Выпуск № 10 (299) | 1963 - страница 28

рейном», но в высшем смысле. А во-вторых, конечно же, педагог, воспитатель — это особое призвание, и не каждый способен стать им...

Не всякий даже музыкально одаренный человек способен стать и ученым-критиком, автором публицистических статей и учебных пособий. Среди моих коллег немало таких, которые великолепно владеют литературным стилем. Но как часто еще о вещах простых и ясных мы умудряемся писать темно и туманно, витиевато и сверхмногозначительно! Уродливые неологизмы, вроде «лиризации многосоставных образов» или «несения музыкой идейно-эмоциональной нагрузки», отягощают ветви своего рода синтаксических баобабов. Они душат студента и нагоняют тоску. Иное качество — деловитая сухость стиля. Она возможна, но и ею не следовало бы злоупотреблять. У нас есть учебники по истории и теории музыки, в которых все изложено точно, систематично, но бесстрастно и равнодушно, наподобие, вероятно, курса товароведения. Кто же вздохнет, прочитав такую книгу: «Какая красота!»?

И я вновь задаю себе (который уже?) вопрос: не заразительно ли это «аэмоциональное» отношение к искусству, к людям, к своему делу? Ведь студент так часто подражает педагогу.

Я знаком с несколькими дипломными работами музыковедов и мне понятна тревога нашего журнала, высказанная в передовой статье и в обзоре печати. Среди этих сочинений есть очень хорошие — в них ощущаются слышание музыки, способность к анализу ее явлений, стремление овладеть марксистско-ленинской эстетикой, постичь сложный исторический процесс. Но не всегда дело обстоит таким образом. Мне встречались работы, где дипломант, поступаясь принципом идейности, партийности искусства, как бы стыдливо обходит коренные вопросы образного содержания музыки, ее общественного звучания. Да, прав С. Баласанян («Растущему поколению — неослабное внимание»), что некоторую, пусть небольшую часть музыкальной молодежи мы за эти годы «упустили», и она поддалась влияниям, далеким и чуждым нашему искусству. У нас есть студенты или вчерашние студенты, которые не только «внимательно вслушиваются в творчество додекафонистов, сериалистов и прочих модернистов», но и сами пишут додекафонную, серийную музыку и пропагандируют ее. Я знаю очень одаренных и начитанных юношей-композиторов, всерьез полагающих, что развитие музыкального искусства идет якобы от ладотонального строя к додекафонии; что такова — не шутите! — «объективная закономерность исторического процесса». Нужно ли говорить, что это напев с чужого голоса? Но, заметьте, напев немногих, порою бесспорно талантливых молодых людей. Кто же, как не мы, педагоги, ответственны за подобную страшную отсталость взглядов и полное непонимание действительных путей развития, целей и идеалов нашего искусства? Наша теоретическая аргументация, направленная против декадентства, эстетически, этически, идеологически обличающая его, если и ведется, то все еще от случая к случаю и крайне поверхностно. Преобладают «общие характеристики» и музыковедческие «ревю» — жанры, необходимые в массовой пропаганде, но никак не могущие удовлетворить музыкантов-профессионалов.

Приходится слышать и такие суждения: нам трудно бороться с додекафонией или изобличать алеаторику — ведь мы почти ничего не знаем о них; давайте же больше слушать эту музыку, создавать семинары для ее изучения, приобщать к ней студентов — тогда-то и критика наша станет более предметной и убеждающей. Думается, это путь весьма сомнительный, путь чуть прикрытого потворства модернизму и модернистскому экспериментаторству «избранных знатоков». Мы вполне достаточно знаем о современном декадентстве, чтобы в наших лекциях, семинарах, статьях веско и обоснованно оценить реакционную сущность модернистских течений, обреченных самой своей социальной природой. Да, именно оценить, а не просто описать.

В связи с этим несколько соображений о музыкально-критических семинарах. В Московской консерватории организован семинар по редактированию. Это весьма полезное начинание, и я не сомневаюсь в том, что оно уже дает свои плоды. Но ведь прежде, чем редактировать чужие вещи, нужно самому научиться писать. Между тем, читая дипломные работы, воочию видишь, как мало и плохо учили мы студентов этому искусству! Как легко забываем мы о том, что по профессии своей они не только музыканты, будущие педагоги, ученые, пропагандисты, но и критики, люди, способные верно и литературно ярко оценить музыку. Им придется выступать в печати если не с книгами и брошюрами, то со статьями, обзорами, рецензиями на концерты, оперные спектакли, с корреспонденциями, заметками и т. п. Все это, помимо музыкального слуха, игры на фортепиано, знания гармонии, истории музыки и навыков анализа, требует повседневного и упорного труда, в особенности литературного. Мы обязаны воспитывать в студентах привычку и потребность писать, хотя бы понемногу, но систематически. Они должны учиться слышать литературную речь, ее «гармо-

нию» и «инструментовку», находить ее кульминации и завершающие формулы, критически вслушиваться, вглядываться в собственный текст, отбирая слова, шлифуя фразы. Вы скажете: все это дается и прививается с годами и опытом. Но тут необходима отправная точка или опора для первых шагов, и ею-то может и должен стать семинар по критике практического направления. «Советская музыка» сообщает нам, что в Московской консерватории такой практикум фактически бездействует. Печально, однако естественно, если учесть, что по новым учебным планам занятия этого семинара (на втором курсе) ухитрились сократить с 70 до 16 часов. Между тем нужно, чтобы студент-музыковед с первого года обучения писал не только курсовые работы для себя и своего педагога, но и для массового читателя. Роль консерваторской печати в этом деле велика, а ее связь с семинарами по критике должна быть самой тесной. Именно здесь начинающие музыковеды могут впервые испробовать свои силы. Здесь они практически познают многие буднично-прозаичные, но совершенно необходимые вещи: что такое набор, шрифты, верстка и правка, количество знаков; и вещи более высокие, увлекательные: что такое принципиальность эстетического суждения, острота и критический такт, популярность и живость изложения. Разумеется, газета сама должна служить примером для студенчества...

Хотелось бы, чтоб живой обмен мнений на страницах нашего журнала способствовал выработке более гибких и действенных форм образования и воспитания молодежи.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание