оперы через восприятие их самим Яношем?

С этой задачей безусловно справился оркестр под руководством Эриха Кылара. В оркестровых вступлениях и интерлюдиях был отлично найден верный ключ к раскрытию музыкального мира Хари. Дирижер передал яркую национальную характерность венгерской музыки с ее темпераментом, накалом чувств, с ее неудержимой, напористой плясовой ритмикой. Кому же еще, как не Золтану Кодаю, было создавать такую музыку! Ведь это он совместно со своим другом, композитором Бела Бартоком, глубоко изучил венгерский фольклор, научно обобщил собранный материал и обширно применил в своем творчестве. Народность творчества с особой силой ощущается в «Хари Яноше» Кодая. Вокальные партии оперы напоены красотой народной мелодики. Вспомним, для примера, бесхитростный напев дуэта Яноша и Эрже «Там, где Тисса и Дунай», песню «Распашу я двор твой, кайзер», переходящую в хоровую песню о многострадальной Венгрии, песню гусар о горькой солдатской доле «Эх, доля злая». В таких эпизодах, которых множество в опере, выражено глубоко патриотическое содержание произведения Кодая. Ведь Янош в своих мечтаниях отказывается жениться на дочери австрийского императора Марии-Луизе, отвергает придворные почести, остается верным своей невесте Эрже и в конце концов возвращается в родную деревушку. Чистота чувств и преданность родной земле облагораживают облик Яноша и придают ему черты подлинно народного героя.

Ведь это Хари Янош выдумывает фантастическую историю о том, как он, молодой венгерский гусар, попадает в венский императорский замок. Это происходит, конечно, благодаря особой благосклонности дочери императора Марии-Луизы, которая соглашается даже на то, чтоб вместе с ним в Вену приехала бы и Эрже. Камергер Эбеластин из ревности к принцессе развязывает войну с Наполеоном, надеясь тем самым избавиться от Яноша как соперника. Но эта проделка оборачивается против самого же Эбеластина: Хари Янош берет Наполеона в плен, а камергера заковывают в кандалы.

С большим, подлинно народным остроумием изображена в опере жизнь императорского дворца. Особый юмористический эффект достигается в сцене обеда у императора, где придворные, отбросив условности чопорного этикета, ведут себя так, как земляки Яноша на обычной деревенской пирушке. Комизм же батальных сцен заложен в остром, характерном звучании оркестра. Как тут едко высмеяна тупость солдафонов и напыщенная воинственность! А с другой стороны, в каких изумительных звуковых красках передана игра венских курантов!

Исключительное оркестровое мастерство Кодая позволяет композитору находить тонкие колористические краски, строить блестящие по меткости характеристики, звуковые картины. Но эти сверкающие краски отнюдь не являются самоцелью: в них все время ясно ощутима народ-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прециозилла — Э. Краюшкина, Карлос — В. Топориков

Леонора — Е. Федорова, Мелитоне — И. Мелентьев

Марика Оя

ВПЕРВЫЕ НА СОВЕТСКОЙ СЦЕНЕ

Содержание