Выпуск № 9 (226) | 1957 - страница 34

Этим определяется этапная роль оперы С. Баласаняна «Восстание Восе» в развитии таджикского искусства. Следует всячески приветствовать решение руководства театра возобновить постановку этого примечательного произведения.

Следующей работой С. Баласаняна явилась героико-фантастическая опера «Кузнец Кова», написанная им при участии молодого таджикского музыканта Шарифа Бобокалонова. В либретто А. Лахути были использованы мотивы классической поэмы Фирдоуси — «Шах-Намэ» (эпизод народного восстания, возглавлявшегося кузнецом Кова, против жестокого царя Заххока).

Продолжая линию, начатую первой оперой, С. Баласанян здесь несколько расширяет круг применяемых средств выразительности: на смену простой куплетной форме приходят более развитые построения, материалом служат зачастую не цитированные народные темы, взятые в неприкосновенности, а их интонационные зерна, получающие широкое развитие; появляются приемы хоровой полифонии, несколько усложняется гармонический язык.

Все три спектакля — «Лола», «Восстание Восе» и «Кузнец Кова» имели большой успех на Первой декаде таджикского искусства в Москве в апреле 1941 года.

В годы Великой Отечественной войны С. Баласанян создает глубоко патриотические произведения, посвященные борьбе советского народа с фашизмом. Это музыкальная драма «Песня гнева» по либретто Г. Эль-Регистана и В. Крепса (1942 г.) и написанная в содружестве с композитором 3. Шахиди музыкальная комедия «Розия» на либретто Е. Акубжанова и Н. Зелеранского (1943 г.).

В 1947 году был закончен балет «Лейли и Меджнун» по либретто С. Ценина (первая редакция). Поставленный в том же году молодым таджикским балетмейстером Г. Валамат-заде, спектакль имел большой успех, а группа его участников во главе с автором музыки была удостоена Сталинской премии.

Большое принципиальное значение должна была приобрести и поставленная в 1954 году опера Баласаняна «Бахтиор и Ниссо». Либретто С. Ценина по мотивам романа П. Лукницкого повествует о первых годах становления Советской власти в пограничных районах горного Таджикистана.

Впервые на таджикской оперной сцене зазвучали голоса «героев нашего времени», в остром конфликте столкнулись две противоположные идеологии — порабощение и свобода, жестокий гнет феодализма и лучезарные идеи социализма, фанатическое изуверство и благородный гуманизм.

Музыка «Бахтиора и Ниссо», как всегда у Баласаняна, взволнованна, темпераментна, изобилует колоритными эпизодами. В ней появилось и много нового по сравнению с его предыдущими операми: шире была разработана декламационно-речитативная сторона, зазвучали развитые ансамбли. Спектакль в целом обещал быть интересным, увлекательным. Этого, к сожалению, не получилось.

Либреттисту не удалось полностью передать в лаконичной форме оперного либретто драматическое напряжение сюжета, некоторые образы в опере потускнели. Жаль, что оказался обедненным обаятельный образ Шопира (так прозвали таджики русского парня, шофера-большевика). Через Шопира в романе показана крепкая дружба, возникающая между русским и таджикским народом, доверие, которое испытывают простые люди, жители высокогорных селений к партии большевиков.

Надо сказать, что и в музыке оперы есть определенные просчеты. В

ней меньше напевности, нежели в первых операх Баласаняна, ее национальная конкретность выражена не столь ярко. И все же основной причиной неудачи спектакля, очень недолго продержавшегося на сцене, является то, что он был наспех, небрежно поставлен, выпущен в сыром виде, с недоученными партиями. (Отметим, к слову, что в таком же исполнительски недоработанном виде была показана москвичам на декаде 1957 года и опера молодого таджикского композитора Ш. Сайфиддинова — «Пулат и Гульру»).

Естественно, зрителю трудно было воспринять в полной мере все то хорошее, что несло с собой, в потенциале, это произведение. Равнодушие таджикских организаций к судьбе оперы не может не вызвать удивления. Сталинабадскому театру безусловно следует вернуться к этому интересному произведению, доработать его совместно с композитором и либреттистом и снова показать зрителю.

Наряду с крупными произведениями, предназначенными для музыкального театра, композитор сочинил в эти годы три сюиты для симфонического оркестра — в основном на памирском материале, много песен, романсов, хоров, инструментальных пьес.

В 1956 году С. Баласанян возвратился к написанному десять лет назад балету «Лейли и Меджнун» и создал его вторую редакцию.

Народная легенда о трагической любви Лейли и Меджнуна чрезвычайно распространена в странах Востока. Она бытует у таджиков и узбеков, азербайджанцев и туркмен, турок и персов, афганцев и индусов, арабских и других народов. Имена Лейли и Меджнуна, как символы нерушимой любви, стоящей выше всех сословных и иных предрассудков, готовой идти на любые жертвы, предпочитающей смерть разлуке, столь же всемирно известны, как имена Ромео и Джульетты, Тристана и Изольды, Тахира и Зухры, Наля и Дамаянти.

Покойный Узеир Гаджибеков еще в 1907 году написал оперу «Лейли и Меджнун» по поэме Физули. Поставленное в 1908 году в Баку, это произведение положило начало оперному искусству в Азербайджане.

Уже в наши дни на ту же тему были написаны оперы в Узбекистане — Р. Глиэра и Т. Садыкова, в Туркмении — Ю. Мейтуса и Д. Овезова. Азербайджанский композитор Кара Караев воплотил это поэтическое сказание в симфонической поэме «Лейли и Меджнун».

В либретто таджикского балета сюжетные детали народной легенды получили своеобразное преломление, но полностью сохранена ее основная идея.

Лейли — дочь местного правителя — просватана отцом за богатого купца Ибн-Салома. Однако, встретившись на празднике с простым юношей Кайсом из чужеземного племени кочевников, она навсегда отдает ему свое сердце. Влюбленные дают клятву вечно любить друг друга; в знак верности Кайс дарит Лейли свой кинжал, а она ему — свое покрывало.

Лейли насильно обвенчана с Ибн-Саломом, но с презрением отвергает домогательства ненавистного супруга.

Разлученный с любимой, Кайс в глубокой тоске бродит по горам и пустыням. Народ прозвал его Меджнуном, что значит — «одержимый», безумный от любви. Он не узнает даже родного отца, в долгих поисках нашедшего своего безумного сына.

В скитаниях по пустыне Меджнуну встречается вождь могущественного племени — Новфаль, которому юноша рассказывает печальную повесть своей любви. Взволнованный рассказом, Новфаль обещает ему свою помощь. Его войско побеждает воинов Ибн-Салома, и Новфаль обращается к побежденному правителю с требованием отдать Лейли Меджнуну.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание