Выпуск № 11 (300) | 1963 - страница 36

Некоторые сочинения возрождают формы «мюзик-холльного» спектакля. Зрелище, близкое к ревю, обозрению, пытается вытеснить произведения большой музыкально-драматической формы, которые обеспечили советской тематике господствующее положение в опереточном репертуаре.

Подобные симптомы можно подметить в практике ряда коллективов. По-своему они сказались и в работе Ленинградского театра музыкальной комедии. В последние годы в спектаклях ленинградцев повысилась роль чисто зрелищных моментов, появилось стремление вывести их на первое место. Вспоминается оперетта «Только мечта»; сочинение во многом проигрывало от того, что в нем преобладали неоправданные зрелищно-постановочные эффекты, дивертисмент вытеснял образность и динамику драматургии.

Аналогичные черты свойственны и спектаклю «Цыганская любовь». Не справившись с запутанной драматургией оперетты Легара, театр предпринял коренную ломку либретто (новый текст написали К. Поляков и Ю. Хмельницкий). Герой произведения был «разрезан» пополам: возникло два цыгана — «хороший» и «дурной» (такой эксперимент был уже ранее предпринят Московской опереттой в спектакле «Аскольдова могила», который шел под названием «Украденная невеста»). Соответственно и вокальную партию пришлось разделить надвое. В финале первого акта уже стало совсем очевидно, что насилие над музыкой привело к нелепостям в драматургии. Противоестественность подобной «перестройки» ощущалась на протяжении всего спектакля.

Основные усилия режиссера Ю. Хмельницкого были направлены на зрелищно-постановочную сторону, которая постепенно оттеснила центральную тему произведений. Хотя оформление художника В. Доррера создало привлекательный фон действию, само это действие превратилось в нехитрый детектив о двух цыганах — музыканте и гангстере, между которыми мечется симпатичная Зорика.

Так, в отдельных спектаклях стали проступать опасные для музыкального театра тенденции. В более очевидной форме они раскрылись в появившихся за последние годы новинках.

Одна из них — оперетта Н. Минха «Крылатый почтальон» (либретто Л. Компанейца). Этот спектакль, не лишенный удачных эпизодов, «обогащен» интермедиями эстрадного типа, не имеющими прямого отношения к слабо очерченному сюжету.

Трудно даже понять, какова основная тема «Крылатого почтальона». Романтически настроенная девушка выпустила на волю снегиря, привязав к его ножке записочку лирического содержания, обращенную к неизвестному ей герою. По воле случая снегирь «приземляется» в окне гостиницы, где только что поселился прибывший в командировку молодой врач. Он не знает автора этой записки. Тем не менее и он, и его партнеры по гостиничному общежитию, побросав свои дела, начинают разыскивать девушку. Вот начало. Остальное «гарнир», состоящий из концерта художественной самодеятельности, эпизода в ночной аптеке (очень теплого, не лишенного хорошей мысли, но не имеющего никакого отношения к действию), эпизода с домработницей, служащей у профессора пения и поэтому «читающей лекцию» по вокалу (эпизод остроумный, но опять-таки не связанный с действием). Тут же выясняется, что профессор хворает, что приехавший с периферии врач будет его лечить, что дочка профессора и есть та самая романтическая особа, которая... Словом, затейливая смена разнохарактерных эпизодов, где одна линия не сцеплена с другой.

Когда герои все-таки встречаются, зритель оказывается не в состоянии рассказать, в чем же заключена идея «Крылатого почтальона»? Главными действующими лицами спектакля стали по существу два второстепенных персонажа — провизор и домработница (артисты Н. Янет и Г. Богданова-Чеснокова). Режиссер в этом мало виноват. Наоборот, его мастерство (И. Владимиров — даровитый режиссер драматического театра, чутко ощущающий сценические возможности комедийного жанра) позволило «вытянуть» основные роли и придать спектаклю подобие рассказа о наших днях и наших людях.

Музыка Н. Минха свидетельствует о том, что его возвращение в опереточный жанр — факт положительный (Н. Минх участвовал в создании музыкальной комедии «Раскинулось море широко» в годы ленинградской блокады), что перед нами музыкант даровитый (запомнились баллады о тех, кто защищал Родину, колыбельная, куплеты провизора). Но отсутствие связной музыкальной драматургии и ставка на чисто эстрадные, «обозренческие» формы сильно ограничили роль композитора в спектакле.

Вслед за тем ленинградцы показали еще одну оперетту тех же авторов, «Друзья Милены», основанную на мотивах общеизвестного фильма «Если бы парни всей земли». Трудно позабыть напряженное, полное эмоционального накала развитие событий в этой картине. Высокая гуманистическая тема (люди доброй воли со всех концов нашей планеты должны соединить свои

усилия для спасения людей, гибнущих в далеком северном море) раскрыта в ней на выразительном «локальном» материале. В «Друзьях Милены», к сожалению, дело обстоит гораздо проще. Настолько проще, что, пожалуй, заявленная тема оказывается скомпрометированной.

У итальянской спортсменки заболел маленький брат. Болезнь тяжелая. Нужно лекарство, которое имеется только в США и к тому же стоит огромных денег (30 тысяч долларов!). Если не помочь Милене, то девушке ради спасения брата придется выйти замуж за ненавистного ей богача, который только при этом условии соглашается добыть драгоценное лекарство. И вот спортсмены всего мира, возглавляемые советскими друзьями Милены (один из них любит ее), начинают собирать необходимые доллары. Действие разбивается на эпизоды: СССР, Италия, США, Норвегия, некая африканская страна... Меняются декорации. Одни краски сменяют другие. Возникают все новые и новые персонажи, возникают для того, чтобы больше не появиться. Собственно, каждый эпизод — замкнутая картина обозрения. В роли обозревателей выступают советские спортсмены, связывающие в интермедиях одну сцену с другой. Музыка играет в оперетте существеннейшую роль. Италия — и перед нами возникает поющий и танцующий народ, знойный, красивый юг с темпераментными массовыми сценами; Норвегия — и мы ощущаем благотворное воздействие Грига, стиль норвежской музыки передан здесь верно, с хорошим тактом и вкусом. Динамична и убедительна музыкальная стихия в африканском эпизоде. Подчас даже музыки, танцев слишком много. Они задерживают действие, которого и так донельзя мало, останавливают его. Но театр идет на это: подобное построение спектакля дает возможность организовать развернутые вокальные и танцевальные сюиты, непрерывно разнообразить колорит.

Словом, зрелищно и музыкально спектакль интересен. Но тем более ощутима слабость драматургии. Все построено на условностях, которые недопустимы ни в драматическом театре, ни в кино, где неправда в изображении жизни неизменно дает о себе знать. Недостоверность происходящего, литературная слабость диалога, ставка на «разнохарактерность» и привлекательные богатства мюзик-холльного спектакля — таковы особенности «Друзей Милены». И театр (режиссер — Ю. Хмельницкий, художники — М. Смирнов и М. Щеглов, балетмейстер — Р. Гербек) вышивает многоцветный узор, хотя теряет при этом главное: образы героев едва намечены, а советские персонажи вообще лишены жизненности — ведь они только «обозреватели», только «толкачи» многоэпизодного, многоколоритного представления. Лишь один персонаж — итальянская девушка Милена — сохраняется в памяти (артистка М. Брагина). Отдельные режиссерские находки (например, серенада старого селадона, динамичные и выразительные массовые сцены) не спасают спектакля в целом и не обеспечивают достаточной творческой «пищи» исполнителям.

Есть у опереточного театра давние привязанности: цирк и спорт. Со стороны может показаться, что главнейшие «плацдармы» современной темы расположены именно на цирковом манеже и на спортивном стадионе. Если бы перечислить оперетты, избравшие такого рода героев и такие места действия, то перечень их оказался бы непомерно велик.

Приглядываемся к ленинградской афише и замечаем, что одновременно с «Друзьями Милены» в нее включены и «Олимпийские звезды». И там и тут спортсмены. (А в Москве одновременно идут две оперетты из жизни цирка — «Цирк зажигает огни» и «Под черной маской»).

Причина страстной любви ленинградского театра к спорту прежде всего в том, что сюжеты такого рода дают возможность следовать за нашими чемпионами по всему миру. Это было уже во

«Олимпийские звезды».
Любовь Петровна — Г. Богданова-Чеснокова, Виктор Шатров — А. Шаргородский, Лида — З. Рогозикова

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

«Олимпийские звезды».Любовь Петровна — Г. Богданова-Чеснокова, Виктор Шатров — А. Шаргородский, Лида — З. Рогозикова

Содержание

«Олимпийские звезды».
Любовь Петровна — Г. Богданова-Чеснокова, Виктор Шатров — А. Шаргородский, Лида — З. Рогозикова