Выпуск № 12 (325) | 1965 - страница 43

ную бомбу на Хиросиму. Сперва на сцене Летчик и люди, одетые в форму. Машинерия движений — апогей акробатики¹. Потом является затянутая в ярко-красное трико танцовщица, воплощающая второй главный образ спектакля — Совесть Летчика.

Марта Сыначкова не только балерина, владеющая отточенным хореографическим мастерством, она еще и отлично чувствует себя в пантомиме. Разумеется, не простой драматической пантомиме (ее у постановщика Огуона нет и быть не может), а в пантомиме акробатической. В этой области миниатюра «Хиросима» — настоящее художественное открытие. Высшее акробатическое мастерство всецело подчинено здесь выявлению глубокой идеи.

Совесть входит в сознание Летчика как молния, как резкий укол электрического разряда. Угловатые жесты и движения у бесконечно грациозной Сыначковой не становятся символически абстрактными, суховатыми: они окрашены человечески благодаря неизъяснимой женственности всего ее артистического существа. Мы не знаем, хотели ли этого постановщики. Но получилось так. Получился собирательный образ мудрой женщины, приказывающей неразумному и преступному брату, сыну каяться, тер-

Совесть — М. Сыначкова,
Летчик — К. Янечка.
«Хиросима» В. Букового

_________

¹ Здесь видно, каким большим знатоком акробатической выразительности человеческого тела является постановщик Лубош Огоун — талантливый мастер, известнейший в Чехословакии тренер, воспитатель сборной гимнастической женской команды ЧСР и, в частности, чемпионки страны Евы Босаковой.

зать себя до полного помрачения рассудка за тяжкое преступление против человечества. В спектакле ясно прочерчена линия развития образа Совести. От резких повелительных жестов — к кульминации, осуществленной почти экспрессионистским приемом: поставив ногу на носок совсем рядом с головой лежащего навзничь Летчика, Совесть словно нажимает без конца и отпускает какую-то невидимую педаль, и голова летчика судорожно поворачивается влево и обратно, влево и обратно... Жуткое зрелище — мы словно видим пытку электрическим током. И это стало бы чистым натурализмом, если бы не скорбно простертые руки Совести, не исполненное трагизма лицо Сыначковой.

Одну из острейших тем современности — осуждение агрессии — хореограф воплотил в «Хиросиме» с огромной силой выразительности. И это оценил зал, разразившийся по окончании спектакля бурной продолжительной овацией. Успех по праву разделили с Мартой Сыначковой исполнитель роли Летчика Карел Янечка и весь ансамбль «Нового балета Праги».

... Но вот стихли аплодисменты, разошлась публика. И спустя некоторое время уже дома мы перечитали программу и улыбнулись, настолько не до конца продуманными и незрелыми показались нам высказанные во вступительной статье программы мысли. Ну почему же «Новый балет Праги» — это «коллектив без прошлого»? Ведь и возрождение традиций Фокина — это какое-то «прошлое», и подражание подчас труппе Дж. Баланчина — тоже. Да мало ли еще можно припомнить балетмейстеров, опыты которых так или иначе сказались на постановках Огоуна и Шмока?

В «Новом балете Праги» не признают вообще литературного содержания в балете или же не любят, когда это содержание подробно изложено в программках к спектаклям? Если отрицают подробный и примитивный пересказ того, что зритель все равно увидит и поймет, то это совершенно справедливо, спорить не с чем. Если же перевод точен и авторам статьи претит именно содержание в балете как сюжетность, то тогда хочется спросить: «А не нарушают ли авторы собственные принципы, ставя такой предельно «сюжетный» спектакль, как виденный нами «Послеполуденный отдых фавна»?»

По мнению наших гостей, балеты, основанные на литературных первоисточниках, бедны хореографическими формами? Изобилуют устарелыми средствами выражения, шаблонами? На чем основаны такие инфернальные обобщения? Хочется сказать нашим молодым друзьям: «Если вы приедете вновь, не забудьте посетить хотя бы только один спектакль. Юрия Григоровича — «Легенду о любви». Потом, быть может, доказывать свою правоту вам уже не захочется».

И, наконец, самое бесспорное из высказанных во вступительной статье утверждений. Постановщики хотят «возродить жанровую специфику балета», стремятся к «возвращению ему как основного средства выражения — танца». К этому мы горячо присоединяемся. От всего сердца желаем нашим друзьям овладевать и далее сложным, многогранным искусством танца, классического в первую очередь. Уравновесить любовь к современному эстрадному танцу с тяготением к настоящей классике. «Найти себя» и в характерных классических жанрах: их присутствие в репертуаре помогло бы сгладить слишком заметную разностильность.

Главное же, что мы хотим пожелать «Новому балету Праги», — отчетливее сформулировать свои идейно-эстетические позиции. Думается, это поможет новым замыслам балетмейстеров стать значительнее, а постановкам коллектива иметь больший успех.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Совесть — М. Сыначкова, Летчик — К. Янечка. «Хиросима» В. Букового

Содержание

Совесть — М. Сыначкова,
Летчик — К. Янечка.
«Хиросима» В. Букового