Выпуск № 6 (331) | 1966 - страница 60

нашей музыкальной молодежи тридцатых годов. Самобытность трактовки и безупречное чувство стиля, искренность эмоций и отточенность художественного мастерства (в особенности изящество, легкость, острота штрихов), наконец, поразительные по содержательности, широте и разнообразию концертные программы (почти весь скрипичный репертуар — от Баха, Генделя, Моцарта, Бетховена до Бартока, Прокофьева, Казеллы и Стравинского) — все это служило образцом для молодых музыкантов.

Но и для самого Сигети частое творческое общение с советскими музыкантами, с рабочей и красноармейской аудиторией, по-видимому, не прошло бесследно. На его чуткую художественную натуру не могла не оказать воздействия вся кипучая атмосфера советской действительности. Его воображение поражали не только яркие революционные празднества, свидетелем и участником которых он оказывался почти всякий раз во время гастролей (о чем так образно рассказано на страницах «Воспоминаний»), — пытливому взору художника представилась гигантская картина созидания нового общества, «...всесторонних и целеустремленных усилий народа, строящего свой мир завтрашнего дня... Почти все было "первым"; все начиналось с ничего. Быть свидетелем начала всех начал!.. От этого мурашки пробегали по телу, тебя словно обжигало свежим воздухом, как от холодной снежной погоды...»¹ И не поэтому ли рецензенты с каждым годом отмечали появление все новых и новых черт в его художническом облике; прибавились «мужественность и эмоциональность, упругость в исполнении...»², «необычайная для Сигети темпераментная яркость, отличающая уже несколько последних его выступлений...»³ Быть может, по этой же причине Й. Сигети пошел на большой риск: он перевез контрабандой (!) в Швейцарию, тогда еще не признававшую СССР, грампластинку с записью В. И. Ленина. (На фирменную этикетку был наклеен ярлычок с надписью от руки; «Славянский танец Дворжака в исполнении Жозефа Сигети. Пробная запись».)

«Я вспоминаю героические времена двадцатых годов, — говорил Й. Сигети летом 1962 года, — время идет, но оно не может уничтожить того, что навсегда с тех пор соединило меня с советскими музыкантами»⁴. Мы отвечаем большому художнику и верному другу нашей страны взаимной симпатией, уважением, любовью. Горячие встречи с артистом в дни Второго международного конкурса им. П. И. Чайковского, членом жюри которого он был, показали, что, несмотря на двадцатипятилетнюю разлуку, у нас хорошо помнят, высоко ценят и любят его искусство.

Публикуемое выше выступление Сигети (февраль 1962 года) в дискуссии, организованной Калифорнийским университетом на актуальную тему «Композитор — исполнитель — аудитория»¹ заслуживает серьезного внимания. Мысли выдающегося артиста о роли, задачах и обязанностях исполнителя несомненно вызовут сочувственный отклик у советских музыкантов². Они близки нам своей демократической направленностью, утверждением творческого характера исполнительского искусства, непримиримостью к рутинерству, инертности; мы полностью разделяем царящий в них дух новаторства и высокой ответственности перед слушателем и композитором.

Автор с сочувствием называет имена некоторых выдающихся композиторов, «опередивших свое время» и прошедших поэтому тернистый путь к признанию: их музыка не сразу находила исполнителей, обладавших необходимой творческой смелостью, и слушателей, достаточно подготовленных к ее восприятию. Примеры эти весьма убедительны. Можно только присоединиться к автору, ратующему за повышение уровня развития исполнителей и аудитории — прогресс этот всегда весьма желателен.

Однако думается, что наряду с этим в настоящее время не менее актуальна борьба с лженоваторами, стряпающими и пропагандирующими «музыку для глаз» — умозрительную, аэмоциональную, лишенную образности, далекую от жизни, от людей, от общественной борьбы.

Теперь, быть может, как никогда раньше, перед прогрессивными композиторами, исполнителями и слушателями стоит задача разоблачения авантюризма поставщиков и покровителей «конкретной», электронной и прочей «авангардистской» антимузыки. Эту весьма важную сторону дела статья, к со-

_________

¹ Цит. по фрагментам из «Воспоминаний». «Советская музыка» № 12, 1958.

² Рецензия К. Гримиха. Журнал «Музыка и революция» № 4, 1927.

³ Журнал «Музыка и революция» № 5–6, 1928, рецензия К. Гримиха.

⁴ «Советская культура», 8/V, № 55 (1991), 1962.

¹ Печатается с незначительными сокращениями.

² Необходимо отметить, что публикуемые высказывания Сигети не являются спорадическим выступлением артиста-практнка на заданную теоретическую тему. Перу Сигети принадлежит значительное число музыкально-литературных трудов («Записная книжка скрипача», упомянутые «Воспоминания», статьи и интервью), в которых автор рассматривает различные аспекты деятельности музыканта, начиная с системы домашних занятий и до общественной значимости его труда. Таким образом, настоящую статью можно рассматривать как отражение лишь некоторых взглядовна картину современного западного музыкального искусства.

жалению, не затрагивает. Однако вера автора в музыку как активную силу в борьбе за высокие общественные идеалы вырисовывается достаточно ясно.

На первый взгляд, казалось бы, настораживает высказывание Сигети, в котором он «освобождает композитора от каких-либо обязанностей перед слушателями и исполнителями, кроме долга быть абсолютно верным самому себе, верным своему вдохновению»¹.

Однако недоумение читателя в значительной мере рассеивается в конце статьи, где автор, говоря о музыке и ее творцах, раскрывает суть своей мысли. Здесь становится ясно, что «индульгенцию» он дает лишь тем, кто пишет музыку «кровью своего сердца» и чье искусство обладает «могущественной силой» воздействия на людей, чье творчество дорого народам, говорящим на разных языках, и способно «приносить утешение, поддерживать, укреплять...» Сигети говорит о подлинном новаторстве, продиктованном смелостью мысли и глубиной чувств, о плодах вдохновенного творчества, обогащающих духовный мир слушателей, и в то же время раскрывающих перед исполнителями новые, дотоле неведомые возможности.

Значительную часть статьи автор посвящает состоянию музыкальной культуры в США. В каждой строке сквозит беспокойство прогрессивного художника за судьбы музыки. С тревогой подмечает он симптомы глубокого идейного кризиса в стране, где такое, казалось бы, отрадное явление, как увеличение количества музыкантов и оркестров, рассматривается, главным образом, в свете двух основных критериев — бизнес и безработица.

Автор очень хорошо понимает нереальность осуществления в настоящее время в США программы, обеспечивающей воспитание массы культурных, музыкально подготовленных слушателей. Поэтому он обращается к опыту своей родины — Венгерской Народной Республики, где прогрессивная государственная органзиация музыкального образования и усилия музыкальных деятелей направлены не только на подготовку музыкантов-профессионалов, но и на формирование «нового поколения слушателей, которые сами будут образованными музыкантами». В этой связи, естественно, приходят на память приведенные выше теплые слова Й. Сигети также и о советских слушателях, и новые, в 1962 году, подтверждения его высокой оценки нашей многомиллионной аудитории, а также состояния и развития концертной жизни и музыкального образования в СССР.

М. БЛОК

_________

¹ Здесь и далее цитируется публикуемое выше выступление И. Сигети на тему «Композитор — исполнитель — слушатели».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. БЛОК

Содержание