тембра. Но об этом совсем не думаешь, слушая артистов: столько искренности в их исполнении, столько увлеченности, сразу же заражающей аудиторию. Все трое — великолепные гитаристы, но и на этом фоне Кантеро выделяется как редкий виртуоз. В его руках обычная шестиструнная гитара то гремит фортиссимо, как целый ансамбль, то позванивает еле слышно, словно далекие колокольчики, звучит то арфой, то мандолиной, то в непостижимо высоком регистре — буквально на последних миллиметрах грифа — выводит тончайшую песню полдневной цикады. И самое, пожалуй, главное: «Лос Брухос» обладают завидным чувством ансамбля. Идеальная согласованность в сложных обработках и особенно в номерах импровизационного характера вызывает восхищение.

В репертуаре «Лос Брухос», по крайней мере в той его части, которую они демонстрировали в Москве на сцене Театра эстрады, преобладают народные мексиканские песни и так называемая musica semipopular — буквально «полународная музыка», популярные песни и инструментальные пьесы в народном характере, авторами которых часто являются профессиональные музыканты. Запомнились известная «Малагенья», исполненная в интересной обработке, темпераментная «Гуадалахара», лирическая «Когда пригревает солнце», задушевная «Мое сердце», а также шуточная колумбийская песня «Ливень». Украшением программы можно назвать великолепно «поданную» хабанеру «Кофе» и веселые коплас «Рюкзак» — о путнике, шагающем далеко в горы и нисколько не жалеющем о том, что он оставил там, внизу, в долине.

В концертах «Лос Брухос» приняли участие солисты Лупита Тискареньо и Эрнесто Веласкес. К сожалению, их репертуар и характер исполнения (особенно Веласкеса) резко дисгармонировали с тем, что мы услышали от артистов «Лос Брухос». Удивление вызывает уже самый подбор песен — откровенно эстрадных и далеко не лучшего качества. Непонятно, кстати, как попала сюда песня «Я с тобой в сентябре» — довольно, впрочем, красивая, но... неаполитанская, а не мексиканская. Исполнительская манера — развязная в сценическом отношении и крайне неприятная в вокальном, с чрезмерным злоупотреблением всевозможными «пришептываниями», фальцетными выкриками, музыкально неоправданными затягиваниями. Это было тем более обидно, что замечательная песенная культура Мексики заслуженно пользуется мировым признанием!

Но отделим солистов от участников трио «Лос Брухос». «Кудесники» вполне оправдали свое прозвище.

«Лос Брухос»

*

Вероятно, всем, кто побывал на концертах ансамбля «Фратернидад» в зале им. Чайковского, показалось, что они словно перенеслись в Чили: слышали печальные напевы флейты кены на севере Атакамы и глухие удары арауканского тамбора культрун в андийских ущельях; видели страстную куэку, эту королеву креольских танцев Америки, и живописные пляски крестьян в долине Аконкагуа; слушали у вечернего костра меланхоличные песни гаучо и пылкие серенады влюбленных кавалеров на сонных улочках Вальдивии; побывали в городах и на маленьких ранчо, на Чилоэ и даже на затерянном далеко в океане таинственном острове Пасхи. Такова сила настоящего народного искусства, продемонстрированная ансамблем «Фратернидад», участники которого — не артисты-профессионалы, а студенты-любители.

В первом отделении студенческая хоровая капелла университета Сантьяго (художественные руководители Рафаэль Видалес и Хильда Рус) исполнила несколько обработок народных песен и хоровых сочинений композиторов разных стран Латинской Америки. Прекрасное впечатление произвела чилийская песня «Эль тортильеро» (продавец кукурузных лепешек). В ее основе лежит подлинный «прегон» — так называют «омузыкаленные» выкрики-попевки уличных разносчиков. Запомнилась и

яркая боливийская песня «Айрес»— куплеты, обыкновенно сопровождающие креольский танец того же названия. Из авторских произведений особенно хорошо прозвучала пьеса Вилла-Лобоса «Звезда и молодой месяц», написанная в ритме бразильской макумбы, — с мастерски проведенным от начала до конца остинато басов, замирающим в последних тактах на еле слышном пианиссимо.

Второе отделение было посвящено национальным чилийским танцам, песням и народной инструментальной музыке. Танцы (балетмейстер Клаудио Лобос) оставили незабываемое впечатление, и это неудивительно: ведь любовь к танцу — у чилийцев в крови. В Чили танцуют все и всюду; даже похоронные обряды включают танцы в свой ритуал.

Самый популярный креольский танец Чили — куэка (здесь его чаще называют чилена, то есть «чилийка»); это пантомима, изображающая ухаживание кавалера за дамой. Куэка — прямой потомок испанской сарабанды, и известен он по всей Латинской Америке. Огненный задор, пылкость, галантность, стремительность и изящество движений, выразительная мимическая игра отличают этот темпераментный и в тоже время глубоко лирический танец, ставший одним из лучших номеров концерта.

Своеобразен танец чапекао. Его исполняют между поставленными на землю пустыми бутылками, и каждый танцор старается перещеголять другого в ловкости и разнообразии движений. Кто роняет бутылку — «проигрывает», а победителя приветствуют одобрительными возгласами. Нередко подобные танцы (они распространены, помимо Чили, в Аргентине и Уругвае) длятся часами, причем зрители, увлекаясь не меньше самих танцоров, заключают пари на выносливость своих любимцев.

Живописными были массовые крестьянские пляски в национальных костюмах — хороводная масаморра и особенно танец ряженых в масках, который исполняют на деревенских улицах в дни карнавала (он так и называется — карнаваль).

Многие номера носили характер небольших театрализованных интермедий. Такова, например, сценка «Флейта пампас»: появляется гаучо в традиционном пончо, играющий на флейте; привлеченные его музыкой, собираются поселяне, садятся вокруг, слушают, потом запевают под аккомпанемент свирели рождественское вильянсико. Или эпизод, предшествовавший куэке: юноша обращается к девушке с куплетом, в котором приглашает ее на танец; та отвергает предложение; приятели подбадривают юношу, он поет второй куплет, третий, каждый раз галантным жестом — сомбреро в протянутой руке — повторяя приглашение; наконец девушка уступает настойчивому кавалеру, и начинается танец. Среди подобных сценок, разыгрываемых на редкость непосредственно, одна вызвала особенное восхищение своим артистизмом: солист Энрике дель Солар спел серенаду, стоя под «балконом», откуда влюбленному певцу внимала та, которой посвящалось это признание.

Танцы и песни сопровождал небольшой ансамбль, составленный по типу обычных народных оркестров: несколько гитар, креольская арфа (ничуть не уступающая своей популярностью гитаре), флейта, тамбор и аккордеон. Кстати, как нет чилийца, не умеющего танцевать, так нет и чилийца, который не играл бы на каком-либо инструменте. И то и дело, когда кто-нибудь из музыкантов оставлял свой инструмент, чтобы присоединиться к танцующим, уставший или сбивший бутылку танцор занимал его место и с увлечением аккомпанировал остальным.

Все, что исполняли чилийские гости, было безукоризненно в стилистическом отношении, согрето живым, непосредственным чувством, дышало молодым задором и увлеченностью, наконец, отличалось настоящим профессионализмом.

П. Пичугин

Письма из городов

РИГА

В январе-феврале здесь состоялся Второй межреспубликанский конкурс пианистов, скрипачей, виолончелистов, вокалистов Белоруссии, Латвии, Литвы, Молдавии и Эстонии. Выступления более восьмидесяти молодых исполнителей, участие видных музыкантов в работе жюри явились замечательным стимулом для установления тесных творческих контактов между республиками. Итоги конкурса — богатый материал для размышлений не только в узкопрофессиональной сфере, но и в плане общих проблем развития искусства. Межреспубликанское соревнование, призванное выявить возможных участников предстоящего Всесоюзного конкурса, активизировало подготовку исполнительской молодежи, дало ей возможность практически ощутить необходимую меру творческого упорства и выдержки.

Это в какой-то мере оправдывало известные просчеты, которые всегда приносит с собой конкурсная волна: разность критериев при отборе участников из-за определенной ограниченности контингента на местах, нарушение нормального учебного процесса.

Со времени Первого межреспубликанского конкурса (Минск, 1961) значительно выросло исполнительское искусство в республиках. Об этом свидетельствует не только количество конкурсантов (почти вдвое больше!), но и более высокое качество игры.

В конкурсе приняло участие самое молодое поколение. Среди инструменталистов решительно преобладали ученики старших классов специальных средних школ и студенты младших курсов консерваторий, причем зачастую школьники демонстрировали большие успехи. Но, к сожалению, возрастной состав участников определил общий художественный уровень конкурса, который на сей раз можно было бы, в основном, назвать учебным.

В большинстве случаев мы встречались с лучше или хуже подготовленными учениками и очень редко — с творчески мыслящими исполнителями. Учебные заведения наших пяти республик воспитывают вполне грамотных музыкантов, но, очевидно, не всегда дают даже ярко одаренным нужную основу для концертной деятельности. Этим, возможно, объясняется и то, что молодые музыканты в республиках обычно не концертируют после окончания консервато-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

«Лос Брухос»

*

П. Пичугин

Письма из городов

РИГА

Содержание