тов, в последнее время все чаще уходят из консерватории? Над этим фактом стоит призадуматься...

Молодой музыковед получает диплом. Этот торжественный акт (кстати, весьма неторжественно обставленный в Московской консерватории) венчает более чем шестнадцатилетний период напряженной учебы.

Что же ждет специалиста за пределами консерватории?

Очень скоро выясняется, что к большинству музыковедческих профессий он попросту не подготовлен. Начинающему лектору приходится проходить длительную стажировку в филармонии, редактору — обучаться на специальных курсах. Даже преподаватель теоретических дисциплин на первых порах открывает истины, давно открытые старшими товарищами. Хорошо, если молодой специалист попадает в квалифицированный коллектив, где ему помогают опытные руководители, но бывает и так, что он начинает свою деятельность в таких организациях, где ждут помощи от него самого. А разве нельзя многому научить музыковеда еще в пределах консерватории? Предположим, ввести специальные дисциплины: редактирование, лекторская, критическая работа, специфика радио- и телепередачи, архивоведение. Некоторые шаги на этом пути, правда, уже сделаны — сотрудники музея им. Глинки обучают работе с эпистолярным наследием, в факультативном порядке проводится семинар по критике, существует зачет по лекторской практике. Но всего этого совершенно недостаточно. В довершение ко всему новые учебные планы по сути дела сводят на нет подготовку к научно-исследовательской работе. Все это, естественно, ведет к сужению профиля будущего музыковеда.

Тревогу вызывают программы по некоторым дисциплинам. Издавна в училищах и консерваториях существуют курсы западной, русской и советской истории музыки, «следующие» последовательно друг за другом. (Заметим, кстати, что в стороне остается музыкальное искусство стран народной демократии и союзных республик.) Такая система не дает широкой и полной картины развития музыкальной культуры. Стравинский, например, изучался дважды — в конце второго курса как зарубежный композитор и в середине четвертого курса как русский композитор. К чему такое дробление? Гораздо естественнее курс русской и зарубежной музыки читать параллельно, это могло бы исключить досадные повторы и давало бы всеохватный исторический обзор.

Пора покончить с серьезными недостатками в музыкальном образовании. Окончательно изгнать догматизм и школярство, дать широкий простор развитию творческих способностей будущих музыковедов.

ЗА РУБЕЖОМ

Они верили в будущее

О. Леонтьева

Фашистские концлагеря и тюрьмы в Германии и на территории оккупированных ею государств располагали невиданными средствами массового уничтожения людей. 30 лагерей в самой Германии и 200 за ее пределами — в Польше, Чехословакии, Австрии, Бельгии, Голландии, Франции... Сама страна смерти, повсюду сеющая смерть, — такой была Германия двенадцатилетнего «рейха». В концлагерях Германии из человека выжимали все и выбрасывали, как отслужившее свой век орудие труда. Обессиленный, он умирал от истощения, погибал в газовых камерах, «перерабатывался» печью крематория.

Но и на самом краю пропасти, перед лицом смерти люди всячески пытались сохранить и культивировать «духовное», все те этические и эстетические ценности, которые, не взирая ни на что, жили в человеке и не умирали под взглядами врагов.

Послевоенный мир начиная с первых дней освобождения от фашизма собирает рассеянные по свету документы художественного творчества людей, стоявших лицом к лицу со смертью. Этих документов сохранилось немного: речь идет о случайно найденных письмах, записных книжках, о восстановленных по памяти песнях и стихах. Быть может, даже, что до нас дошла не самая лучшая их часть. Но и они для нас сегодня — драгоценное проявление творческой природы человеческого сознания, свидетельство несгибаемой силы человеческого чувства и интеллекта.

Вышедшая в 1954 году на многих языках книга «Прощальные письма европейских борцов Сопротивления» — исключительно широкое интернациональное издание — сопровождалось предисловием Томаса Манна — своеобразным политическим завещанием великого писателя-антифашиста, призывающего перестроить жизнь народов Европы так, чтобы не могли повториться Майданек и Бухенвальд. Еще в 1950 году в Голландии вышел «Дневник Анны Франк», изданный миллионным тиражом на 17 языках. Человеческие документы стали материалом искусства: предсмертные письма были положены

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ЗА РУБЕЖОМ

Они верили в будущее

О. Леонтьева

Содержание