Выпуск № 5 (294) | 1963 - страница 8

Конечно, определенную роль играет и такое соображение: «не критикуй — да не будешь критикуем». Я уверен, что думающие подобным образом наносят ущерб прежде всего самим себе, притупляя, нивелируя свое критическое чувство. А если художник отвыкает критиковать других, он и сам постепенно теряет способность самокритики, и тогда — конец творчеству...

Недавно у нас в Ленинграде состоялось творческое собрание композиторов. Обсуждались три произведения: Третья симфония Б. Арапова, песенный цикл Ю. Зарицкого и Фортепианный концерт Б. Тищенко. Авторы эти очень разные. Ю. Зарицкий не похож на Б. Арапова, а Б. Тищенко — на них обоих. И я не могу себе представить человека, которому одновременно и одинаково были бы близки все три столь различные индивидуальности. Казалось бы, должны были разгореться горячие споры, столкнуться разные мнения. Не тут-то было. Все выступления оказались похожими друг да друга. Никто не захотел спорить.

Что же надо сделать, чтобы у нас появилась настоящая критика? Тут можно внести много различных предложений. Я хочу остановиться на одном. Оно вынашивалось мною уже несколько лет, а в последнее время высказывается и другими товарищами (в частности, В. Кочетовым в «Литературной газете»).

*

Современное искусство — синтетическое. Может ли сегодня скульптор работать в отрыве от архитектора, а архитектор — без скульптора и без живописца?

Мы знаем, какую роль играют в советской музыке произведения синтетических жанров (свежий пример — Тринадцатая симфония Шостаковича). И разве не страдала работа творческих секций в Союзах композиторов от того, что авторы песен, романсов или ораторий встречались и обсуждали свои произведения без поэтов, а авторы опер и балетов — без драматургов? Но если творческие союзы обособлены и находятся в разных зданиях, в разных районах города, наладить совместную деятельность нелегко.

Совсем иначе пойдет дело, если возникнет единый союз, во главе с одним председателем, у которого будут заместители по литературе, музыке и т. д. В новом союзе, конечно, тоже должны существовать секции по жанрам. Но они будут объединять творческих работников разных специальностей (скажем, песенная секция композиторов и поэтов и т. д.). Все секции разместятся в одном здании — скажем, общегородском Дворце творчества. И тогда все мы, наконец, познакомимся, подружимся и начнем работать вместе.

Во Дворце творчества могут проходить показы новых музыкальных произведений, слушателями которых будут писатели и художники (сейчас их не затащишь на наши концерты!). Устраиваться выставки картин и скульптур, мимо которых не смогут пройти заглянувшие во Дворец композиторы (сейчас они на выставки не ходят!). Проводиться литературные вечера, где писатели, поэты, драматурги будут читать новые свои работы (которых мы подчас не знаем!).

Создание единого союза поможет решить и проблему критики. Сейчас наши силы разобщены. Отдельно художники обсуждают работы художников, писатели — писателей, композиторы — композиторов. А разве не могут композиторы или художники обсудить новый роман писателя? Мне могут возразить, что это, мол, не будет профессиональной критикой. Ну, а народ, который читает, смотрит, слушает наши произведения, — разве он профессиональный критик? К тому же деятели разных видов искусства все равно ведь критикуют друг друга в процессе совместного творчества, когда, например, композитор и драматург пишут оперу или когда скульптор и архитектор работают над памятником. Но эта критика не становится общественным достоянием.

Кроме того, должны, конечно, появиться искусствоведы, которые смогут вполне профессионально и с необходимой идейной принципиальностью разбираться одновременно в разных сферах искусства. Таким критиком был в свое время Стасов, писавший и о музыке, и об изобразительном искусстве, и о фольклоре. Приведу еще один пример (не касаясь сравнительного исторического значения этих имен). Это Соллертинский, блестящий знаток литературы, театра, музыки, балета и других искусств. Разумеется, стать таким разносторонним специалистом нелегко. Но вот создание единого творческого союза как раз должно помочь в этом!

Объединение творческих союзов даст большие организационные и экономические выгоды: сольются Литературный, Художественный, Архитектурный, Музыкальный фонды, и у нас будет большая сеть общих домов творчества; оживится клубная работа. Сейчас мы приглашаем лектора в Дом композиторов и он читает здесь для двадцати человек. Потом идет к художникам и там повторяет то же самое для тридцати человек. Куда разумнее провести одну лекцию для двухсот или трехсот слушателей!

Я уж не говорю о том, что в результате слияния союзов, наверное, на две трети сократится управленческий аппарат.

Но главное, конечно, — это то, с чего я начал, — содействие дальнейшим успехам творчества. Сколько новых дум, новых творческих замыслов появится у писателей и композиторов, художников и архитекторов, когда они будут повседневно работать бок о бок в одном творческом союзе! Такая мощная организация сможет и более успешно бороться с отдельными срывами в творчестве и с чуждыми влияниями в нем. Наконец, значительно проще будет осуществляться наше общение с партийными органами, с другими отрядами работников идеологического франта, со всей общественностью.

Некоторые мои товарищи-композиторы выдвигают такой аргумент против объединениям творческих союзов: поскольку отряд композиторов малочисленнее писателей, архитекторов, художников, то в будущем союзе композиторам и музыковедам труднее будет отстаивать свои творческие интересы. Но ведь это можно предотвратить. Я предлагаю, чтобы в правление объединенного союза вошли писатели, художники, архитекторы, композиторы в равном количестве, на паритетных началах. Тогда будет соблюдено полное равноправие.

Итак, я предлагаю обдумать этот вопрос со всей серьезностью. Может быть, следует попробовать провести предложенную реорганизацию сначала хотя бы в пределах одного города или одной республики. Такой опыт покажет, стоит ли осуществить ту же идею во всесоюзном масштабе.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

Содержание