теста, борьбы. Эта лейттема становится затем одной из ведущих в оратории.

И вновь возвращается лирическая мелодия. Истаивают в постлюдии триольные обороты темы-протеста. Настороженным вопросом: «Кто сказал?» — завершается первая часть.

Новая картина. Мать склонилась над колыбелью сына. Проста и величественна ее песня. Минорный лад и обилие низких ступеней создают суровый колорит. Мелодические контуры напева резки, поступь уверенна. Но глубоко в басах затаилась злобная тема из вступления. Вот мелькнула она и вновь растворилась в строгом звучании песни. Торжественная мелодия хора завершает колыбельную.

Третья часть рождает новый образ. Легко и беззаботно журчит ручей. На фоне трепетно мерцающих струнных стремительно взлетают вверх и рассыпаются сверкающими трелями пассажи деревянных духовых. Так же легка, почти невесома мелодия женского хора. Ее сменяет по-юношески радостный, энергичный напев у мужского хора.

И вдруг... Исполненный боли и страдания, патетический возглас баритона открывает четвертую часть. Война идет! Она несет с собой смерть!

Впечатляюще использован в среднем разделе этой части прием двуплановой драматургии. На фоне широко льющейся мелодии тревожно и злобно рокочут басы. Гремят раскаты войны, но умирающий воин уже не слышит их. Перед его мысленным взором картины милой сердцу Родины.

Реквиемом памяти героя звучит пятая часть — «Набат». Надгробный плач вырастает в драматическое повествование о неисчислимых народных бедствиях. Хоральные аккорды, драматически экспрессивный речитатив баритона, острые секундовые задержания рождают ощущение щемящей боли, мужественной скорби. Из массива оркестровой звучности выделяются злобные фразы тромбонов, нервные зовы трубы. Трижды повторяется их исступленный, отчаянный вопль.

Мерный чеканный ритм, символизирующий солдатскую поступь, фортиссимо у медных, выкрики хора, жесткие политональные наложения, барабанный бой, беспорядочные удары колокола... начинается центральный эпизод пятой части, четырехголосная фуга. Кипящее звуковое месиво рисует картину нашествия. Лихорадочно пульсирует остинатный секундовый ритмомотив. В тревожном взволнованном звучании возникает мелодия колыбельной. В резко диссонирующих вертикалях, постепенном неуклонном нарастании звучности оркестра, акцентировании его резких тембров (ударные, медные) исчезают очертания знакомых тем. И на громовых раскатах оркестра вступает у медных лейтмотив протеста.

После столь напряженной кульминации еще более скорбный оттенок приобретает хорал. Предостережением звучит патетический речитатив хора: «Это не должно повториться!»

Глухие осторожные аккорды-шаги, скорбная речь баритона, подчеркнутая мрачными басами фортепиано, безжизненные, тусклые фразы медных... Отгремел кровавый бой, лишь дымятся страшные развалины. Но сквозь руины пробиваются ростки новой жизни (начинается шестая часть). Вначале робкая и неуверенная, выросшая из обломков темы разрушения, лирическая мелодия растет, обретает все большую теплоту и эмоциональную наполненность. Эта лейттема возрождения очага, родной земли получает затем, в седьмой части цикла, еще более широкое обобщающее значение, символизируя новый расцвет Родины.

Гимном великой созидательной силе народа звучит седьмая часть. Скульптурная рельефность мелодических линий, пластичные, торжественно возносящиеся вверх полнозвучные аккорды, экспрессивные кульминации в конце каждого куплета создают ощущение строгой, величественной монументальности. Упоенно-экстатического характера средний эпизод (новая тема в третьем куплете) развивает основное настроение части. Торжественной клятвой, мужественной и решительной, звучат реплики баритона. Кульминация завершается сверкающим победным кличем фанфар.

Сигнал тревоги вновь возвращает нас к образам минувшего. Начинается восьмая часть, финал. Ненадолго возникают батальные эпизоды, тема фуги из пятой части, символ протеста... Мощное, драматическое звучание лейтмотива Родины противопоставляется здесь образам войны. Из его торжественного мажорного каданса вырастает новая ликующая мелодия, порученная баритону.

Напряженным сигналом труб открывается следующий раздел эпилога, развивающий обе темы седьмой части. И вновь в праздничную, ликующую музыку вторгаются отголоски битвы, возникают картины мертвого ландшафта, скорбная песня матери.

Победа принесла освобождение, но она досталась дорогой ценой — такой драматургический смысл приобретают эти реминисценции.

Лирическая кода первой части завершает ораторию.

Благодаря тематическим «аркам» эпилог выполняет роль своеобразной динамической репризы в цикле. Но, думается, именно это стремление композитора во что бы то ни стало провести все через финал и придало ему некоторую многоречивость. Вероятно, восьмую часть нужно было бы более сконцентрировать, придать ей максимальную лаконичность. Общая драматургия произведения — яркого и талантливого — от этого бы только выиграла.

Из военной летописи

Л. Мухаринская

ПЕСНИ ПАРТИЗАНСКОГО КРАЯ

Закончилась война — отзвучали партизанские песни на белорусской земле. Но не забыты имена их авторов.

Творчество самодеятельных поэтов — Ф. Золенко, Н. Незлобина, В. Саблина, Лилии Лесной (Я. Крайник), Д. Копыткова, А. Яблонского и многих, многих других достаточно известно, патриотическая деятельность их высоко оценена. Дружили с партизанской песней и профессиональные поэты — особенно те, кто сами воевали в боевых отрядах народных мстителей. Тексты народных песен создавали Я. Купала, К. Крапива, П. Глебка, М. Танк, А. Астрейко и другие.

Гораздо более сложен вопрос о напевах. Часть их представляет собой переработки белорусских, русских и украинских фольклорных мелодий. Таковы, например, популярная песня «Мы шли на дело ночкой темной» (переосмысленная «Вот мчится партия шахтеров») или «Пiнская партызанская» (вариант «Пасею гурочкi»). Широко бытовали в партизанской среде новые песни на популярные напев»! («Священная война», «В бой за Родину» и другие).

Бывало и так, что сочинения профессиональных авторов на партизанскую тематику перерабатывались в процессе исполнения. Например, песня Г. Пукста на текст В. Лебедева-Кумача «Что ты смотришь, родимый товарищ?» записана от хора Т. Лопатиной (уже в послевоенный период) в заметно преобразованном виде. Совершенно изменился напев М. Шнейдермана на слова Н. Сафронова «Их было только двадцать восемь», а песня З. Компанейца «Партизан — перелетная птица» на слова А. Гатова «получила» новую мелодию, заимствованную из сокровищницы народной белорусской революционной песенности.

Нередко в партизанском быту создавались произведения поэтические и музыкальные одновременно: возникали творческие содружества, подобно постоянному содружеству Л. Высоцкого и М. Быкадорова в отряде им. Березовского; О. Симоновой и И. Гусенцева в бригаде Алексея Данукалова; Н. Тамуркина и А. Вешева в художественной агитбригаде при Главном штабе партизанских соединений Минской области. Иногда же авторы поэтических текстов — П. Шидловский, Н. Терешко, Д. Копытков, П. Липило — подбирали к ним нехитрые мелодии, аккомпанируя себе на гитаре и баяне или насвистывая в недолгие минуты отдыха наедине с природой...

Кто же они были, эти авторы партизанских песен? Советские люди, патриоты. Люди самых различных профессий, возрастов, жизненного опыта.

О них слагают живые легенды. Они будто бы «играют на всех инструментах», «прекрасно подготовлены теоретически», «окончили консерваторию» — Московскую, Ленинградскую или Минскую... В действительности, все эти далеко не точные сведения продиктованы восторженным восхищением искусством талантливых партизан.

Попытаемся рассказать о некоторых из них. Сначала о тех, кто и в мирной жизни своей был связан с музыкой и испытал заметное воздействие профессионального искусства.

Ростовчанин Михаил Быкадоров до войны руководил ансамблем песни и пляски 109-го казачьего полка. В 1941 году Быкадоров, как и большая часть бойцов ансамбля, подался в партизаны. Он и его товарищи вошли в состав 760-го партизанского полка им. Березовского и влились в «Ансамбль

_________

Автор статьи — педагог-музыковед Лидия Сауловна Мухаринская — летом 1941 года окончила курсы медсестер и 16 сентября ушла добровольцем в Действующую Армию. Брянские леса — Орел — Катовичи — Орша — Витебск — Кенигсберг — вот этапы ее воинского пути. Демобилизовалась Мухаринская уже после победы, в июле 1945 года, в звании гвардии младшего сержанта.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Из военной летописи

Л. Мухаринская

ПЕСНИ ПАРТИЗАНСКОГО КРАЯ

Содержание