в «New York Herald», озаглавленная «Исчезнувшая слава сольных концертов». Упомянув о прошлых триумфальных концертах Крейслера, Рахманинова... Галли-Курчи, автор говорит: «Публику уже не удовлетворяет слушание в течение целого вечера одного исполнителя. Она теперь требует "спектакля", включающего все, начиная от детально разработанной выставки туалетов, включая танцоров и оркестр, и кончая ансамблем хорошеньких герлс, играющих на арфе, или дуэтом пианистов, не превосходящим джазового уровня». Высказав предположение, что основная масса американской музыкальной публики в последние годы заметно расширилась благодаря организованному концертному плану, он делает вывод: «Чем шире основа, тем ниже уровень вкуса».

Организованный план, с его сериями «уплотненных» концертов, доступен всем. Конечно, он имеет свои положительные стороны, особенно, когда включает концерты для маленьких обществ, которые иначе бы совсем их не имели. Но распространение музыки, руководимое из Нью-Йорка, совершенно не похоже на удовлетворение индивидуальных запросов и желаний общества, к которому стремится местный устроитель концертов или местный музыкальный клуб. Между двумя этими способами такое же различие, какое существует между приобретением книг по личному выбору в книжной лавке и получением их в пакетах из книжного клуба.

Автор цитированной статьи тщетно пытается найти объяснение упомянутой выше тенденции и размышляет по поводу влияния массовых посредников, особенно телевидения, на упадок сольных выступлений. Но я думаю, что причина здесь скорее в отсутствии ярких артистических индивидуальностей, таких, как Крейслер, как Рахманинов, и в постепенном снижении художественной требовательности аудитории, которая умела выбирать, знала, чего хотела, имела голос для определения своих симпатий и антипатий и, быть может, меньше испытывала дурные влияния.

Разумеется, энергичные, умелые и талантливые руководители и члены комитета всегда с нами, и, конечно, они имеют влияние во всех таких объединениях. Но надо быть милосердным, когда кто-нибудь из них переходит границу, вроде леди, услышавшей о намерении дирижера включить в программу «Mathis der Maler» Хиндемита: «О нет! — воскликнула она. — Не играйте этого, я просто не выношу Малера». Даже такая плохая форма сотрудничества лучше, чем полное молчание.

Упадок сольных концертов опровергает восторженную статистику, постоянно преподносимую музыкальной публике. Я видел таблицу, показывающую рост во всех областях музыки, рост количества оркестров за двадцать лет — с 600 до 1177; 100% увеличение количества людей, играющих на музыкальных инструментах. Такая статистика озаглавлена: «Это 1 500 000 000-долларовый бизнес!» А вот оборотная сторона медали. Недавно Вирджиль Томсон заявил в одной статье: «Большинство искренних музыкантов раздираемо разногласиями, — все вместе и каждый в отдельности страдают от отчаяния». А в другой статье мы читаем: «Наши серьезные композиторы никогда не были так далеки от широкой аудитории». В одном из музыкальных журналов задан вопрос: «Каков ваш ответ на возрастающий экономический кризис в нашей артистической жизни? — Тысячи новых артистов и отсутствие для них работы».

С другой стороны, появилось очень много посредственностей, намеревающихся предстать перед нами в сольных концертах. Это заставило музыкального критика газеты «Daily Telegraph» спросить: «Нельзя ли, не нарушая свободы личности, найти способ, который бы обеспечил, чтобы сольные концерты в единственном центральном концертном зале Лондона не опускались ниже принятого минимального уровня?»

Приходится поражаться противоречиям между восторженной статистикой и действительным положением дел. Доводится слышать жалобы на недостаток в исполнителях на струнных инструментах, в основном вызванный, по всей вероятности, диспропорцией между желанием и возможностями игры на духовых инструментах, с одной стороны, и тем, что делается, особенно в школах, для поощрения и процветания игры на струнных инструментах — с другой. Школьные духовые оркестры, с их сверкающими медными инструментами и нарядной формой, имеют притягательную силу для десятилетних подростков. Перспектива царапания гамм на скрипке или виолончели фабричной работы не выдерживает с этой силой никакого сравнения. Педагог, написавший: «Через 10 лет в Соединенных Штатах не будет симфонических оркестров, так как не будет исполнителей на струнных инструментах», конечно, явно преувеличил. Но все же он основывает свое заявление на том, что в Нью-Йоркской консерватории, где он работает, он нашел всего трех первых скрипачей и двух виолончелистов наряду с полным составом исполнителей на духовых инструментах.

Мы слышим жалобы на то, что определенная категория покупателей грампластинок, выбирая один из 15 или 20 вариантов исполнения симфонии, руководствуется при этом картинкой, изображенной на обложке. Не без причины же крупная компания выпускает альбом, озаглавленный «Классическая музыка для тех, кто ненавидит классическую музы-

ку». К категории людей, которые ненавидят такую музыку, эта компания относит, вероятно, всех рядовых слушателей. Что же должно говорить меньшинство, если роман мадемуазель Франсуазы Саган «Любите ли вы Брамса»? и основывающийся на нем фильм способствуют увеличению продажи грамзаписей музыки Брамса (в большинстве, его популярных мелодий) во Франции — стране, где до нашего времени этот композитор был популярен менее чем где-либо. Сейчас все изменилось благодаря приятным мелодиям и Третьей симфонии, написанной в духе вальса.

Когда обратились к Золтану Кодаю с просьбой окончить симфонию, начатую им по настоянию Тосканини в 30-х годах, он сказал: «У меня есть более важные дела в области музыкального образования. Какая польза от симфонии, если скоро не будет для нее слушателей?» Кодай, соратник Бартока по оружию и один из крупнейших музыкантов-педагогов, верит в то, что концентрация внимания на музыкальном воспитании самых маленьких детей (на основе школьного пения, тренировки в сольфеджио и т. п.) явится ответом на механизацию, дегуманизацию и снижение уровня нашей музыкальной жизни. Он посвящает все свои силы формированию нового поколения слушателей, которые сами будут образованными музыкантами, любителями в полном смысле этого слова.

Собирая материал для этой беседы, я впервые заметил, что две из большого количества книг по вопросам музыки в моей библиотеке имеют почти идентичное заглавие, хотя они совершенно различны по содержанию и форме. Одна книга на немецком языке озаглавлена «Trasterin Musica»¹ (выражение Мартина Лютера), другая — на французском языке — тоже носит название «Музыка — утешительница» (Жоржа Дюамеля). Это совпадение внезапно заставило меня заметить, что я упустил возможность коснуться, по-видимому, величайшей способности музыки: приносить утешение, поддерживать, стимулировать, укреплять... Этими благотворными свойствами музыки пользуются не только ее слушатели. Те, кто ее создает, да еще при этом кровью своего сердца, тоже получают утешение. Гайдн к концу своей жизни писал: «Часто, когда мне приходилось преодолевать всякого рода препятствия, когда силы духа и тела были на исходе и мне было трудно продвигаться по избранному мною пути, тайный голос шептал мне: "На земле так мало по-настоящему счастливых людей, многие угнетены горем и печалями; может быть, твой труд будет источником укрепления и успокоения, к которому они иногда смогут прибегать". И это было для меня мощным стимулом прогресса».

Может быть, я оттенил наименее благодарные явления музыкальной жизни и пренебрег некоторыми ее положительными сторонами. Музыка все же могущественная сила, к которой люди, говорящие на разных языках, взывают по-разному — слушая, сочиняя, исполняя, изучая... Поэтому, возможно, с моей стороны было несправедливо критиковать тот факт, что книга мадемуазель Франсуазы Саган «Любите ли вы Брамса?» помогла «открыть уши» миллионам людей на прелесть мелодий Брамса. Я должен был бы с удовлетворением отнестись к этому жизненному факту нашей современной цивилизации... ибо нет ничего прекраснее музыки...

Перевела с английского М. Штерн

Послесловие

Более сорока лет назад одним из первых среди выдающихся зарубежных музыкантов пересек рубеж нашей страны Йозеф Сигети¹. Художник, покоряющий артистическим обаянием, наделенный богатым и тонким интеллектом, даром глубокого постижения и искреннего переживания сущности исполняемого, Сигети нашел здесь слушателей «такой чуткости, такой быстроты нервных реакций, каких... нигде больше не встречал»². Его искусство, полное поэзии, изящества и благородной простоты, получило восторженную оценку не только в концертных залах Москвы и Ленинграда, но и в рабочих и красноармейских клубах многих наших городов. У советских музыкантов старшего поколения оно ассоциируется с трудной, беспокойной, но светлой и романтической порой юности советской музыкальной культуры, с ранней порой становления и утверждения нашей исполнительской школы.

Ежегодные, в течение многих лет, выступления Сигети сыграли немаловажную роль в формировании профессионально-эстетических представлений

_________

¹ Музыка-утешительница.

¹ Сигети родился 5 сентября 1892 года, учился у Енё Хубая — знаменитого венгерского скрипача и композитора, который, в свою очередь, был учеником Й. Иоахима и А. Вьетана.

² With strings attached. Reminiscenes and reflection by Ioseph Szigeti. New York, 1947. Цит. no «Фрагментам» из этой книги в переводе Н. Милициной («Советская музыка» № 12, 1958). В дальнейшем ссылки на это издание даются сокращенно — «Воспоминания».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Послесловие

Содержание