Выпуск № 9 (274) | 1961 - страница 25

стойное, но еще важнее найти нужные средства, чтобы обеспечить здоровое развитие организма.

Советская песня на протяжении нескольких десятилетий развивалась на основе разнообразных художественных традиций, умело переосмысливаемых талантливыми композиторами. Так, самые различные формы и жанры русского песенного быта, дорогие и близкие миллионам простых людей, подвергались своеобразной музыкальной «переплавке»: здесь были интонации революционных гимнов и походных маршей, «фабричной» лирики и старинных русских вальсов, нехитрых гармошечных наигрышей и деревенских «страданий». Лучшие композиторы массовых жанров, подобно мастерам мартеновских печей, умело переплавляли это разнокачественное интонационное «сырье» в отличную сталь, порой самой высокой, бронированной закалки.

Но вот наступило такое время, когда кажется, что все и всяческие песенные резервы прошлого уже полностью отработаны. Пожалуй, не осталось больше таких традиционных жанров, которые не были бы так или иначе освоены и переинтонированы. Отсюда и все чаще ощущаемое чувство неудовлетворенности даже у мало-мальски взыскательного слушателя: все как будто слишком знакомо, где-то уже слышано, кем-то перепето. Все реже встречаешь в новой песне действительно новый, свежий оборот. Особенно же дурно получается, когда авторы пускают в дело совсем уже ржавый интонационный «металлолом», почти не подвергая его какому-либо изменению.

Естественно, что теперь, в преддверии коммунизма, особенно заострен вопрос об идейной и художественной чистоте нашего песенного быта. Пожалуй, никогда прежде жизнь так настоятельно не требовала от песенников творческой смелости, изобретательности, интересных исканий и устремленности в завтрашний день. Сейчас никак нельзя мириться с песнями, в той или иной мере связанными с давними интонационными привычками масс, если хотите, с их музыкальными «предрассудками». Не пора ли освобождать песню от постоянных оглядок на давно знакомое, удобное, привычное, на якобы неизлечимую устойчивость «косных вкусов» среднего потребителя? Ведь в своё время и Давиденко, и Эйслер, и Захаров, и Дунаевский в лучших своих сочинениях выступали не только как продолжатели традиций, но и как открыватели новых норм, новых художественных истин. И они одерживали победы, властно заставляя слушателей осваивать новые интонационные комплексы или хотя бы качественно новые варианты традиционного материала.

Сейчас, когда музыкальное сознание аудитории, особенно молодежной, с каждым годом совершенствуется, очищается от всякого рода «предрассудков», когда в быт масс все прочнее входят сокровища мирового искусства — через радио, кино, грамзапись, — уже больше невозможно довольствоваться наивными мелодическими изделиями, рассчитанными «на бедных». Песня должна стать интонационно совершеннее, оригинальнее, богаче. Надобно, наконец, поставить вопрос об уничтожении существующей долгое время пропасти между сложным и увлекательным искусством симфонических и оперных мастеров и намеренно ограниченным полукустарным миром массовых жанров. И здесь требуется настоящий полет фантазии, совершенство формы, смелая поэтическая выдумка, интересные музыкальные находки. Слушатель, познавший высокое искусство Бетховена и Шопена, Чайковского и Прокофьева, не станет принимать всерьез модернизированные «Кирпичики», как бы ловко они ни были отделаны под современность. Не то время!

Разумеется, песенный жанр имеет свои законы. Здесь смелые новаторские поиски и изобретения невозможны без опоры на традиции, без учета живого интонационного опыта масс. Но диапазон используемых традиций должен стать много шире. Уже невозможно больше замыкаться в кругу запетых интонаций, типичных для музыки старого мещанского пригорода или средненького эстрадного ревю. На этом, хотя и крайне живучем, но уже тронутом молью интонационном материальце никак не создать действительно современных песен, способных украсить труд и быт людей коммунистического общества.

Видимо, в новой песне все бóльшую роль должны играть и опыт классической музыки, и лучшие достижения современных мастеров симфонического и камерного жанров, и не изведанные еще, неисчерпаемые богатства русского фольклора, и постоянно растущий процесс интонационного «взаимообмена» между различными национальными культурами народов мира. Возможности неисчерпаемы, нужно лишь приложить настоящую творческую пытливость и жадность к новому.

Нам скажут, что для открытия новых художественных истин нужен сильный и свежий талант, не испорченный условностями ремесла и сложившейся инерцией. Да, такие новые таланты, как воздух, нужны сейчас нашей песенной культуре! Так было и в недавнем прошлом, когда неожиданные открытия Дунаевского или Захарова, или Соловьева-Седого определяли новые стилистические нормы, открывали новые горизонты в развитии песенною искусства. Так, вероятно, будет и в ближайшие годы. Ничуть не ущемляя авторитета признанных мастеров, много лет успешно работающих в области песни, — мы твердо уверены в успехе свежих молодых сил, которым предстоит поднять это искусство на более высокую ступень. Задача критики — распознать эти новые тенденции, пусть еще пока мало заметные, вовремя поддержать их, дать им путевку в жизнь. Быть может, следует более активно стимулировать любовь к современной песне и хору у учащейся композиторской молодежи — любовь творческую, убежденную, без приспособленчества и холодного меркантилизма. Так же важно привлечь к песенному творчеству молодых талантливых поэтов, способных внести в эту область новизну мысли, дух дерзания: уж очень приелись испытанные поэтические стандарты, путешествующие из песни в песню.

Приходилось ли читателю ездить в воскресные вечера в подмосковной электричке в окружении студентов-туристов, возвращающихся из дальних походов? Они обычно поют десятки своих туристских песен — особых «цеховых» песен, никогда не повторяющих привычную продукцию Музгиза и «Советского композитора». Поют, скажем прямо, не слишком музыкально, и доморощенные их мелодии не блещут красотой, но зато в словах почти каждой песни — живая выдумка, романтический дух, а также пародийный огонек, забавные юмористические черточки. Надо бы кому-то разобраться в этом стихийном творчестве масс, познакомиться с молодыми самодеятельными авторами: среди них наверняка есть настоящие таланты. Уж они-то, вс всяком случае, хорошо знают песенные запросы юного поколения, те естественные запросы, на которые, видимо, вовсе не дают ответа наши профессиональные авторы...

Дискуссия, конечно, нужна и полезна, коль скоро она в состоянии будить мысль, тревожить умы людей, вызывать неудовлетворенность достигнутым и стремление «к новым берегам». Но, думается мне, бесконечные ламентации о песенном кризисе и очередные кондуитные списки провинившихся авторов и криминальных сочинений уже мало кого волнуют. Это стало своего рода штампом, таким же привычным, как сами штампованные песни. Надо больше заботиться о завтрашнем дне песенного искусства, о его художественном обогащении, больше думать о том, что же будут петь счастливые граждане нашей отчизны, встречая зарю коммунизма.

С. АКСЮК:

Песня должна быть глубокой и чистой. Мещанину и мещанским настроениям нет места в песне. Об этом, к несча

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

С. АКСЮК:

Содержание