ПО ПРОСЬБЕ ЧИТАТЕЛЕЙ

О ТВОРЧЕСТВЕ И ТЕОРИИ МЕССИАНА

Г. Хаймовский

В музыкальной культуре Франции Оливье Мессиану еще не найдено прочно определившееся место. Потому, вероятно, что творчество композитора сложносоставно и развивается с причудливой противоречивостью: к пятидесяти семи годам он оставил позади три «манеры письма». Кроме того, в стремительном потоке художественной жизни Франции, где одновременно творят такие крупные художники, как А. Дютийе, А. Жоливе, Д. Лесюр, A. Соге и другие, не так-то просто отделить одно какое-либо явление от рядом стоящих и, не нарушив пропорций и гармонии целого, объяснить его или дать ему точную оценку. Тем более, что мы все еще мало знаем музыку Мессиана. Одно неоспоримо: композитор признан в своей стране. Произведения его исполняются. О его творчестве написан ряд статей и монографий. Он — профессор Парижской консерватории.

*

Обратимся к тому, что, по свидетельству самого композитора, впервые вызвало в нем творческие импульсы. В десятилетнем возрасте будущий композитор получил от первого педагога по гармонии партитуру «Пеллеаса». «Этот подарок, — пишет Мессиан, — оказал на меня такое влияние, что и через сорок лет я мог анализировать моим ученикам всю партитуру целиком на память»¹.

Итак, Дебюсси. Жан Pya в статье о Мессиане говорит: «Влияние Дебюсси на Мессиана совершенно определенно... У Дебюсси Мессиан открыл наиболее очевидные примеры того, что он называет “очарованием невозможностей”, или, как он еще говорит, “эту переливчатую музыку, дающую слуху утонченное чувственное наслаждение”»¹. Несмотря на несхожесть художнических темпераментов, на различие в образном строе музыки, не говоря уже об эстетике, между Дебюсси и Мессианом существует нечто общее, выразившееся прежде всего в их стихийном пантеизме. Но если для Дебюсси природа была многообразна, звуки, запахи, плески — все сливалось в единое движение, то для Мессиана природа прежде всего — птицы; им художник поручает говорить от имени вселенной. Описывая «партию» Пепельного кулика в «Первом каталоге птиц», Мессиан говорит: «Медленные, печальные тремоло... дикие трели и трагический зов..., воспроизводящие всю скорбь морских пейзажей»².

В возгласах птиц Мессиан слышит отраженное волнение прибоя, тревожный зов фантастических сирен, все неспокойствие туманной Атлантики.

Дебюсси и Мессиана роднят и их литературные симпатии: оба приверженцы символистской поэзии. Для Дебюсси это Верлен, Малларме; для Мессиана —

_________

¹ Antoine Golе́a. Rencontres avec Olivier Messiaen. Цит. по книге: Jean Roy. Musique française. Prе́sences contemporaines. Paris, 1962, p. 362.

¹ Ibid., р. 363.

² Ibid., pp. 361–362.

Сесиль Соваж (мать композитора) и Поль Клодель. Если на Дебюсси, всегда далекого от мистической духоты католицизма, питавшего реакционное крыло символистов, повлиял символизм Верлена, то в эстетику Мессиана глубоко проник постсимволизм с его религиозной экзальтацией, с его одержимостью культом Христа.

Символистские истоки творчества Мессиана относятся уже к закату символизма. Отлив революционных волн двадцатых годов, духовная и политическая разноголосица, бесконечное размежевание в среде интеллигенции... Везде на Западе — в литературе, искусстве, философии — происходил этот процесс. И как всегда на перевалах истории, в условиях общества, уходящего в прошлое, появляются группы, которые обращают свои взоры к «чудесному», к спасительному дурману религии, ища в ней и ответ и забвение. Именно в эти годы формируется духовный облик Мессиана. Человек от природы гуманистического склада, артист в высоком смысле слова, художник, далеко не безучастный к судьбам родины и ее культуры, Мессиан обращается к религии, стремясь верой укрепить свое вдохновение музыканта-провозвестника.

Творчество Мессиана во Франции условно подразделяют по стилевым признакам — подчеркнуто неоднородным в разное время — на три этапа. Произведения начального периода обычно объединяют общим определением «первая манера Мессиана». Этот период наиболее плодотворный. Второй — сравнительно непродолжительный посвящен серийным опытам. Третий характерен созданием произведений на материале подлинного пения птиц. Можно смело утверждать, что известностью Мессиан обязан не серийным опусам (несколько «Ритмических этюдов» для фортепиано) и не экзотике «птичьей» музыки (два «Каталога птиц» для фортепиано, «Пробуждение птиц» и «Экзотические птицы» для фортепиано с оркестром), а именно тем многочисленным и самобытным по языку произведениям, которые были созданы в первый период. Именно здесь перед слушателями предстал художник, чей звучащий мир лишь угадывался в некоторых созвучиях и ритмах Дебюсси, молодого Стравинского и Бартока, но до появления Мессиана не был открыт никем. Музыка этого периода оказалась настолько оригинальной и своеобразно сформированной в ладовогармоническом и ритмоинтонационном отношении, что Мессиан смог выстроить систему профессионально-художественных приемов, которая была облечена в форму научного труда, каким явилась его книга «Техника моего музыкального языка».

Что же представляют собой произведения этого периода?

Прежде всего, это почти всегда многочастные циклы: фортепианные, вокальные, органные, оркестровые. Большинство их имеет определенную программу, которую композитор дает в виде литературного текста. Часто пьесы в цикле объединены и в чисто музыкальном смысле единством тематического материала. Taк обстоит дело и в гигантском фортепианном цикле «Двадцать взглядов на младенца Иисуса» («Vingt Regards sur l' Enfant-Iesus»), и в цикле «Видения Аминя» («Visions de l’Amen») для двух фортепиано, и в вокальной двенадцатичастной сюите «Песни любви и смерти» (называемой еще «Harawi»). Эти произведения роднит тот факт, что тематический материал

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ПО ПРОСЬБЕ ЧИТАТЕЛЕЙ

О ТВОРЧЕСТВЕ И ТЕОРИИ МЕССИАНА

Г. Хаймовский

*

Содержание