в любом внутреннем и внешнем проявлении высокого артистизма певицы. Живая непринужденность трактовки освещает каждое слово, которым Н. Казанцева пользуется с простотой, доступной только большому мастеру. В романсах Метнера на пушкинские стихи она очень точно передает значительность слова и его роль в раскрытии образа. Темп, динамику, текст и фразировку певица ощущает в неразрывном архитектоническом единстве, где все детали служат выражению общего замысла.

Точность ритмического рисунка («Испанский романс» Метнера), чувство меры в ферматах на верхних нотах («Здесь хорошо» Рахманинова) и мягкие portamento («Ветер перелетный» Рахманинова) определяли общий стиль интерпретации. И публика, как всегда, горячо принимала артистку, показавшую и в этом концерте высокий пример камерного музицирования.

Н. Вальтер аккомпанировал в свойственной ему благородной манере. Партия фортепиано была особенно выразительна в таких произведениях, как «Отрывок из Мюссе», «Все отнял у меня» и другие.

А. Туманов

Александр Ведерников

Песни и романсы Мусоргского для наших молодых певцов область в сущности малоизвестная. Так уж повелось: чем лучше голос, чем шаблоннее репертуар, тем больше привычных «соловьев», «роз», «рассветов», «серенад» и «любовных признаний» несется с концертной эстрады. А сегодняшние слушатели стремятся познать новое — и новое глубокое, умное, человеческое. И в ряду такого нового совсем как наш современник стоит мудрый, неумирающий Мусоргский со своим богатейшим миром образов и сюжетов. «Многогранно, как сама жизнь» — это определение непосредственнее всего приходит в голову, когда слушаешь романсы Мусоргского. А тем более — в замечательном исполнении Александра Ведерникова.

Артист находится сейчас в той поре, когда великолепный голос его приобрел гибкость, пластичность, сочность звучания, огромное разнообразие оттенков. То, что он дает целую программу из камерных произведений Мусоргского, свидетельствует о его подлинной творческой зрелости и неустанных поисках.

К каждому образу Мусоргского Ведерников ищет свой подход, будь то почти никогда не исполняемые «Царь Саул», «По-над Доном сад цветет», «Забытый» или широко известная «Блоха». Если искать единое определение для его исполнительской манеры, то хочется подчеркнуть психологическую содержательность в сочетании с простотой и естественностью, порой яркой контрастностью, но, как правило, лишенной налета экзальтации.

Даже в «Песнях и плясках смерти», наиболее романтическом сочинении Мусоргского, способном, казалось бы, толкнуть на преувеличенную патетику, Ведерников остается сдержанным, суровым, внутренне собранным. «Колыбельную» и «Серенаду» он поет мягко, но строго. Особенно же удается ему скупой в смысле внешнего драматизма, но по существу трагичнейший «Трепак». И величественно передает он последний номер цикла — «Полководец».

Песню «Калистрат» Ведерников исполняет не в привычном уныло-жалобном, а в ироническом ключе, словно подсмеиваясь над своим горем. (Это объясняет кстати, почему сам автор назвал «Калистрата» «первой попыткой комизма в музыке»). Поразительно по нежности и тонкости прозвучала обаятельная лирическая песня на слова А. Кольцова «По-над Доном сад цветет». Умно, остро и очень артистично были исполнены песни-сатиры «По грибы» и «Козел». Великолепен музыкально-сценический образ богатырски мощного Варлаама, песней которого «Как во городе было, во Казани» закончился концерт.

Хочется отметить еще одну интересную подробность — своеобразную «полемику с Шаляпиным» при исполнении знаменитой «Блохи». Ведерников поет ее по-новому не потому, что нужно непременно сделать что-то непохожее, а потому, что после того, как Шаляпин стал петь эту гениальную песню, прошло добрых 60 лет, жизнь идет вперед, а никакое самое великое актерское «прочтение» не остается незыблемым на вечные времена. Так вот, Шаляпин пел «Блоху» демонически, в образе Мефистофеля, с дьявольским хохотом и «космическим» издевательством над человеческой глупостью. Ведерников не Мефистофель, он просто рассказчик, и рассказчик современный, умный и ироничный. Первые фразы песни он произносит просто, спокойно, с легкой усмешкой: «король»,

«блоха» — какая чепуха! Потом все становится уже не так просто, но интонация все еще повествовательная. И вдруг все изменяется. «Вот в золото и в бархат блоха наряжена», — это уже звучит страшно. Ничтожество дорвалось до власти, купается в почестях и в человеческой крови. И смех тут уже не сатанинский, а горький смех недоумевающего человека: да как же можно было допустить до этого?! Но нет, люди не так уж беспомощны — и героически, почти революционно проносится призыв «душить» подобных блох.

Можно было бы столь же подробно анализировать интереснейшие исполнительские находки Ведерникова в таких песнях, как «Забытый», «Спесь», «Еврейская песня», но думается, что и сказанного достаточно, чтобы понять: в самобытного, интересного и по-настоящему современного художника вырос этот певец, у которого впереди необъятное поле творческой деятельности.

Л. Полякова

Валентина Левко

С интересом шел я на сольный концерт В. Левко в Доме ученых. Ведь я был свидетелем всего — пока еще не очень долгого — певческого пути исполнительницы.

У артистки довольно редко встречающееся сейчас низкое меццо-сопрано. Это не контральто. Но тяготеет голос Левко именно к контральто, а не к высокому лирическому тембру.

Помню один из первых концертов с участием Левко в Колонном зале Дома союзов, когда она так успешно пела тирольские песни, легко переходя из одного регистра в другой. Тогда нам казалось, что голос певицы и останется таким, с красивыми грудными контральтовыми низами, с глуховатым «медиумом» и сопрановыми верхами. Но время шло, Левко много работала, и ее голос стал звучать значительно ровнее. Правда, лучшими по-прежнему остались красивые нижние ноты. Но теперь они ровнее соединяются со средним регистром. И верхний регистр значительно улучшился, но силы в нем пока еще мало.

После арии Далилы были исполнены песни Брамса «Тебя забыть навеки» и «Ода Сафо». Обе они прозвучали хорошо, хотя в последней недоставало, пожалуй, сдержанности, чувствовалась некоторая поспешность. «Диалог» Респиги обнаружил намерение певицы достичь вокальной изобразительности. Однако речитативный характер пьесы можно было бы передать с большим драматизмом. Отлично было исполнено «Эхо» Респиги (в удачном переводе Н. Рождественской). В «Застольной» песне из оперы «Лукреция Борджиа» Доницетти певица показала свои технические возможности: приятно звучащее mezzo voce средней части арии, трели.

В заключение первого отделения исполнялись романсы С. Рахманинова: «Утро», «В молчанье ночи тайной» и «О нет, молю, не уходи!». Голос артистки звучал в этих романсах отлично, но хотелось бы ощутить в их интерпретации более глубокое раскрытие эмоционального содержания.

Из произведений советских авторов были исполнены «Элиза» М. Мильмана, песня Дуэньи из оперы С. Прокофьева «Обручение в монастыре» и «Колыбельная» Д. Торадзе. В. Левко удачно нашла вокальные краски для каждого из них. «Элиза» прозвучала проникновенно, с задумчивым вокализом в конце; песня Дуэньи была спета задорно-кокетливо, «Колыбельная» Торадзе — мягко, проникновенно, в песенном стиле.

Несколько так называемых «старинных романсов» певица спела в сопровождении гитары (Сергей Сорокин). Традиции в исполнении этих произведений были соблюдены: глубокая задушевность, красиво звучащие ноты нижнего регистра — все было хорошо! Лучше других романсов прозвучали «Утро туманное» Абаза на стихи Тургенева и старинный вальс Шишкова «Нет, не тебя так пылко я люблю» на слова М. Лермонтова.

Молодая артистка стремится в своем творчестве продолжить исполнительские традиции Н. Обуховой и М. Максаковой. И в этом ей помогает опытнейший консультант — сама Мария Петровна Максакова; она присутствует почти на всех концертах и спектаклях, в которых поет Валентина Левко.

Анатолий Орфенов

Молодые певцы

Когда знаешь певцов еще с ученической скамьи, а потом знакомишься с ними вновь как с артистами, то первым чувством бывает обычно большое, радостное волнение. Так было и на концерте В. Сиротининой и В. Романовского.

Приятно отметить, что небольшой голос Виоланты Сиротининой окреп, украсился его тембр, определеннее стала звучать середина. Можно надеяться, что и в верхнем регистре появится большая свобода. Порадовал хороший вкус молодой певицы, ее музыкальность и выразительность.

Особенно хорошо был исполнен романс «Маргарита за прялкой» Шуберта. Это сложное для вокалистов произведение прозвучало очень цельно, как бы на одном дыхании, с тонко угаданными кульминациями. Музыкально, свежо спела певица «Жалобу Манон» (из оперы Массне). По-видимому, ее творческой индивидуальности ближе лирические образы и настроения, поэтому романсы С. Рахманинова «Сон»,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка