ЭСТРАДА

В. Сибирский

ИСПОЛНИТЕЛЬ И ПЕСНЯ

Сезон 1962–63 годов стал как бы смотром наших эстрадных певцов. Всероссийский конкурс артистов эстрады, пленум Правления Союза композиторов РСФСР, посвященный легкой музыке, внутренний конкурс ВГКО на лучшее исполнение советской» песни, ряд новых программ, показанных на летних площадках Москвы, — все это дало возможность встретиться снова с давно известными нам. исполнителями и познакомиться с молодежью, начинающей свой путь в искусстве.

Скажем откровенно, больших «открытий» этот «эстрадный год» не принес, и если он порадовал нас, то в основном известным повышением общего уровня эстрадной культуры.

Оценивая выступление эстрадного певца, мы обычно говорим о его профессиональных данных. Значительно реже речь идет о его устремлениях: ищет ли молодой артист свое творческое лицо или мечется из стороны в сторону в «поисках» чужих находок, несет ли он в своем исполнении черты советской эстрады или поспешил сдаться в плен зарубежной... Между тем именно творческая направленность в конечном итоге определяет судьбу актера, а потому и заслуживает пристального внимания.

Расширение культурных связей с зарубежными странами коснулось и эстрадных подмостков. И зрители, и исполнители познакомились за последние годы с многочисленными иностранными гастролерами и коллективами. Творческое взаимодействие искусства разных стран — явление закономерное, а порой могло бы стать и благотворным; подлинные мастера зарубежной эстрады всегда верны своему народу, характерные национальные черты которого они представляют в своем искусстве. Именно поэтому французский шансонье отличается в своей исполнительской манере от американского собрата, а бразильской певице присущ стиль, который был бы смешон у немецкой. Но вот некоторые из наших исполнителей, вместо того чтобы развивать и утверждать стиль советской эстрады, заимствуют из арсенала зарубежной внешние средства, которыми никак нельзя создать правдивый художе-

ственный образ советского человека. В драматическом театре никому не придет в голову наделить, например, Вальку из «Иркутской истории» манерами девушки с окраин Парижа, а Василия Теркина — темпераментом кубинского miliciano. На эстраде такие казусы не исключение.

Несколько лет тому назад кто-то из зарубежных исполнителей жанровых песенок завез к нам манеру пританцовывать перед микрофоном. И тут же некоторые наши певицы погнались за «модой», не считаясь с образным содержанием, с характерами героев исполняемых ими песен. Эта манера превратилась в штамп, убивающий индивидуальность артистки. Подобное стремление облекаться в одежды с чужого плеча приводит к печальным результатам.

В начале года в Москве с большим успехом выступала солистка ленинградского ансамбля «Дружба» Эдита Пьеха, очаровательная певица с небольшим, но выразительным, глубокого тембра голосом, очень характерным в своем низком регистре. Уроженка Польши, Э. Пьеха принесла на эстраду вместе с иностранным акцентом исполнительскую манеру, может быть не очень оригинальную, но, во всяком случае, органичную для себя.

Но вот вслед за ней, в том же зале, с эстрадным оркестром Ленинградского радио поет Л. Клемент, начиная свое выступление, так же как и Э. Пьеха, с песни А. Петрова «Здравствуй!». И с первых же нот ее номер воспринимается как курьез: она тщательно подражает Э. Пьехе в манере интонирования фразы, в каждом жесте, в характерном повороте головы. Даже и русский язык звучит у Л. Клемент как-то с иностранным акцентом! Не хватает лишь, как обычно, всему сделанному «под копирку» непосредственности, искренности. А между тем данные молодой певицы не вызывают сомнений. Неужели же никто не мог предостеречь певицу от такого «исполнительского плагиата»!

Вспоминается передача по телевидению Тамары Миансаровой, которая, по-видимому, под впечатлением от зарубежных гастролеров пыталась с помощью экзотических маракас имитировать горячий «латиноамериканский» темперамент. Но для этого у артистки не оказалось, кроме мара́кас, никаких данных. Наоборот, все говорило о том, что ей органична совершенно иная манера — сдержанная, лирически-сосредоточенная, которая своей «недосказанностью» порой привлекает больше иной игры «во всю».

И действительно, в новой программе «И смех, и песни, и любовь», где Т. Миансарова верна своей индивидуальности, ее выступление оставило хорошее впечатление. Интересные «свои» краски нашла она для песни А. Островского и Л. Ошанина «Пусть всегда будет солнце!», в которой свежий литературный образ удачно сочетается с лаконичностью, чистотой музыкального языка.

Поиски своей исполнительской манеры неразрывно связаны с поисками «своего» репертуара, И в этом также многие исполнители не проявляют достаточной активности и инициативы. Разительный пример: «Бухенвальдский набат» В. Мурадели был издан в 1959 г. Без сомнения, многие певцы тогда же познакомились с этой замечательной песней и...прошли мимо. Но вот через несколько лет она с огромным успехом прозвучала в концертах Краснознаменного ансамбля, и после этого десятки исполнителей «схватились» за нее. Что это, как не косность, неуменье самостоятельно оценить достоинства песни, оглядка на успех другого?

Широкое звучание одной и той же песни гражданского, общенародного содержания естественно и никогда не идет во вред песне. Но если какая-либо лирическая жанровая песня без конца звучит на эстраде, по радио, она в конце концов так «запевается», что приобретает отпечаток банальности, иной раз даже независимо от ее музыкальных достоинств.

В конце сороковых годов, помнится, наших эстрадных певиц охватило повальное увлечение песней «Голубка». Стаи «голубок» порхали по всем эстрадам страны. Стонущие, манерные звуки пластинки с записью этой песни неслись из окон почти каждого дома. Критики открыли по «голубке» прицельный огонь. Через несколько лет «Голубка» покинула небо нашей эстрады, а на смену ей пришла т. н. «Муча», которая также вызвала со временем возражение критики. С тех пор прошло много лет. Обе мелодии давно забыты. Давайте теперь послушаем в исполнении Галли Курчи песню испанского композитора С. Ирадьера «La paloma» и «Bésame mucho» К. Веласкеса в интерпретации мексиканского трио Лос-Панчос. И задумаемся: почему прелестная, спокойная, строгая «La paloma» (ведь это же она, пресловутая «Голубка») и чистая, простая «Bésame mucho» в конце концов оставили по себе столь недобрую память? Подумаем и о том, почему ряд наших жанровых песен, часто совсем не плохих, вызывали иной раз резкое осуждение после того, как становились эстрадными «шлягерами».

В рассказе одного из русских классиков мне запомнилась фраза: «пошлая, как избитая песня»... В этом сравнении можно прочесть подтекст: когда песня избита, она приобретает неминуемо пошлый характер.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ЭСТРАДА

В. Сибирский

ИСПОЛНИТЕЛЬ И ПЕСНЯ

Содержание