Она играет с подкупающей душевной силой Любашу в «Севастопольском вальсе» и создает остросатирический портрет «синего чулка» из бюро добрых услуг в спектакле «Улыбнись, Света». Умело распоряжаясь скромными вокальными данными, Виноградова вместе с тем может быть названа настоящей вокалисткой, так как тонко интонирует, органично переходит от выразительной речи к пению. Прекрасно танцуя, она является подлинным мастером синтетического театра и по праву завоевала широкую популярность у ленинградского зрителя. И. Брагина — актриса, одинаково успешно выступающая в амплуа молодых «героинь». В отличие от многих опереточных певиц она обладает заметным актерским дарованием. Особенно удаются ей роли, где требуется сильный темперамент, страсть. Это одна из наиболее интересных актрис ленинградской труппы. З. Рогозикова — хорошая лирическая певица. Она успешно воссоздает женственные, душевно чистые лирические образы. Все три молодые артистки стремятся в своем искусстве к реалистической правде, достоверности и типической обобщенности.

В. Тимошин — артист, исполняющий роли главных героев. Но есть существенная разница между ним и многими его предшественниками на этой сцене. У него нет налета привычных штампов. Его артистическая индивидуальность позволяет ему успешно работать над образом современного советского героя. Здесь он сильнее, выразительнее, правдивее, чем в неовенской оперетте. Однако и ему явно недостает новых образов, в которых наш современник нашел бы обобщенное и типичное воплощение.

А. Шаргородский — актер аналогичного плана. Его сценическая манера мягкая; артиста привлекают полутона. Решение сложных вокальных задач дается ему нелегко, но он хорошо играет, если характер и склад героя близки его индивидуальности.

Два молодых комедийных актера В. Копылов и В. Лиликин не похожи друг на друга. В. Копылов широко известен у нас и за рубежом как исполнитель песенных произведений В. Соловьева-Седого. Но, думается, настоящее его призвание — театр. Это заразительно веселый актер комедии, непосредственно и органично разыгрывающий буффонные эпизоды. Он убедительно и достоверно раскрывает внутренний мир своих героев и притом почти не повторяет себя. Ему трудно в условных ролях простаков неовенских оперетт, зато в современном советском репертуаре он создает убедительные реалистические характеры. В. Лиликин подкупает юношеским задором, веселой изобретательностью, широтой актерских приемов. Это жизнерадостный юноша, обаятельный, жизненно правдивый, очень темпераментный. Лиликин — актер современного советского опереточного театра; во всех ролях он органичен.

Можно сказать, что театр располагает хорошим артистическим ансамблем, который обеспечивает возможность воплощать разнородный репертуар, включая и классику. Однако творческие силы театра недостаточно используются. Здесь сказывается влияние репертуара, ограничивающего рост молодых актеров. Вот почему так бросается в глаза успех молодежи в произведениях, насыщенных интересными, живыми образами наших современников.

Чего не хватает театру, столь богатому артистическими силами, располагающему большим оркестром, удовлетворительными хоровой и балетной группой? Хорошей музыкальной культуры. И, прежде всего, не хватает серьезного, взыскательного музыкального руководителя. Это давний вопрос. Еще в предвоенное время московская пресса указывала, что ленинградские спектакли отличаются целостностью артистического ансамбля, но музыкальный уровень их во многом оставляет желать лучшего. Прошли долгие годы. Театр сильно изменился, а музыке в нем по-прежнему неуютно.

Многое здесь выглядело бы иначе, если бы явилось результатом согласованной работы режиссера и дирижера, если бы наряду со сценическим руководителем «власть» в театре делил бы и музыкальный руководитель.

Тогда, наверное, изменились бы критерии в оценке произведений, имеющих право появиться на афише. По-иному велась бы работа с композиторами, всерьез заговорили бы о таком важном понятии, как музыкальная драматургия. Тогда и вопрос о главном направлении в жанре получил бы иное освещение. Изменились бы и критерии вкуса, так как музыка — великий учитель в этой сфере.

*

Таковы некоторые размышления, навеянные афишей Ленинградского театра музыкальной комедии. Многое, о чем говорится здесь, характерно и для других театров. Возможно, деятели оперетты заметят сходство условий, в каких развиваются руководимые ими коллективы. Это будет свидетельством того, что недостатки, присущие Ленинградскому театру музыкальной комедии, отнюдь не индивидуальны. Об этом мы часто говорим на конференциях, посвященных жанру оперетты. Но, к сожалению, слова не могут заменить дела.

ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЕ ИСКУССТВО

Путь артистки

А. Кенигсберг

При знакомстве с молодой артисткой Ленинградского Малого оперного театра Богдановой невольно отмечаешь несовпадение ее облика «в жизни» и «на сцене». Скромная, незаметная, она, может быть, ничем не привлечет к себе внимания на улице, в толпе... Но вот она вышла на сцену — и происходит чудо преображения: перед вами другой человек. Исчезли застенчивость, угловатость, скованность, движения приобрели пластичность и величавость, во всем облике появилась значительность, неуловимо изменилось лицо, озаренное внутренним светом; так расцветает человек, когда в нем раскрывается сокровенное и зримой становится его душевная красота. Вспоминаются слова Пушкина:

Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется —
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.

Таким «божественным глаголом» для Богдановой является музыка.

*

Дочь ленинградского врача, Тамара в детстве не думала посвятить себя музыке. Когда она кончила семь классов школы, началась война. Отец ушел на фронт, мать умерла в осажденном Ленинграде, девочка осталась одна. Вскоре отец взял ее к себе. Тамара работала в госпитале, а в недолгие часы отдыха участвовала в самодеятельности, пела под баян. После войны поступила в музыкальное училище, через три года — в консерваторию. Занятия у опытных педагогов М. Бриан и М. Узинг, участие в спектаклях Оперной студии, где были исполнены первые роли (Татьяна в «Евгении Онегине» и Наташа в «Русалке»), — все это подготовило Богданову к сцене. Сразу же по окончании консерватории, осенью 1954 года ее приняли в труппу Малого оперного театра. И уже через год она спела трудную партию Елизаветы Валуа в опере «Дон Карлос» Верди.

Исполнение этой роли привлекло внимание: на ленинградской сцене появилась драматическая певица крупного масштаба, которой по силам самые сложные партии оперного репертуара. Здесь полностью раскрылись своеобразные вокальные данные Богдановой. Ее красивый, теплый, свободно летящий в зал, на редкость ровный во всех регистрах голос сочетает мягкость, светлый тембр и подвижность лирического сопрано с драматической широтой и наполненностью звучания. Уже в первой своей самостоятельной роли она покорила слушателей искренностью, простотой и большой музыкальностью — чертами, которые станут характерными и для всех ее последующих работ. Правда, сценическая сторона образа далеко не сразу далась молодой артистке: не получая помощи от режиссера, она чувствовала себя неуверенно.

Театр внимательно отнесся к Богдановой, не перегружал ее новыми сложными партиями, но и не тормозил естественного роста. Вслед за Елизаветой в «Дон Карлосе» она получила заглавную роль в опере Понкиелли «Джоконда». Обе эти работы были показаны в Москве в 1956 году и получили высокую оценку столичной прессы, как одно из наиболее отрадных впечатлений от гастролей Малого оперного театра.

Но особенно значительным оказался для Богдановой следующий сезон, завершившийся постановкой «Летучего голландца». Знакомство с необычным миром вагнеровской музыки, не звучавшей на ленинградских сценах около 20 лет, общение с таким выдающимся музыкантом, как Курт Зандерлинг, — все это чрезвычайно расширило творческие горизонты артистки. За исполнение роли Сенты она была удостоена почетного диплома Всесоюзного фестиваля музыкальных театров в честь 40-летия Октября.

Если в предыдущих ролях драматическое дарование Богдановой еще не раскрылось полностью (в некоторых московских рецензиях отмечалось, что столь различные образы, как Елизавета и Джоконда, получились у нее довольно схожими), то теперь она нашла себя. Артистка живет жизнью Сенты, полностью сливается с воплощаемым образом, передавая сложный и в то же время цельный характер своей героини. Привлекает удивительное сочетание сдержанности и внутренней

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЕ ИСКУССТВО

Путь артистки

А. Кенигсберг

*

Содержание