Музыка для кино и театра — хорошая проверка способности композитора к живой общительности, требующей от него яркости и почти «мгновенной» быстроты эмоционального отклика на тот или иной момент в развитии сюжета, умения создавать краткие и меткие музыкальные характеристики. В лучших работах этого жанра Н. Сидельников интересно решает творческие задачи.

Одна из таких работ — музыка к кинокартине по повести Гоголя «Шинель». В основной теме, связанной с образом главного героя, композитору удалось достичь того соединения трагического и комического элементов, которое, по словам Белинского, чувствуется «в лице и судьбе смешного и жалкого Акакия Акакиевича».

Совсем иную задачу решает композитор в музыке к пьесе «Мольба о жизни» Жака Деваля (театр им. Ермоловой): во всех картинах, действие которых разделено промежутками в несколько лет, он создал «музыкальный фон» эпохи. Остроумно использован здесь прием стилизации под модные в разные годы танцы: матчиш, танго, диксиленд в стиле «нью-орлеан» и т. п.

Богатой фантазией, колоритностью отличается музыка Н. Сидельникова к радиопостановке «Маугли», а также к научно-популярным фильмам «Над нами Японское море» и «Дорога в голубой мир». Конечно, кое-что в театральной музыке Сидельникова может вызвать возражения — например, элементы натурализма, нежелательного даже при решении остро характеристичных задач.

И все же не приходится сомневаться, что работа в театре и кино полезна для него не только потому, что она помогает обрести простоту и непосредственность музыкального высказывания. Как и для многих других композиторов, она является для Сидельникова творческой лабораторией, в которой выковываются многообразные приемы развития тематического материала, оттачивается умение находить очень гибкий, легко поддающийся обработке материал. Как мы видели, эти качества ярко проявились и в оратории. Или возьму другую область — инструментовку. В «прикладной» музыке Сидельникова она весьма изобретательна. И, быть может, эксперименты в этой области натолкнули его, в частности, на использование электроинструментов в новой, недавно начатой работе, о которой пока, еще не настало время говорить...

Все это так. Но вернемся еще раз к стилистическим разноречиям в творчестве Сидельникова — автора оратории и фортепьянной сонаты и, скажем, Сидельникова, написавшего музыку к радиоинсценировке по повести Н. Погодина «Янтарное ожерелье». Не может ли такой «дуализм» отрицательно повлиять на дальнейшее творчество композитора? Думается, что применительно именно к Сидельникову — нет. Успешная работа в театре и кино — залог того, что уже сейчас отличающаяся глубиной, но вместе с тем и некоторой излишней «ученостью» симфоническая и камерная музыка Сидельникова станет в будущем проще, непосредственней.

Творчество Николая Сидельникова полно контрастов. На создание оратории он затрачивает несколько лет, а музыку к гоголевской «Шинели» (почти триста страниц партитуры, рассчитанной на тройной состав оркестра — 45 минут) пишет всего за одиннадцать дней. Известный эмоциональный аскетизм его «серьезных» сочинений прямо противоположен той непринужденности, граничащей порой даже с некоторой «вольностью», которая присуща его театральной музыке. Единство и равновесие мысли и чувства, должное, по словам самого автора, присутствовать в каждом истинно художественном произведении, еще не всегда обретается им в живой творческой практике.

Завтрашний Сидельников — где-то на пересечении его сегодняшних творческих дорог. Когда и как произойдет это пересечение? Трудно сказать. Ведь это тесно связано с нахождением той «новой простоты», присущей стилю современного искусства, о которой уже говорилось на страницах этого журнала.

Что представляется мне сейчас особенно важным для композитора? Конечно же, прежде всего, — серьезное обращение его к живым, волнующим сегодняшнего человека темам современности.

ДИСКУССИЯ

А. СВЕШНИКОВ

Что такое массовая песня?

«Если хотите дать себе отчет о музыкальной индивидуальности какого-нибудь народа, — говорил Ромен Роллан, — о том, что в нем есть самого сокровенного, то лучший способ — изучить его народные песни». Эти слова замечательно точны. Действительно, песни народные — крестьянские, рабочие, революционные — не просто музыкальные сочинения. Нет, в них запечатлена история нашего народа («живой летописью» называл песню Гоголь), эмоционально ярко выражены его думы и переживания.

Почему, задумавшись о советской массовой песне, я повел речь сначала о русской народной песне? Рожденная Великим Октябрем как новый жанр профессионального музыкального искусства, советская песня являлась наиболее ярким выражением музыкального творчества революционных масс. Она прошла испытание временем, она воплотила жизнь и борьбу нашего народа, она — драгоценное достояние советской современности. Подлинно народными стали лучшие ее образцы. Вот это и есть важнейшая причина того, почему мы предъявляем к русской советской песне такие высокие требования; почему из года в год, невзирая на ее реальные успехи, мы говорим об отставании песни от жизни. Мы применяем к ней высший критерий искусства — народность; она заслужила на это право всей своей историей, а уж теперь, как говорится, положение обязывает — нельзя нашим композиторам отступать от созданных ими же традиций.

...Русская советская массовая, песня. Из этого определения я хочу выделить понятие «массовая». Как я это понимаю? Казалось бы, ответ очень простой: массовая — это когда песню «поют все». Оно, разумеется, правильно. Но ведь это, хоть и важнейшая, но все же лишь одна сторона — количественная. А что поют — разве безразлично? Разве популярность — единственное мерило качества? Разве можно называть с равным правом советскими массовыми песнями, скажем, «Марш Буденного» Дм. Покрасса и «Кирпичики», «Песню о Родине» И. Дунаевского и «Синий платочек», «Гимн демократической молодежи» А. Новикова и «Пять минут» и т. д.?

Стало быть, массовой советской песней нужно называть не всякую, широко распространенную в быту мелодию, а только такую, которая отвечает основным требованиям народности искусства: она должна, говоря словами великого Ленина, «объединять чувство, мысль и волю ... масс, поднимать их... пробуждать в них художников и развивать их». Не могу не повторить последних ленинских слов: «...пробуждать в них художников...». Ведь это значит воспитывать наших людей, как творцов, преобразователей, строителей, в духе высокой этики и эстетики, воспитывать влюбленных в жизнь — такими мы мыслим настоящих художников...

Достаточно ли песен, достойных звания «массовая», появляется сейчас, когда мы находимся в преддверья коммунизма? Пожалуй, что — нет. Перед моими глазами вся история советской песни. Давайте сравним: что распространялось в прежние десятилетия по всей нашей стране, а потом и за ее рубежами, и что сейчас преобладает в нашей музыкальной жизни.

Обратимся к первым десяти — двенадцати послеоктябрьским годам, и, кроме названного мною.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ДИСКУССИЯ

А. СВЕШНИКОВ

Что такое массовая песня?

Содержание