Выпуск № 11 (300) | 1963 - страница 38

Фото

«Улыбнись, Света». Виктор — А. Шаргородский, Светлана — З. Рогозикова

мысль о постановке того или иного водевиля возникала неожиданно, как результат отсутствия репертуара, и осуществлялась, как правило, наспех, в «пожарных» сроках. Композиторам подчас давали на работу месяц-полтора. Тут было не до глубоких обобщений, не до продуманных во всех деталях образов. А отсюда случайность музыкальных характеристик, неизбежная приблизительность их. Пожалуй, только в партитуре «Улыбнись, Света» композитор Г. Портнов сумел провести лейттему главного героя, которая музыкально цементирует это произведение. Можно много рассказать о «немузыкальности» отдельных пьес, взятых в основу спектаклей.

Можно рассказать о том, что театр сплошь да рядом был нетребовательным к драматургам, в силу чего хороший замысел, например пьесы «Улыбнись, Света», оказался подпорчен изрядно пошловатыми остротами и перегружен стандартными эстрадными репризами. И оформление в таких работах носит случайный характер; художникам, как и композиторам, тоже, по-видимому, не хватало времени на продумывание замысла.

Главное в этих водевильных спектаклях (первый из них поставлен И. Владимировым, два другие — А. Белинским, режиссерами драматического театра) — артистическая молодежь, живая, талантливая, весело, дружно разыгрывающая занятные фабулы и находящая для своих героев отдельные точные приметы.

*

Читая афишу Ленинградского театра музыкальной комедии, убеждаешься в больших возможностях его коллектива, его артистического состава в первую очередь. За последние пять-шесть лет исполнительский облик Ленинградского театра заметно изменился. Ныне ведущую роль в нем отвоевали молодое поколение и мастера, вышедшие на сцену в послевоенные годы (в поддержке молодежи неоспорима заслуга главного режиссера Ю. Хмельницкого). То, что мешало театру на протяжении долгого времени — отсутствие свежих творческих сил, — сейчас можно считать делом минувшим.

Ю. Хмельницкий начал свою работу в театре очень активно и темпераментно. Обращение к произведениям Кальмана — «Мистер Икс» и особенно «Фиалка Монмартра» — показало, что у него есть свой индивидуальный постановочный стиль. Его спектакли отличались хорошим вкусом, оригинальными режиссерскими находками. По-новому выглядели и сами эти спектакли, если сравнить их с прежними работами коллектива.

Заметная заслуга Ю. Хмельницкого — спектакль «Поцелуй Чаниты», одно из лучших воплощений оперетты Ю. Милютина. О нем в свое время много писалось. Он был высоко оценен. «Поцелуй Чаниты» у ленинградцев прошел уже триста раз и не сходит с репертуара. Подобные работы предвещали крутой поворот театра к новому, неизмеримо более высокому уровню, чем до той поры.

Но дальше началась длительная пора полуудач и срывов. Каждый раз это обусловливалось ошибками в выборе репертуара. При его отборе театр настойчиво руководствовался мыслью о том, что афиша должна быть «оригинальна», не повторять, скажем, афиши московской. Исходя из этих предпосылок, театр отказался от постановки известных оперетт Кабалевского и Шостаковича. Не заинтересовала ленинградцев и оперетта Ю. Милютина «Цирк зажигает огни», при всех своих недостатках гораздо более привлекательная, чем, допустим, «Друзья Милены».

Только «оригинальная» афиша! Как будто этим определяется понятие художественного новаторства! Как будто в этом залог движения вперед в искусстве!

Стремление к оригинальной афише оправдало бы себя, если бы театр, пускай с риском, со срывами, ошибками, но последовательно готовил репертуар, близкий его творческим устремлениям, подготовлял свои кадры авторов. Этого не было. И выбор репертуара определялся подчас чисто случайными соображениями.

Так или иначе, шли годы, коллектив топтался на месте, выпуская один за другим спектакли посредственного качества.

Когда же с большим запозданием театр решил обратиться к «Севастопольскому вальсу», главный режиссер передал эту программную постановку приглашенному из Новосибирска молодому М. Дотлибову. Спектакль получился очень интересный, волнующий атмосферой правды, он идет с неослабевающим успехом. М. Дотлибов, прекрасно зарекомендовавший себя в периферийном коллективе, оправдал себя и в Ленинграде. И хорошо, что, наконец, ленинградцы показали оперетту К. Листова: она явилась как бы реабилитацией театра, испытавшего ряд неудач в предыдущих своих работах.

Вспомним, что почти все подлинные достижения в области оперетты достигнуты на основе оригинальной разработки современной советской темы. Не варианты «Сильвы» и «Принцессы цирка», а самобытные сочинения, использующие огромное богатство выразительных средств жанра и повествующие о повседневных трудовых буднях, о взаимоотношениях людей нового социалистического общества, подготовили рост и качественные изменения советского театра оперетты.

Отказавшись от ряда лучших советских произведений, ленинградцы не смогли наладить трудную повседневную работу по созданию произведений на современную тему. До сей поры нет еще оперетты, в основе которой были бы образы людей, живущих и трудящихся в великом городе на Неве. Вспомним, что, работая в Волгограде, Ю. Хмельницкий сумел создать там хороший спектакль о городе-герое. Почему же все еще отсутствует оперетта о Ленинграде?

*

Ленинградский театр располагает одной из сильнейших трупп в стране. Хочется напомнить несколько фамилий старейших артистов этого театра: Н. Янета, А. Королькевича, Г. Богданову-Чеснокову. Они не похожи друг на друга.

Н. Янет — актер, прошедший школу драмы, тяготеющий к психологическому раскрытию роли, ищущий реалистического оправдания комедийных ситуаций. Это скорее характерный актер, который при свойственных ему «опереточной» динамичности и чувстве ритма во многом напоминает драматического артиста, особенно сильного в ролях бытовых. Рядом — А. Королькевич, продолжающий традиции буффонного актера. Ему присущ графически острый рисунок, он поразительно подвижен, ему близко искусство мима; его пластика своеобразно угловата и резка; ощущение комического свойственно ему в высокой степени. Близко к характеру его дарования и искусство Г. Богдановой-Чесноковой. Ее переходы от «быта» к эксцентриаде мгновенны и вполне самобытны. И если она подчас бывает однообразна, то именно потому, что в разных спектаклях повторяет излюбленные ею приемы. Иногда ей изменяет чувство меры, и тогда эксцентриада обретает докучные черты формального трюка; от этого актрису должен уберегать требовательный режиссер.

Наряду со «старшими» успешно трудятся артисты среднего поколения. Среди них З. Емельянова, П. Банщикова, К. Бондаренко. Первая — превосходная вокалистка. Ей по плечу все основные певческие партии, особенно те, для которых типично развернутое лирическое содержание (экспрессивность, драматический накал не столь близки дарованию артистки). Этим определяется ее репертуар на протяжении многих лет, ее удачи и просчеты. П. Банщикова — вдумчивая актриса, хорошо вникающая в общий замысел роли и находящая правильные соответствия сценического и музыкального рисунка, хотя сложные вокальные партии не получают у нее достаточно точного раскрытия. К. Бондаренко много лет играл роли «простаков». Он обладает тем заражающим темпераментом, который очень нужен в оперетте, и умеет найти правдивое раскрытие исполняемых им ролей. Подчас, однако, штампы традиционных, узко понимаемых амплуа мешают артисту.

И рядом большая группа молодежи, тот творческий коллектив, который свидетельствует о потенциальных возможностях ленинградской труппы: З. Виноградова, И. Брагина, З. Рогозикова, В. Копылов, В. Лиликин, В. Тимошин, А. Шаргородский. Это очень сильные актеры, и им по плечу самые трудные задачи в раскрытии образов наших молодых современников.

Хочется особо выделить З. Виноградову, актрису редкого дарования, зрелого мастерства и подкупающего обаяния. Она выросла и проявила себя в разнородных ролях, от «субреток» в спектаклях неовенского типа до образов в советских спектаклях. Ее амплуа определить трудно.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Фото

«Улыбнись, Света». Виктор — А. Шаргородский, Светлана — З. Рогозикова

*

*

Содержание