Выпуск № 4 (305) | 1964 - страница 33

жебную, прикладную функцию. Я говорю о правиле, исключения не в счет ¹.

У танца свой законы, свои прихоти, свои слабости и свои преимущества.

Содружество музыки и хореографии строится отнюдь не на обслуживании балетмейстера композитором и наоборот, а на взаимодействии двух разных искусств в сценическом воплощении идей, образов, драматургических замыслов.

Если балетмейстер только подсобный рабочий при композиторе, то с него и взятки гладки. А на самом деле с него надо спрашивать больше, чем с кого-либо. Он в ответе перед публикой и за композитора, и за сценариста, и за художника, и за актеров, и за самого себя, точнее, за балет в целом. Утверждая иное, мы сами того не подозревая, мешали бы развитию балета, развитию балетмейстерского искусства со всеми вытекающими из этого последствиями.

Меня очень волнуют вопросы воспитания молодых кадров, — ведь именно за счет талантливой молодежи постоянно пополняется и обновляется труппа Большого театра. Для правильного совершенствования артистов балета театр должен иметь в своем репертуаре не просто хорошие спектакли, а такие, в которых развивались бы индивидуально неповторимые качества наших талантливых балерин и танцовщиков. Для этого нам очень важны некоторые балеты классического наследия. Этот пункт имеет сейчас особое значение для Большого театра, который длительное время не имел в своем репертуаре ряда шедевров хореографической классики.

Вот почему мы так радуемся новому появлению в Большом театре «Спящей красавицы» Петипа. Петипа поможет нашей молодежи достигнуть вершин мастерства, необходимых для овладения современными темами, для воплощения их средствами выразительного танца.

Петипа, Фокин, Л. Иванов, Перро и другие классики хореографии научат наших мастеров — артистов, балетмейстеров, педагогов многообразию творческих почерков, стилей, жанров и т. п. Они помогут нам поднять общий уровень исполнения — не секрет, что он сегодня все еще оставляет желать лучшего.

Мы будем вводить в репертуар шедевры классического наследия, чтобы приблизить час рождения классического по своему значению балета о героях нашего времени.

Выращивание талантов требует особых условий. Видимо, надо подумать не только о репертуаре для молодежи, но и об учителях, которые взяли бы на себя целиком заботу о росте того или иного актера. Дело это выходит далеко за рамки класса, где артисты занимаются, репетируют. И отдавать его самотеку больше нельзя.

За последние годы тематика и жанры балетных спектаклей значительно расширились. Надо всячески поощрять этот процесс. Без предельного многообразия тем, жанров, стилей, приемов, почерков нам не удастся достойно отобразить современность.

Вот почему я против попыток регламентировать склонности актеров и театров. В частности, нельзя устанавливать размеры балетных спектаклей. Иной одноактный балет по художественной ценности содержания намного превосходит многоактный. Театру нужны и трагедии, и драмы, и комедии (которых совсем не видно в балетном репертуаре), и буффонады, и дивертисменты, и концертные номера — работы непочатый край. Нужны балеты-пьесы и балеты-симфонии, балеты-сюиты и балеты-поэмы. Все нужно. Все хорошо, если правдиво и высокохудожественно передает идеи и образы нашего времени.

_________

¹ Давняя традиция русской хореографии, возрожденная в наши дни советским и мировым балетом, — постановка балетных спектаклей на музыку симфонических произведений (Седьмая симфония Шостаковича, «Картинки с выставки» Мусоргского, «Испанское каприччио» Римского-Корсакова и многие другие) — является результатом как бы обратного процесса угадывания хореографической сущности некоторых произведений, пусть первоначально не предназначенных для использования в балете, но программных, театральных в своей основе, имеющих отчетливо сформированные ритмомелодические формулы, явно идущие от зрительных ассоциаций авторов.

И еще. Отрадно, что наиболее мыслящие балетмейстеры ищут в симфонической литературе значительное и образное содержание, которого так часто не хватает «дансантной» музыке. (Это особенно знаменательно, потому что в западном балете симфоническая музыка служит преимущественно бессюжетной хореографии.) Пусть поиски глубокой и содержательной музыки приводят иных балетмейстеров к хореографии, чрезмерно «контрапунктирующей» по отношению к не предназначенной для этого музыке, — самый процесс подобных поисков плодотворен... Но тема эта заслуживает специального рассмотрения.

И все же об одной склонности наших композиторов и балетмейстеров, получившей распространение за минувшие годы, я хочу поговорить. Надо предостеречь авторов от увлечения мрачными, «страшными», ужасными, отталкивающими, трагическими и гротескными красками в балетах. Мера этих красок в балете совсем иная, чем в литературе, поэзии, кино или в опере. Другая сфера является главной в балете, другое ищут в нем миллионы зрителей. Сила балета в светлых, радостных, лирических и лирико-драматических красках. Здесь он по-своему неподражаем и с ним трудно соперничать. Классики танца всегда предостерегали от увлечения мрачным, уродливым, объясняя, что в балетном спектакле это воспроизвести легче всего. Но вспомните, что больше всего любят у нас, что наиболее популярно во всем мире — два лирико-драматических балета: «Лебединое озеро» и «Жизель». Это не прихоть, не свидетельство отсталых вкусов, это — воля народа, воля самого искусства.

Пользуясь тем, что мне предоставлена возможность высказаться на страницах печати, я хотел бы в заключение кратко ответить тем, кто считает неправомерной практику Большого театра переносить на свою сцену балеты, созданные на других сценах, приглашать балетмейстеров «со стороны», принимать в театр талантливых исполнителей и педагогов из других городов и т. д., потому что это якобы лишает нас самостоятельности, творческого индивидуального лица, препятствует росту собственных кадров и т. п.

Решительно протестую против подобной точки зрения. Больше того, в перечисленных «ошибках» вижу традицию, которую следует всячески развивать.

Конечно, нам, как и всякому другому театру, хотелось бы, чтоб именно в Большом создавались бы наиболее значительные балетные спектакли, которые затем расходились бы по всей нашей стране. Но надо помнить, что Большой театр не просто один из тридцати театров Советского Союза. Он — первый и главный представитель в мире нашей музыки, танца, декорационной живописи, балетного мастерства. По его репертуару судят об интересах советского искусства, его достижениях, а по его исполнителям — о талантах нашего народа. Никого не интересует, откуда взялись эти таланты, кто первый сказал «а», где появился балет, кто помог «родиться на свет» талантливому балетмейстеру. В Большом театре должно быть все самое лучшее, самое передовое, самое талантливое, самое интересное, что создается где бы то ни было.

Вот почему мы должны быть в курсе всего, что делается в театрах всей нашей страны, вовремя подхватывать добрые начинания, давать дорогу талантам и выдающимся постановкам, широко открывать для них двери нашего театра.

Существует мнение, что для пользы дела нужно взять в штат несколько балетмейстеров — это якобы обеспечит бесперебойное создание новых балетов. Напротив, таким путем можно только ухудшить работу Большого театра. Пусть его сцена будет ареной свободного творческого соревнования для всех, кто может предложить интересные замыслы и обещает их реализовать.

В Большом театре нет монополии одного или двух балетмейстеров, хоть будь они семи пядей во лбу. Опыт минувших десятилетий достаточно наглядно показывает, как вредно ограничивать творцов балета, как важно, чтобы все хорошее находило доступ в Большой театр.

Мы и впредь будем стараться это делать, не глядя на место прописки и стаж талантливого хореографа. Это, надеемся, тоже поможет обильному урожаю балетов о современности — «хороших и разных».

«Семь красавиц» Кара Караева.
Иранская красавица — Л. Сафронова,
Бахрам — В. Зимин
Балетмейстер — П. Гусев
Ленинградский Малый оперный театр

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

«Семь красавиц» Кара Караева.Иранская красавица — Л. Сафронова,Бахрам — В. ЗиминБалетмейстер — П. ГусевЛенинградский Малый оперный театр

Содержание

«Семь красавиц» Кара Караева.
Иранская красавица — Л. Сафронова,
Бахрам — В. Зимин
Балетмейстер — П. Гусев
Ленинградский Малый оперный театр