Выпуск № 10 (103) | 1946 - страница 14

связан с современностью, с жизнью своего народа. Задачей первостепенной важности является творческое овладение современной темой.

В этой связи мы должны сказать, что немыслимо создание большого произведения современного искусства, если художник уклоняется от задачи воплощения большого образа героя нашего времени, в котором запечатлены самые важные, прекрасные черты современного советского человека, запечатлены со страстной любовью, с верой в его великую историческую миссию. Некоторые художники подходят к современной теме без должной ответственности; они ошибочно полагают, что актуальная тема — сама по себе — обеспечивает ценность произведения. Это ошибочная точка зрения. Речь идет о подлинном художественном и идейном овладении темой.

Невозможно решить вопрос об идейной полноценности музыкального произведения, игнорируя вопросы стиля. И здесь встает вопрос о новаторстве советских композиторов, о созидательной работе над формированием музыкального языка современности, — языка, способного выразить новое в жизни и сознании нашего героя; и здесь же вопрос о народности, понимаемой, как глубокая почвенная связь с неиссякаемыми богатствами вековых идейных и музыкальных традиций народа, как уменье обогащать и приумножать ценности отечественной культуры.

Как же осуществляются эти важнейшие задачи в современной конкретной практике наших композиторов, какие здесь должны быть указаны помехи, тормозы, ошибки? Рассмотрим наше музыкальное творчество в его основных и важнейших разделах.

Я начну с раздела симфонической музыки. Делаю это и потому, что в силу ряда причин этот раздел является одним из наиболее развитых и богатых в советской музыке. Делаю это и для того, чтобы предупредить появление возможных упрощенческих «теорий» о том, что на нынешнем этапе жанр чистой инструментальной музыки будто бы отходит на второй план и что требования служения современности и воплощения советской темы несовместимы с интересом ряда композиторов к сфере симфонической музыки. Победы, достигнутые советским симфонизмом, имеют огромное принципиальное и историческое значение. Не случайно симфонизм, пришедший на Западе к идейному оскудению и упадку, именно у нас возродился как искусство больших философских обобщений.

Однако наша критика, погруженная в созерцание созданных музыкальных богатств, подчас теряет ощущение исторической перспективы, забывает идеалы и требования дальнейшего роста. А это недопустимо даже в отношении самых передовых мастеров, это является тормозом в их поступательном движении, угрожает рецидивами идейной и композиционной неясности, рецидивами противоречий языка и стиля.

Мне представляется, например, что критика в отношении Шостаковича, точнее, в отношении его новейшего периода творчества после 7-й симфонии, не выполнила своих обязанностей. Между тем, после героической 7-й симфонии и трагической 8-й, с ее спорным финалом, мы должны были ожидать другой 9-й симфонии: более монументальной, более связанной с большими образами современности. Пока обещанная Шостаковичем симфоническая трилогия еще не завершена, и нынешняя 9-я симфония уходит от задач завершения этой трилогии. Сказать это нужно, как бы высоко мы ни оценивали первоклассные находки, заключенные в этом произведении.

Разумеется, творческий путь такого выдающегося мастера, как Шостакович, весьма сложен. Возможно, и мы в это глубоко верим, что 9-я симфония — это лишь отступление перед громадным прыжком. Но замалчивать все противоречия, как это делает критика, забывать перспективу дальнейшего овладения Шостаковичем большой темой, — это значит забывать о важнейших задачах советского симфонизма и о важнейших задачах самого Шостаковича, как замечательного советского композитора-симфониста.

В композиторских кругах иногда говорят о западнических влияниях, носителем которых, якобы, является Шостакович. Это ошибочная точка зрения на творчество нашего крупнейшего, выросшего на национальных русских традициях советского композитора, с могучей силой выступившего как художник-патоиот в дни Отечественной войны. Эту грубейшую ошибку надо осудить. Шостакович — гордость советского искусства, он уже сделал громадный вклад в нашу музыку, и с ним связаны наши большие надежды.

Особо речь о «маленьких Шостаковичах». Известно, что Шостаковичу немало подражают, особенно молодые композиторы, в частности, консерваторская молодежь.

Подхватывая внешние приемы больших мастеров и не умея уловить и развить те принципиально новые и передовые тенденции, которые определяют прогрессивную сущность творчества этих мастеров, группа молодых композиторов оказывается на неверных позициях. Мы наблюдаем рецидивы ложного новаторства, абстрактных, формальных исканий, неясность, а то и просто отсутствие большой общественно-значимой идейной концепции, наблюдаем пренебрежение к великим традициям народного творчества и национальной русской классики.

Достойно сожаления, например, что Вайнберг чрезвычайно редко обращается к национальному мелосу и тяготеет, преимущественно, к отвлеченному, лишенному конкретного образного содержания музыкальному языку. И уже совсем прискорбно, что критики, положительно расценивающие музыку Вайнберга, нашедшие для него, равно как и для Левитина, множество похвальных слов (вспоминаются восторженные высказывания тт. Рабиновича, Шлифштейна), не заметили у него зияющего разрыва между идейной бедностью и солидным профессионально-техническим мастерством. Задача критики была — указать на это противоречие, дать верную принципиальную перспективу для дальнейших исканий Вайнберга. Критика не сделала этого, оказав своим апологетическим тоном медвежью услугу талантливому молодому композитору.

Нам следует тщательно заняться идейным воспитанием талантливой молодежи, предохранить ее от тенденций, несовместимых с задачами советского реалистического искусства, всемерно вовлечь ее п борьбу за торжество эстетических принципов социалистического реализма, за полноценное воплощение большой современной темы, за демократический и народный, жизненно-правдивый музыкальный язык.

Переходя к вокальным жанрам, не могу не сказать здесь, что стихийное увлечение композиторов, особенно молодежи, симфоническим и камерным инструментальными жанрами, при недостаточном внимании к другим, — главным образом, вокальным жанрам, — часто свидетельствует о вольном или невольном уходе от задач воплощения образов современности в произведениях с текстом, произведениях конкретно-образных, имеющих большое идейно-художественное воздействие на широкие массы слушателей.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание