(особенно «Бабушка и я») — образцы тонкого и талантливого творчества.

К сожалению, симфонический концерт пленума произвел менее благоприятное впечатление, так как и сами сочинения, и их исполнение оставляли ожидать лучшего.

Безусловно талантлив Р. Еникеев, исполнивший с оркестром свой Фортепьянный концерт. В этом произведении хорошая фактура, в финале яркий, темпераментный тематический материал. Однако разработка сумбурна, неубедительны кульминации, оркестр звучит вязко, нестройно.

Концертино-токката А. Луппова — сочинение с эффектно разработанной фортепьянной партией, но мало оригинальное. Неинтересным показалось и оркестровое сопровождение.

Две части из своей Симфониетты показал Л. Присс. Автор хорошо владеет оркестром. В его партитуре ряд интересных находок. Но Присс излишне увлекается изысканными и пряными тембровыми сочетаниями (множество засурдиненных труб, солирующие ударные, ксилофон, рояль), «смакует» их. Его музыка внешне эффектна, но неглубока по мысли. Хочется рекомендовать талантливому молодому композитору обратить главное внимание на содержание музыки, а не на ее «оформление».

Романс «Хлеб и соль» К. Лакина вообще не следовало показывать с оркестром; это небольшое вокальное произведение не выходит за рамки романса с фортепьянным сопровождением¹.

В другом симфоническом концерте впервые в Казани была исполнена под управлением И. Шермана Двенадцатая симфония Д. Шостаковича; прозвучала также и Балетная сюита для оркестра А. Монасыпова. А. Монасыпов — дирижер Казанского театра оперы и балета. Он отлично знает оркестр, его возможности, краски. В балетной сюите пять частей; среди них красивый большой вальс, балетное адажио, со вкусом написанные вариации. Но все это скорее фрагменты будущего балета, хорошая творческая заявка, нежели самостоятельное симфоническое произведение.

Пожелаем автору успеха. Казанский театр оперы и балета очень и очень нуждается в обновлении своего репертуара произведениями советских композиторов.

В. Власов

_________

¹ При всех недостатках концерт, о котором идет речь, несомненно принесет пользу молодым авторам: услышав свои сочинения в реальном звучании, они смогут с большей целенаправленностью совершенствовать свое оркестровое письмо.

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР

Обсуждаем новые спектакли

«Судьба человека» в Киеве

В. ТИМОФЕЕВ

Постановку оперы Дзержинского «Судьба человека» киевляне ждали с понятным нетерпением. Ведь коллектив взялся за труднейшую задачу — вывести на сцену героя шолоховского рассказа, нашего современника, мужественная жизнь которого взволновала миллионы советских читателей.

Сразу же после премьеры мнения музыкантов резко разделились. Одни безоговорочно принимали оперу, называли ее новаторской, другие безоговорочно отвергали и даже сомневались, опера ли это.

Не беда, если музыковеды не могут определить жанр произведения, найти, так сказать, полку, на которую его можно поставить. Автор волен избрать ту форму, которую он считает наиболее соответствующей его замыслу. И. Дзержинский привнес в оперный жанр новые черты, подсказанные, как ему казалось, особенностями шолоховского рассказа.

Нам важно понять, насколько они целесообразны и художественно оправданы.

Разговорная речь в оперных произведениях — прием не новый. Но необходим ли он в «Судьбе человека»? И чем вызван он в опере Дзержинского? Желанием сохранить неподдельную искренность, задушевность шолоховской речи? Но ведь даже толстовский текст нашел свое музыкальное выражение в опере Прокофьева «Война и мир»! Если допустить, что автор хотел тем самым подчеркнуть «рассказность» драматургии, то возникает вопрос: чем руководствовался композитор при определении соотношения декламационных и вокальных кусков. Видимо, автор допустил здесь просчет: разговорный текст усугубил расчлененность сюжета на отдельные эпизоды, как бы разгородив их прозаическими «заборчиками». (Очевидно, эта художественная необоснованность введения разговорной речи заставила постановщиков «Судьбы человека» в Ленинграде переложить их на речитатив.)

Еще менее оправдан «Ведущий от автора». У Шолохова рассказчиком является сам Андрей Соколов, а в опере Дзержинского функции одного героя распределены на два персонажа, что является просто доказательством авторского бессилия найти действительно новаторскую оперную форму для выражения взятой на себя задачи.

Удачей И. Дзержинского-либреттиста следует считать использование системы наплывов-воспоминаний, позволяющих глубоко раскрыть внутренний мир главного и, пожалуй, единственного героя — Андрея Соколова. Возникновение картин прошлого вытекает из композиции самого рассказа и создает как бы «тройной» контраст. В первом акте рассказ Соколова в церкви контрастирует с массовым эпизодом — воспоминанием («Прощание на вокзале»); следующий наплыв — дуэт Ирины с сыном — идет перед хором военнопленных в церкви; жанровая картина — свидание Ирины и Андрея — соседствует с эпизодом убийства Крыжнева и последующим появлением немецких солдат. Таковы же контрасты и в третьем акте: драматическая сцена Ирины с детьми во время бомбежки и радостно-ликующая картина нашей победы.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР

Обсуждаем новые спектакли

«Судьба человека» в Киеве

В. ТИМОФЕЕВ

Содержание