Выпуск № 9 (286) | 1962 - страница 9

главной темы? Нет, хроматические ходы в сопровождающих голосах лирической мелодии, сначала «вкрадчивые», а в среднем разделе побочной партии постепенно обостряющиеся, глухие тремоло басов, внезапные краткие «омрачения» звучности предсказывают другое.

И действительно, в дальнейшем развитии Симфонии раскрываются новые стороны лирической темы: решительность, гневность, величественность...

Разработка насыщена различными образными переосмыслениями тем экспозиции, словно во влеченными в ожесточенную борьбу.

Первая часть в целом, пожалуй, наибольшая удача композитора. Она органична и цельна, ее действие развивается активно и убедительно. Темы первой части выпуклы, эмоционально полнокровны. Не случайно они становятся в дальнейшем своеобразными лейтмотивами Симфонии. Композитор умело трансформирует их, выявляя каждый раз новые эмоциональные черты, подчеркивая новые выразительные детали. Так, энергичная тема главной партии во второй части становится лирически распевной (на ней основан весь средний раздел Andante); мягкая тема побочной партии уже в разработке первой части принимает величественный облик, затем в разработке финала она звучит мрачно и сурово, а в коде Симфонии — торжественно-гимнически. Определенная лейтмотивная связь ощущается также между побочной партией Allegro и лирической темой второй части, мелодией трио из скерцо, побочной партией финала:

Пример 3

Различным трансформациям подвергается и тема вступления; появляясь в наиболее напряженные, кульминационные моменты прерывает вихри боевых схваток, в коде же финала приобретает характер торжественного апофеоза.

Драматической насыщенности первой части Симфонии противопоставлены спокойные, радостные картины природы и быта, запечатленные в средних частях.

Светло, как лирический запев, как безмятежный наигрыш пастуха, звучит мелодия кларнета в начале Andante: кларнету вторят другие солирующие инструменты.

Своеобразная каноническая имитация на большом расстоянии (тема длится 13 тактов) рождает ощущение необозримых пространств, далеких горных отзвуков. Этому способствует и тонко найденный тембровый эффект: инструменты, ведущие тему (кларнет, флейта, виолончели con sordini), различны по характеру звучания и, кроме того, интонируют ее в далеко отстоящих друг от друга регистрах. Тончайшая звукопись возникает в репризе, когда мелодию выпевает гобой на фоне подголосков флейт, кларнетов и альтов pizzicato, в красочном обрамлении звенящего в высоком регистре тремоло скрипок и низкого органного пункта фаготов. Как будто нежной и восторженной песней человек славит красоту далеких снежных вершин, сверкающих в трепещущем, прозрачном, кристально чистом горном воздухе...

Скерцо — жанровая картинка. Веселая суета, мелькание разных лиц, атмосфера бурлящей радостной энергии — таково настроение его крайних разделов. В трио же, в миниатюрных вариациях на одну тему, как будто следуют друг за друюм короткие лирические рассказы. Может быть, среди веселых и шумных забав молодежь обратилась к популярной национальной игре-соревнованию, в которой каждый участник должен сымпровизировать свой вариант песни или ответить на стихи стихами. Основная тема скерцо близка народной мелодии «Тилендинин Ботойу», изящной и грациозной, исполняемой на комузе — трехструнном щипковом инструменте.

Композитор придает ей бурную стремительность, бережно сохраняя при этом ритм и даже мелодический рисунок первоисточника. Такое переосмысление типично для киргизских народных музыкантов, создающих в соответствии со своим темпераментом, а порой и настроением в данный момент свободные варианты известных наигрышей. Таков дух традиционной импровиэационности всего киргизского песнетворчества.

К сожалению, скерцо несовершенно по оркестровке: местами ощущается перегруженность фак-

туры и в то же время «разорванность» ее отдельных пластов¹.

Торжественный, монументальный по звучанию финал логически завершает цикл. В нем утверждаются героико-эпические образы: Симфонию венчают темы вступления и побочной партии первой части. Характерно, что и главная, и побочная партии финала, несмотря на их самостоятельность и рельефность, оказываются интонационно родственными этим темам первой части. Так проявляется своеобразный монотематизм, представляющий собой одну из интереснейших конструктивных особенностей Симфонии.

Тулеев успешно применяет различные его виды: как рождение нескольких тем из одной попевки, так и видоизменение уже «готовых» тем. Оба эти приема органично сосуществуют и дополняют друг друга. Первый — способствуя созданию в Симфонии нескольких «обобщенных» интонационных сфер (лирической, эпическо-героической), что приводит к подаче основных образов «крупным планом»; второй — «конкретизируя» ход драматического развития, что выражается в использовании тем первой части как своего рода «лейтобразов» всей Симфонии.

Особенно показательны в этом смысле уже упоминавшиеся «включения» тем вступления и побочной партии в различные моменты «действия».

Не связано ли подобное обилие трансформаций первоначальных тем-образов в Симфонии Тулеева с импровизационным характером киргизского музыкального фольклора? Думается, связано, и здесь мы видим интересный случай «смыкания» приемов профессионального искусства (монотематизм!) с приемами, рожденными практикой народного музицирования.

Симфонии присущи недостатки. О некоторых из них речь уже была: три последние части явно уступают первой, не везде хороша оркестровка. Можно сказать и о других: ведь это первая симфония молодого автора, а в какой же первой симфонии нет недостатков? Сказать о них важно. Но еще важнее другое: это произведение — ценный вклад в советскую многонациональную музыкальную культуру. Хочется верить, что оно скоро перешагнет границы республики и зазвучит в Ташкенте, в Алма-Ате, Риге и Таллине, Москве, Ленинграде и других городах нашей страны. Хочется надеяться также, что мастерство ее даровитого автора будет расти и совершенствоваться с каждым новым произведением.

_________

¹Тот же упрек следует высказать и по поводу некоторых разделов первой части и финала.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пример 3

Содержание