Выпуск № 4 (281) | 1962 - страница 41

тельным. Праздничное настроение и восторг зрителей передались и участникам спектакля. В тот знаменательный день я играла в этом спектакле партию арфы, над исполнением которой мне пришлось много потрудиться.

Даргомыжский хорошо знал арфу (сестра его Еремия Сергеевна была арфисткой) и целесообразно применил ее в своей опере «Русалка». Он использовал звучание арфы в двух эпизодах: первый эпизод — песня Наташи (за сценой) во время свадебного пира; арфе поручено здесь небольшое вступление и сопровождение песни. Во втором эпизоде (в последнем действии) арфа «соревнуется» в диалоге с маленькой русалочкой, сочетание нежного детского голоса с серебристыми звуками арфы звучало очень тонко.

Технические трудности, быстрый темп (Allegro vivace), игра большим звуком (ff) определяют здесь партию арфы как одну из самых трудных и ответственных в оперном репертуаре.

Конечно, я положила немало труда в работе над этой партией, и в результате Сергей Васильевич остался доволен мной.

Развивая принципы русской музыкальной классики в области использования арфы, Рахманинов внес также очень много нового, интересного в эту область.

В числе перечисленных опер из нашего репертуара мне пришлось играть в трех его операх: «Алеко», «Скупой рыцарь» и «Франческа да Римини». В применении арфы Рахманиновым больше всего чувствуется традиция Римского-Корсакова: арфа выступает в качестве колористического инструмента, придавая звучанию оркестра то легкость и воздушность, то яркость и блеск. Вместе с тем партия арфы приобретает у Рахманинова нередко глубоко выразительное значение. В опере «Алеко» можно назвать несколько интересных эпизодов, где роль арфы весьма значительна. Так, в рассказе Старого цыгана мелодизированный аккомпанемент струнных дополняется аккордами, которые придают музыке эпический характер. Это соответствует содержанию данного номера, иллюстрирующего рассказ о давно прошедших событиях.

Еще значительнее роль арфы в романсе Молодого цыгана. Здесь она выступает как солирующий инструмент, имитирующий гитару.

В своих одноактных операх девятисотых годов «Франческа да Римини» и «Скупой рыцарь» Рахманинов также довольно широко использует арфу. Во «Франческе» она введена в сцену Франчески и Пабло. Есть в этой сцене место, где арфа применена не совсем обычно: когда в прологе Франческа и Пабло произносят мрачно звучащие слова: «Нет в мире более великой скорби, как вспомнить о времени счастливом», аккорды ее отчетливо выделяются на фоне тремоло струнных и выдержанных аккордов деревянных духовых и басов.

В «Скупом рыцаре» арфа звучит в важнейшей сцене оперы — в подвале. Мастерски сочетая психологически выразительные и изобразительные средства, Рахманинов включает арфу во фрагментах ярко изобразительных: блеск золота, разгул грозной стихии. Лейтмотив золота появляется впервые во вступлении к опере, в сцене в подвале сопровождаются слова Барона: «Здесь есть дублон старинный». Звуки арфы, дублирующие мелодию, передают как бы перезвон металла. То же можно сказать о музыке на слова «Какой волшебный блеск!».

В кульминации сцены после слов «То был бы вновь потоп» оркестр рисует грозную картину разбушевавшейся стихии, на фоне которой звучат пассажи арфы. (Напоминает изображение водной стихии у Римского-Корсакова.)

Рахманиновские спектакли всегда пользовались громадным успехом и давали полные кассовые аншлаги. По субботам оркестр Большого театра играл в симфонических концертах Филармонического общества (чередовавшихся с концертами Русского музыкального общества) в бывшем Дворянском собрании. Мне часто приходилось тогда играть с Рахманиновым. Здесь я была свидетельницей его мастерского исполнения Четвертой, Пятой и Шестой симфоний Чайковского, «Весны» Глазунова, Второй симфонии Бородина, «Сечи при Керженце» Римского-Корсакова и ряда других произведений отечественной и зарубежной музыки. В эти годы (в 1901 году) впервые прозвучал в исполнении Рахманинова его Второй концерт для фортепьяно с оркестром.

Артистов, участвующих в спектаклях, обыкновенно развозили по домам в казенных каретах. Так как я тогда жила «по пути» с Сергеем Васильевичем (в Крестовоздвиженском переулке, а Рахманинов жил на Воздвиженке в доме Фаста), то нас иногда отправляли вместе. В дороге Сергей Васильевич часто бывал мрачно настроен (очевидно, «переживал» итоги проведенного им спектакля), садился в глубь кареты и молчал... Я же сидела робко и, что называется, «не смела дохнуть»...

Несмотря на громадные масштабы своей необъятной музыкальной деятельности, Сергей Васильевич не оставлял и общественной работы. Он состоял инспектором музыки в бывшем Екатерининском институте (закрытое женское учебное заведение), где по его инициативе был организован класс арфы. Сергей Васильевич рекомендовал ме-

ня педагогом и сам представил в Дирекцию института.

Концерт Р. Глиэра

С Рейнгольдом Морицевичем Глиэром мы встретились впервые в дни работы над первой постановкой его балета «Красный мак» в Большом театре в сезоне 1926/27 года. Никогда не забуду, с каким напряжением и творческим волнением готовился весь наш коллектив к этой знаменательной премьере. Нас увлек сюжет балета. Работа протекала необычно. Авторы либретто, художник М. Курилко, балерина Е. Гельцер и балетмейстер В. Тихомиров совместно с композитором и с дирижером Ю. Файером буквально на ходу развивали свои творческие замыслы, внося уйму поправок, изменений и дополнений. Во время репетиций в оркестр то и дело «летели» новые вставки и дополнительные вариации. Успех спектакля был так велик, что в короткий срок постановка эта обошла большинство сцен нашего Союза и немало сцен зарубежных театров.

Значительность партии арфы в музыке балета побудила меня к творческим беседам с композитором. Во время этих встреч и зародилась у нас с Р. Глиэром идея создания концерта для арфы. Однако осуществить этот замысел удалось только через десять лет. Рейнгольд Морицевич писал концерт в Кисловодске летом 1938 года и той же осенью привез его мне. Вчерне была закончена первая часть, над второй и третьей мы работали вместе. Я была несказанно рада такому творческому содружеству и возможности помочь автору несколькими конкретными указаниями, касающимися специфики инструмента.

Исполнением концерта должна была начаться Первая декада советской музыки, а до нее оставались считанные дни... И здесь мне довелось еще раз убедиться в необыкновенной целеустремленности композитора, в его поразительной работоспособности. В те дни мы засиживались далеко за полночь.

День первого исполнения, 23 ноября 1938 года, для меня значительная и памятная дата, огромное, незабываемое событие. Концерт был исполнен мной в Большом зале Московской консерватории при участии симфонического оркестра Государственной филармонии под управлением Л. Штейнберга.

До революции арфа была у нас редчайшим инструментом. Репертуар ее включал немногое: концерты Моцарта, Обертюра, Периш-Альвареса, Сен-Санса, преимущественно зарубежную литературу. В России Глинка первый вдохнул жизнь в сердце арфы, написав для нее три пьесы, — Вариации, Ноктюрн и романс «Сомнение». Затем назову Ипполитова-Иванова, с его поэтичным Ноктюрном, и прокофьевский блестящий Прелюд. Концерт Глиэра для меня лучший из концертов. Я люблю его не только потому, что он наш, русский, советский. Это действительно произведение большого художественного звучания, раскрывшее новые выразительные возможности арфы¹.

Концерт Глиэра — основное произведение в репертуаре каждого нашего арфиста, украшающее учебные программы музыкальных вузов. Концерт вызвал живой интерес в концертных организациях на периферии, и я была приглашена вместе с автором для его исполнения в крупнейшие города Союза.

Воспоминания о творческих поездках с Р. Глиэром относятся к числу самых ярких и значительных в моей жизни. В дороге, благодаря общительности моего спутника, его ясному уму и оптимистическому складу характера, время проходило в интересных беседах. Куда бы мы ни приезжали, нас ожидала торжественная встреча. Личное обаяние Рейнгольда Морицевича, его артистический ореол всегда вызывали в слушателях музыки восторженные чувства. Трудно сказать, в каком городе выражали больше восхищения — в Воронеже ли, в Ростове, в Краснодаре, в Свердловске, в Одессе или в Киеве... Это были сплошные музыкальные праздники.

Все это вызывало во мне радостное творческое удовлетворение и способствовало большому артистическому подъему. Как арфистку меня особенно окрылял успех и признание моего инструмента. Обычно после исполнения концерта я играла по требованию публики на бис Экспромт Р. Глиэра. Это небольшая написанная в трехчастной форме ярко эмоциональная пьеса. По просьбе автора первоначальный текст ее был мной отредактирован в соответствии с виртуозными возможностями арфы: применены широкое расположение аккордов, глиссандо и блестящие технические пассажи. Экспромт, также мне посвященный, — любимая концертная пьеса наших арфистов.

Да, Рейнгольд Морицевич, как мало кто из наших композиторов, глубоко знал, что ближе всего арфе.

_________

¹ Концерт Р. М. Глиэра издан Музгизом в 1940 году с надписью-посвящением мне. Издан он также и в Лондоне, его играют в Америке и во многих других зарубежных странах. Конечно, и в странах народной демократии. В Бухаресте, например, концерт исполнялся под управлением самого автора солисткой оперного театра Линой Паскуали.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Концерт Р. Глиэра

Содержание