Выпуск № 12 (277) | 1961 - страница 35

характера, могла впитать в себя и идеи боевых текстов, зовущих к борьбе за «прекрасную Францию», и говорить от имени организации гренадеров («Песня гренадеров») или патриотов самого демократического в Париже Сент-Антуанского предместья, и стать в годы революции мелодической основой для многих песен революционного содержания. («Смерть королям», «Патриотическая песня» на события в Вандее и др.).

На музыку «Aussitôt que la lumière» высказывался и «дядюшка Дюшен»¹ в «дьявольски патриотической песне» «Пробуждение дядюшки Дюшена», требовавшей уничтожения остатков феодализма и прославлявшей всеобщее братство «на большой земле друзей».

Неоднократно возрождался с новыми текстами и ноэль «Tous les bourgeois de Châtre» — песенка о поклонении царей Востока младенцу Иисусу. Мелодия, как бы впитавшая в себя многие особенности старинной французской народной песни (устремленность начала, падение с терции лада на его тонику в конце), делала этот ноэль очень популярным.

Его напев чаще всего связывался с текстами, направленными против духовенства и королей, или использовался для изящных шуточных или сатирических куплетов с остроумной сменой ассоциаций, и даже для песни «Депутаты-заговорщики перед лицом революционного трибунала» (1793), направленной против жирондистов.

Широко популярна была и одна из наиболее старинных французских народных песен XVI века «Vive Henri IV», посвященная Генриху Наваррскому.

Народ, видевший в «добром Анри» одного из любимых героев, воплотивших в себе лучшие черты французского национального характера: рыцарственность, жизнелюбие, храбрость, охотно распевал на мотив песни «Vive Henri IV» революционные куплеты. Очень своеобразен музыкальный склад песни — лад, Ладовая переменность, характер каденций.

Значительной популярностью пользовались песенка «Des fraises», нехитрый напев которой связывался даже с гневными текстами, изобличавшими фельянов, и «J’aime mieux mа mie», известная под названием «Bonne aventure». Мелодия ее использовалась и в декларативно-патриотической песне, прославлявшей упразднение таможенных барьеров, вложенной в уста «дядюшки Дюшена».

Напевы «Des fraises», «Bonne aventure» и некоторые другие сохраняли достаточно архаизированный музыкальный склад и характер. Для них типична повествовательность, ритмическая однородность, даже статичность (если не в движении, то создаваемая повторностью), которые присущи самым старинным песням, в том числе «Vive Henri IV».

Какова же должна была быть почвенность, органическая связь этих мелодий с жизнью народной, если они именно сопровождали новые тексты!

В то же время к XVIII веку во французской народной песне сформировались и иные черты, Один из распространенных вариантов ноэля «Tous les bourgeois...» почти «дословно» повторяет известный напев, но в ином метроритмическом изложении — на 6/8.

Движение на 6/8, придающее мелодии легкий, грациозный характер, присущее многим старинным французским танцевальным песням, становится заметным признаком. Здесь в легкости и изяществе течения мелодии, ясности ладо-гармонического склада уже преодолевается статичность и некоторая угловатость, неуклюжесть старинных песен XVI и XVII века.

Об этом говорит значительное количество французских народных песен («La fille du roi Loys», «En revenant de noces» и др.), сохранившихся в относительно более поздних вариантам. В частности, нельзя не выделить «La Faridondainе», песню, известную уже с 1702 г. и явившуюся ближайшей предшественницей «Карманьолы».

Борьба песен

Обычно, рассматривая историю песенного творчества в эпоху революции 1789–1794 годов, противопоставляют «Пробуждение народа» Суригера-Гаво «Марсельезе». Другими словами, весь сложный процесс борьбы песен относят к завершающему этапу. В действительности же эта борьба существовала все годы. Революционные песни не

_________

¹ Своеобразный герой парижской улицы — грубоватый, шумный, прямой, созданный фантазией народа еще в дореволюционные годы. Дал затем свое имя газете Эбера «Дядюшка Дюшен».

избежно рождали ответную волну, правда, значительно менее мощную.

Timbres также заняли свое место в обостряющейся идеологической борьбе. Так, в противовес многим патриотическим песням, появившимся в дни свержения монархической власти, существенную роль в агитации «за короля» сыграл романс «Бедный Жак», одно время очень распространенный в Париже.

Он идиллически рисовал жалобы швейцарской девушки, тоскующей по возлюбленному и получившей его в мужья «из рук» королевы Марии-Антуанетты. Слезливые новые тексты, прилагавшиеся к романсу о «Бедном Жаке» («Людовик XVI к французам», «Людовик XVI в башне», «Романс французам» и др.), имели явную цель — разжалобить народ и воскресить его симпатии к королю. В дни суда над Людовиком песни на мелодию «Бедный Жак» особенно усиленно распространялись роялистами, даже расклеивались на стенах домов парижских улиц.

За наиболее популярные мелодии шла подлинная война. Революция и контрреволюция боролись за обладание ими. Вернее, контрреволюция чаще всего пыталась просто присвоить себе это великое достояние народа. Так было со многими песнями 1789–1794 гг.¹. Так было даже с песнями, рожденными самой революцией: на напев «Çа ira» после термидора появилась «Санкюлотина к суду над подлым Робеспьером», на мелодию «Карманьолы» — «Карманьола Фукье-Тенвиля».

Этой участи не избежала и песня «Пробуждение народа». Рожденная переворотом 9 термидора, противопоставляемая песням революции, она была использована в дальнейшем для прославления Бонапарта (песня «18 брюмера»). Но этим не исчерпываются ее превращения. Возмущение народа против золотой молодежи (les incroyables), бесчинствовавшей в парижских кафе, театрах я других общественных местах, срывавшей исполнение революционных песен и требовавшей «Пробуждения народа», вылилось в песне «Французский народ — франтам» на тот же напев.

Самые интересные случаи, когда песням приходилось выступать как бы против самих себя.

Очень неожиданными могут показаться, например, метаморфозы мелодии «Vive Henri IV». Народ воспел в свое время мужественного и веселого короля. Роялисты спекулировали на популярности его в массах и считали песню своей — ведь она была посвящена первому Бурбону, основателю династии, к которой принадлежал и нынешний монарх.

С первых же дней революции напев песни «Vive Henri IV» оказался вовлеченным в классовую борьбу. Этот напев служил патриотам для прославления взятия Бастилии, славы Франции, чести и храбрости восставшего народа («Новая песня на взятие Бастилии»), В день Федерации 14 июля 1790 года, когда в пасмурное небо Парижа впервые взметнулось задорное и грозное «Ça ira», на необъятном Марсовом поле зазвучало несколько песен на мелодию «Vive Henri IV!» Они так же яростно обрушивались на аристократов, но пока не затрагивали короля². Аристократы, считая песню своей, «не уступали» ее народу, распевали первоначальный текст. Позднее, когда обострилась борьба классов и встал вопрос о существовании королевской власти, возникли варианты:

«Бонавентура нас всех сюда собрал.
Перед штыками Анри не сплоховал,
А Лафайет — ученый генерал» —

пели патриоты в 1790 году («Могила аристократов»).

«Да здравствуют потомки
Четвертого Анри!
Проводит меч неломкий
Их снова в Тюильри» —

отвечала годом позднее роялистская эмиграция («Куплеты, распеваемые эмигрантами»).

_________

¹ «C’est се que me console», «Reçois dans ton galetas», «Tous les bourgeois de Châtre» и др.

² «Аристократы,
Трудненько стало вам,
Марсово поле
Вас гонит по шеям»
(«Куплеты, сочиненные и распеваемые рабочими Марсова поля»).
«Аристократы, вы свергнуты сейчас.
Демократы победили вас.
Аристократы, миновал ваш час!»
(«Свергнутая аристократия». Сочинено аббатом, возвращающимся с Марсова поля). «Аристократик! Что не по вкусу, брат?
С Марсова поля — лопатой под зад,
Аристократик? Что съел, аристократ?»
(«Могила аристократов»).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Борьба песен

Содержание