Выпуск № 10 (299) | 1963 - страница 17

создали такую песню о полетах человека в космос, ребята бы сказали верное спасибо...

Связана, ли пионерская песня с музыкой дошкольников и октябрят? Безусловно. Конечно, в ней значительно разрастается круг тем, углубляются образы, преобразуется интонационный строй, да и форма приобретает по существу те же масштабы, что и обычная массовая песня (в музыке дошколят она часто ограничивается парой периодичностей). Но пионерская песня наследует от своих предшественниц главное — активный характер. Теперь он уже часто обретает черты героики. И это понятно: ведь дети среднего и старшего возраста великолепно чувствуют романтику борьбы. Вот почему наряду со «своими» песнями они любят мужественные и суровые мелодии М. Блантера, А. Новикова, В. Мурадели, С. Туликова. Вот почему одной из любимейших песен детей стал «Орленок» В. Белого.

Особенно импонирует школьникам жанр марша. В какой-то степени это объясняется и бытом пионеров — отважных исследователей своего края, энтузиастов смелых путешествий и походов. Конечно, отражение этой увлекательной жизни требует разнообразных художественных форм. И композиторы ищут эти формы. Одно из интереснейших явлений последних лет — попытки театрализации пионерской песни. Возьмем для примера «По порядку номеров — рассчитайсь!» А. Пахмутовой на слова С. Гребенникова и Н. Добронравова. По существу, это целая сцена, где много действующих лиц, дружных и единых в своих помыслах и устремлениях.

...Вот закончилось светлое повествование маршевого запева и раздалась команда «По порядку номеров — рассчитайсь!» Она сразу же фиксирует внимание слушателя: тремолирующий доминантовый бас подобен барабанному бою. Отзвучал приказ — и началась перекличка: «Первый, второй, третий... десятый...» Неуклонно восходящая поступь мелодии дробится цезурами на короткие мотивы. Каждый такой мотив-возглас ярко, словно прожектором, освещен гармонией (терцовые сопоставления мажорных трезвучий). А в результате — запоминающаяся картина.

В шуточной песне А. Филиппенко «Совсем наоборот» (слова Т. Волгиной) высмеивается лентяй, стремящийся убедить товарищей, что он отличник. До чего же Эффектно хор опровергает лжеца и бахвала: он одно, а хор другое. Тоже маленькая сценка!

Пионерский возраст — это возраст романтических мечтаний, когда человек уже понимает величие дел, свершающихся вокруг, и мечты увлекают его в неизведанное. Не об этом ли повествует А. Гайдар в своих книгах? Д. Кабалевский в песне «У костра»? А. Хачатурян в песне «О чем мечтают дети»? А. Дейнека на своем полотне «Будущие летчики»?

В жизнь пионеров властно входит лирика. Но лирика особая. Она очень дружит с пионерским горном. А горн для детей — символ смелости: ведь он всегда впереди. Это по его зову собираются в поход, это он дает сигнал тревоги, если нужно помочь товарищу. Он приветствует пионера утром и сердечно провожает его вечером...

Что примечательного, например, в начальной фразе известной «Пионерской лагерной» З. Левиной? Сочетание лирического характера с «вестником пионерского горна». Смелый кварто-квинтовый бросок быстро растворяется в мягком поступенном движении, а затем (со второй половины песни) опять приобретает ведущее значение. «Здравствуй, солнце! Здравствуй, лес!» — скандирует хор на восходящей кварте, и, словно громкое раскатистое эхо, ей отвечает нисходящая квинта: «Здравствуй!» Синтаксически эта квинта попадает «под удар». Здесь кульминация. Как ведут себя пионеры во время исполнения? Приветствуя лагерь, они вдохновенно восклицают: «Здравствуй!» А иные из певцов по неписаному закону заменяют квинту озорным выкриком (ожившая традиция октябрятской песни!). Так ласковая мелодия с оттенком элегического настроения наполняется звонкими голосами радости. Вот она, пионерская лирика!

Сходными чертами отмечены песни П. Аедоницкого «Юность верит в чудеса» или Ю. Чичкова «У костра».

И, наоборот, энергия маршей заметно смягчена доброй улыбкой, лирической интонацией. «Шагает отряд» Л. Бакалова, «Песня юных туристов» Е. Жарковского, «Походная пионерская» М. Зива, «Пионерский марш» Т. Корганова, «Кто в дружбу верит горячо» А. Лепина, «Пионерский марш» М. Фрадкина, даже романтически суровая «Походная» Е. Тиличеевой — красноречивое тому свидетельство.

Думается, что сближение лирического и волевого начал в наших светлых пионерских песнях идет от традиций Дунаевского, от его «Эх, хорошо!», а произведения типа «Походной» Тиличеевой продолжают линию блантеровской «Песни о Щорсе», новиковской «О Чапаеве».

Интересно проследить сложные и в целом дружественные отношения пионерской песни со своей «взрослой» массовой «сестрой». В частности, лирической. (Конечно, тема эта требует специально-

го исследования и петому ограничимся здесь лишь некоторыми соображениями.)

Уже несколько лет пионеры повсеместно поют «Школьную тропинку» В. Мурадели на слова М. Лисянского и «Девчонки и мальчишки» А. Островского на слова А. Дика. Авторы этих сочинений нашли оригинальный драматургический и жанровый приемы. Они соединили черты, как мне кажется, вполне серьезной лирической музыки с чертами характерной пионерской песенности. Запев вальса Островского — это лирическое повествование о «ровесниках и ровесницах». Напевая его, дети уже предвкушают радость встречи с озорным припевом.

Там будет бойкая игровая мелодия: «Девчонки, мальчишки, мальчишки, девчонки, нам всем подружиться пора!» Вот тут можно вдоволь повеселиться и даже хором крикнуть: «Ура!», прославляя дружбу. Нет, это не просто контраст. Это умелое приобщение детей к лирическим образам с помощью традиций пионерской песни. Так поступает В. Мурадели в «Школьной тропинке», где на смену типично ребячьему активному запеву приходит лирический образ родной русской природы, расцветающий в широкой, раздольной мелодии (весьма характерный прием для русских песен Мурадели).

Все это песни школьные? по до определенного возраста. Восьмиклассник вряд ли будет с озорством повторять: «Девчонки, мальчишки, мальчишки, девчонки». С восьмиклассником вообще трудно. Он еще не взрослый, но уже и не ребенок. Он с иронической улыбкой реагирует на малышовые песни, а оставшись один, в строгом секрете от товарищей слушает романс Чайковского «Средь шумного бала». Само слово «школа» приобретает для него особый смысл. Он понимает: скоро финал. Скоро за ним закроются двери его класса и распахнет объятия жизнь.

Школьные годы... «Разве они пролетят без следа?» С какой громадной силой чувства звучит этот вопрос в песне Д. Кабалевского «Школьные годы» (слова Е. Долматовского). И ответ на него тоже дан: «Нет, не забудет никто никогда школьные годы».

Вопрос и ответ... Как будто воскресла здесь традиция песен маленьких школьников (помните «Песенку о метро» Половинкина?¹. Да. Но содержание музыки, ее эмоциональный тон совершенно другие. Юношеские. Нежная и целомудренная, овеянная романтической мечтательностью, эта песня стала одной из самых любимых у нашей молодежи.

Чистота душевная, глубочайшая влюбленность в жизнь, наверное, вот эти свойства так привлекают взрослых в детской музыке. И может быть, поэтому с особым воодушевлением люди произносят: «Пусть всегда будет солнце!»

Действительно, когда мы поем припев этой замечательной песни А. Островского, мы словно на время становимся детьми. И нам, оказывается, очень нравится это: нравится воспевать небо, солнце, маму. А мужественный, строгий запев подобен наказу: берегите солнце, люди! Мы ясно улавливаем здесь традиции вполне «взрослой» гражданской песенности, и это лишнее подтверждение тому, что нет непроходимой грани между ней и так называемой «детской музыкой».

*

«Как можно живее!» — важнейшая заповедь для настоящего художника — мастера, пишущего для детей.

«Как можно живее!» — этому святому правилу должны следовать все, кто создает искусство для малышей, октябрят, пионеров.

И можно было бы, наверное, назвать еще немало типических черт, подтверждающих единство всей детской музыки. Например, яркая национальная природа. И это естественно: недаром же К. Чуковский констатирует «полное совпадение детского языкового мышления с народным». А это значит, что и адресованное ребячьей аудитории искусство должно отличаться всеми характерными признаками истинно народной речи. Обратимся к музыкальному языку таких песен, как «Новый сад» Б. Терентьева, «Хозяйка» Р. Бойко, «Книгоноша» Я. Солодухо, «Школьный сад» Т. Попатенко, «Хороший день» Д. Шостаковича, «Ну-ка, друг, за дело поскорей» В. Герчик, «Ты лети, ветерок» В. Локтева, «Слава труду» М. Раухвергера, «Песня горна» С. Стемпневского (из пионерской сюиты того же названия). В каждом из этих произведений свой характер, свой тип развития, но неизменная кульминация на шестой ступени с типично национальным секстовым ходом от субдоминанты.

Такое обнаженное выявление народной традиции, конечно же, помогает неискушенным слушателям воспринимать искусство. Впрочем, детскую музыку Прокофьева, несмотря на всю ее сложность, они тоже воспринимают отлично. Таким образом, сложности не страшны, если они не

_________

¹ Интонация вопроса предельно заострена композитором: повышенная четвертая ступень минора, на которой задерживается мелодия, создает большое напряжение. Но первый же звук ответа сразу вносит ладовую разрядку. Вся песня — характерный для Кабалевского образец мелодики, своеобразно одевающей мелодический минор.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

Содержание