Выпуск № 11 (276) | 1961 - страница 38

полнителями и слушателями, весь поглощенный звучанием» ¹ [...]

В длинной цепи одинаковых, подчиненных определенному порядку творческих дней пришли незаметно и те, когда из флигеля стали доноситься речитативы шаха и его вождей и величественная ария персидского деспота. Наступившая жара отнимала энергию даже у самых юных обитателей дома, а Александр Афанасьевич все писал, стоя у конторки, останавливаясь временами, чтобы напеть записанное, или, придвинув к себе прозрачную вазочку, жадно вдохнуть аромат роз.

[...] Никто не замечал у него творческих мук, обычно вызывающих раздражение против самой маленькой помехи. Продолжая напевать сочиняемую музыку, он подавал карандашик четырехлетней дочери, устроившейся с бумагой за его письменным столом, и, кротко подчиняясь ее требованию, оставлял работу, чтобы нарисовать ей лошадку.

Нередко бывало, что, просочиняв нисколько часов, во время которых он писал, проверяя написанное на скрипке, и, подсев к пианино, то играл тихо, едва касаясь клавиш, то с необыкновенной мощью, он вдруг прекращал всякую деятельность, и, опустив голову на грудь, медленными движениями поглаживал лысину. Оставаясь внешне спокойным, он бродил по комнате, останавливаясь около вазы с черешнями, заменяющими ему папиросы, а затем выходил на терраску и, щуря глаза, смотрел на море.

Домочадцы засыпали под его музыку и просыпались с нею. Композитор оставался во флигеле до поздней ночи. Один за другим гасли ночники в большом доме, превращая окна в черные отверстия. Звезды приближались к крыше, становился явственнее звон цикад, и в зарослях петуний разгорались светлячки. Спендиаров бодрствовал. Закрыв глаза и тихонько себе аккомпанируя, он пел хилым, сипловатым, но необычайно вдохновенным голосом:

Если ты ее пленить сумеешь,
Если гордым сердцем овладеешь,
Если покоришь прекрасную Алмаст,
Нам Татул без боя крепость сдаст...

Поздняя осень застала его за сочинением «Молитвы персов». Целыми днями сидел он за фисгармонией, извлекая из нее глубокое звучание органа. Весь облик композитора гармонировал в то время с сочиняемой им музыкой: глаза светились вдохновением, строгие черты принимали торжественное выражение.

В двадцатых числах ноября первый акт был закончен. В доме царило праздничное настроение. Приглашались гости. Александр Афанасьевич находил среди них партнеров в четыре руки и играл с ними «Персидский марш», таинственно пригибаясь к клавишам в «трио» и яростно нападая на них в фортиссимо финальной части [...]

«Ереван»

1. Перед отъездом

Вскоре после советизации Армении руководители республики обратились с призывом ко всем армянам, живущим в разных концах страны, поехать на родину, чтобы помочь ее возрождению. Предполагаю, что слух об этом призыве, дошедший до Спендиарова с некоторым опозданием, послужил толчком к его решению переехать в Армению. Переговоры об этом он поручил М. М. Ипполитову-Иванову, командированному в декабре 1923 года в Тифлис.

В письме к Глазунову от 18 марта 1924 года Спендиаров пишет:

«Дорогой Александр Константинович!

...Я застрял в Москве потому, что ждал возвращения с Кавказа М. М. Ипполитова-Иванова, который обещал переговорить обо мне с главой правительства Армении. Неделю тому назад Михаил Михайлович вернулся и, на основании сообщенного им мне результата своих переговоров, я решил по окончании инструментовки оперы выехать в Армению...

Искренне любящий тебя

А. Спендиаров».

Решение Александра Афанасьевича, по-видимому, было одобрено Глазуновым. Это видно из письма, написанного им вдове композитора после смерти А. Спендиарова, 29 мая 1928 года: «Лихорадочное созидание музыкальной жизни в столице Армении возможно что и утомляло больного, но в то же время доставляло ему минуты высокого художественного удовлетворения».

Композитор был увлечен предстоящей поездкой в Армению и строил планы на будущее с истинно юношеским пылом.

Задержавшись в Москве еще на некоторое время, Спендиаров участил свои визиты в Дом культуры Советской Армении, помещавшийся в столь памятном ему по дням юности здании Лазаревского института. Там был устроен концерт из его произведений, привлекший немало московских старожилов ¹.

Как свидетельствует профессор Московской

_________

¹ В хоре участвовали Варвара Леонидовна, три дочери Спендиарова: Татьяна, Марина и Елена и их подруги.

¹ На этом концерте, имевшем место 1 марта 1924 г., автор и его племянник, Н. К. Чемберд-

консерватории М. Н. Териан, одно присутствие лучезарного Александра Афанасьевича в Доме культуры стимулировало участников «Струнного квартета МАМК» (в будущем квартет Комитаса), развитие их только начавшейся деятельности.

2. Оркестр

«...В то время в консерватории не только не было оркестра, но не возникала даже мысль о таковом, так как консерватория не насчитывала тогда и трех лет своего существования. Я решил сам составить небольшой оркестр и обратился к ректору консерватории А. А. Адамяну с просьбой предоставить мне для этой цели силы преподавателей и лучших учеников. Составился оркестр, приблизительно из 18–19 человек: скрипки первые и вторые, альты, виолончели, контрабасы, фортепьяно, кларнет и тамбурин. Я выбрал для исполнения сочинения мои, соответствующие этому составу, энергично повел репетиции и в концерте, состоявшемся 10 декабря 1924 года, наш маленький оркестр блестяще выполнил свою задачу, вызвав к себе большой интерес. Убедившись по работе учеников на репетициях и в концерте, что время организовать при консерватории класс оркестровой игры наступило, я сообщил об этом ректору. Мое мнение было принято во внимание».

(Отрывок из статьи А. А. Спендиарова, помещенной в феврале 1937 года в журнале «Гехарвест».)

Оркестр составился из пяти педагогов струнных классов и наиболее подвинутых учеников. Работа закипела. «До тех пор в консерватории было шумно и не чувствовалось увлечения, — вспоминал о консерваторской деятельности Спендиарова Спиридон Меликян ¹, — слышались лишь монотонные звуки упражнений, которые играли на своих инструментах одиночки. Но приехал Спендиаров, вошел в один класс, другой, третий и почувствовал, что в них зиждятся творческие силы и что пора их вывести и объединить. С тех пор консерватория превратилась в одно целое и Александр Афанасьевич сделался душой ее».

«Он не любил вызывать у нас смущение, — вспоминал музыковед Константин Мелик-Вартанесян. — Принимая нас такими, какими мы были — недавно приобщившимися к музыке парнями из селений, он вел себя с нами так, чтобы не унизить нас своим превосходством. Это заставляло нас, собираясь в консерватории еще до начала занятий, упорно работать над своим музыкальным развитием и вместе с уважением и все возрастающей любовью относиться к нему с безграничным доверием...»

Как вспоминает учившийся в то время на гобое Татул Алтунян, впоследствии художественный руководитель ансамбля армянской песни и пляски, Спендиаров занимался необычайно кропотливо, выправляя каждую нотку ритмически и интонационно и добиваясь предельной точности звучания.

В середине репетиции он снимал пиджак и, аккуратно повесив его на спинку стула, продолжал дирижировать. Репетиция кончалась, но ученики не расходились. «Мы всегда искали повода подойти к нему, поговорить с ним, почерпнуть от него не только как от музыканта, но и как от человека», — наперебой рассказывали старые музыканты — участники оркестра театра имени Спендиарова. «Старшие студенты окружали его тесным кольцом, любознательные подростки старались протиснуться к нему. Строгий и требовательный на репетиции, он становился весел и общителен, когда кончались занятия, и, замечая каждого из нас, отвечая на каждый вопрос, щедро делился с нами музыкальным опытом».

Юные композиторы приносили ему свои сочинения. Тут же в классе, примостившись у рояля, заставленного пюпитрами и инструментами, он внимательно просматривал их корявые рукописи, педантично разъясняя им ошибки и стараясь советами и примерами приучить их к ощущению правильности ¹.

_________

жи играли в 4 руки отрывки из «Алмаст», певица А. С. Абрамян исполнила ариозо Алмаст, «Ми лар блбул», «Восточную колыбельную», Е. К. Эриванцева — «Татарскую песню» и «Татарскую колыбельную», Г. М. Тер-Арутюнян — «Альджамаст» и «К возлюбленной», Л. И. Хачатурян — «Восточную легенду», «Освобождение» и «К розе». Участники квартета МАМК Агаян и Оганджанян с автором исполнили «Прелюдию и танец на армянские темы» и Струнный квартет МАМК, Д. Никольский (гобой) и автор исполнили «Песню и пляску крымских татар». В этом же концерте была исполнена 3. В. Апресян «Мелодекламация из поэмы «Абул Ала Маари» А. Исаакяна.

¹ Из речи, произнесенной на гражданской панихиде Спендиарова.

¹ Из воспоминаний декана композиторского отделения Ленинградской консерватории Т. Тер-Мартиросяна: «Мы были учениками Александра Афанасьевича не в обычном смысле этого слова. Он даже и не числился педагогом консерватории, так как студенты еще не доросли до сложных теоретических дисциплин».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание