Оркестранты, отказавшиеся от фраков, смокингов и пр., как «атрибутов буржуазии», поначалу выглядели весьма непрезентабельно: одеты были кто во что горазд, до толстовок и холщовых полуфренчей включительно. Вскоре же, однако, по инициативе директора театра Е. Малиновской и ее ближайшего помощника В. Кубацкого для всех без исключения артистов оркестра была сшита своеобразная «спецодежда» — широкие, «артистического» типа темносиние блузы с отложными воротниками и белыми галстуками...

Таким видел оркестр Большого театра и Владимир Ильич на последней своей встрече с вершиною вершин искусства Бетховена — его Девятой симфонией, этим бессмертным утверждением неизбывной силы героя-победителя, радости человеческого гения, воли, труда, любви к жизни — всего, чем так щедро владел сам Ленин.

Сим. Дрейден

* * *

Самая любимая песня

В канун семидесятилетия Надежды Константиновны Крупской почта с далекого севера приносит ей письмецо от ребят-пионеров.

«Дорогая Надежда Константиновна — пишут они ей. — Шлем Вам наш горячий привет и желаем Вам быть здоровой. Мы, учащиеся Грязовецкой школы слепых, очень бы хотели разучить в нашем хоровом кружке и исполнить в день Вашего рождения 26 февраля те песни, которые Вы любите и которые Вам особенно нравятся. Не откажите нам в нашей просьбе, будем ждать Вашего ответа. С горячим приветом учащиеся школы: Липина Нюра, Рухлова Дуся, Воробьева Вера, Граня Брынина, Шура Юшкова, Валя Злобина, Люба Козлова, Маня Епифановская».

Надежда Константиновна смертельно больна, она с трудом поднимается с постели, но может ли она оставить без ответа ребячью просьбу? И за три дня до кончины она пишет свое последнее письмо, прощальные слова привета, адресованные ленинским внучатам:

«Дорогие мои, вы просите написать вам, какие песни я больше всего люблю, хотите разучить их. Самая моя любимая песня — “Интернационал”. Также любила я очень песню “Красная Армия” (“Белая армия, черный барон снова готовит нам царскии трон” и т. д.), во время гражданской войны ее распевали в Кремле красноармейцы и мы с Ильичем очень любили ее слушать.

Горячий вам привет, дорогие ребята.

Н. Крупская»¹

Письмо датировано 23 февраля 1939 года.

Ранним утром 27 февраля Надежды Константиновны не стало.

«...Самая моя любимая песня — “Интернационал”»... «Интернационал» был и любимейшей песней В. И. Ленина.

Мелодия «Интернационала» возникает между строк и другого письма Н. К. Крупской, с которым нас также знакомят выходящий в ленинские дни волнующий по содержанию том переписки Н. К. Крупской, где отражено свыше полувека жизни и работы верного друга и соратника Владимира Ильича.

В письме алтайским пионерам, друзьям Барнаульской детской центральной библиотеки, Надежда Константиновна описывает, как провела она Первомай 1927 года, когда на встрече ее с молодежью ожили воспоминания давних лет — мелодии первых «маевок»:

_________

¹ Н. К. Крупская. Педагогические сочинения в 10 томах. Т. 11 (дополнительный). Письма. М., 1963, стр. 823, 724.

«...рассказывала им, как раньше праздновали 1 мая. Рассказывала между прочим, как мы с Ильичем праздновали 1 мая в Сибири, в селе Шушенском. Население совсем ничего не знало о 1 мая, знали только ссыльные, а их в селе Шушенском было немного: Владимир Ильич, я, польский рабочий Проминский и питерский рабочий Оскар. С нами жила моя мать, которая нам во всем сочувствовала и помогала как могла, Проминский был в ссылке тоже не один. С ним была жена. У них было шестеро детей. Все мы часто виделись. Проминский очень хорошо пел польские революционные песни. Владимир Ильич, я, мама и все другие подтягивали ему. Один товарищ перевел на русский язык польскую песню о 1 мая¹.

Она начиналась словами:

День настал веселый мая,
Прочь с дороги, горя тень!
Песнь, раздайся, удалая!
Забастуем в этот день!

Полицейские до пота
Правят подлую работу,
Нас хотят изловить,
За решетку посадить.

Мы плюем на это дело,
Май отпразднуем мы смело.
Вместе, разом! Гоп-га.

Дети Проминского тоже подпевали.

1 мая (это было в 1899 г.) пришел к нам Проминский часов в 9 утра, чисто выбритый, в крахмальной рубашке, весь сияющий. Мы пили чай с шаньгами, угостили и его. Потом он закурил трубку и затянул “Интернационал”. Потом все ходили к Оскару и там пели. После обеда ходили гулять на поскотину, еще не весь лед разошелся, зелени никакой не было. Вечером, ложась, мы мечтали о том, что доживем до того времени, когда 1 мая будут праздновать сотни тысяч рабочих...»²

Об этой памятной маевке Надежда Константиновна увлекательно рассказывала и на страницах своих «Воспоминаний о Ленине», отмечая, в частности: «...присоединялся к хору и Владимир Ильич, очень охотно и много певший в Сибири. Пел Проминский и русские революционные песни, которым учил его Владимир Ильич»¹. Однако в письме алтайским пионерам содержатся новые драгоценные подробности, поистине неоценимые для истории ленинской «пропаганды посредством песни».

Ровно полвека назад в большевистской «Правде» была напечатана первая в России статья об авторе «Интернационала». «...Рабочие всех стран подхватили песню своего передового борца, пролетария-поэта, и сделали из этой песни всемирную пролетарскую песнь», — писал в ней В. И. Ленин.

По почину Ленина «Интернационал» стал боевым песенным знаменем русской социалистической революции. Однако точных сведений о том, когда впервые зазвучала эта могучая мелодия у нас в России и когда ее впервые мог узнать Владимир Ильич, до сих пор не было, если не считать опровергаемой документальными фактами² легенды, что еще в 1889 году, юношей, Владимир Ильич, будучи в деревне Алакаевка, напевал ее своим родным. В ту пору музыка пролетарского гимна, только что написанная лилльским мебельщиком П. Дежейтером, еще не могла быть известна за пределами Лилля. В равной мере неосновательно предположение, что Владимир Ильич и его соратники впервые познакомились с «Интернационалом» лишь за рубежом.

Письмо Н. К. Крупской алтайским ребятам свидетельствует, что уже на подступах к новому веку «Интернационал» начинал становиться известным русским рабочим-революционерам даже в такой дали, как село Шушенское.

Это был 1899 год. Прошло немногим более года, и на страницах ленинской «Искры», в первом же ее номере, появился первый русский перевод бессмертного припева «Интернационала», а вслед за тем газета напечатала превосходный стихотворный перевод, сделанный молодым поэтом-революционером, в недавнем прошлом донбассовским штейгером А. Коцем. И есть какой-то глубокий, волнующий смысл в том, что будущий переводчик «Интернационала» впервые услышал гимн и был целиком захвачен его музыкой в том же 1899 году, когда за тысячи верст от столицы Франции та же бессмертная мелодия зазвучала и на далекой сибирской маевке Ильича. «Историческая песня Евгения Потье» выходила на орбиту русской революции.

С. Др.

_________

¹В ряде сборников и статей вплоть до последнего времени ошибочно указывается, что эта «майская песня» переведена Н. К. Крупской. — С. Д.

² Там же, стр. 281–282.

¹ Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 26.

² См.: Сим Дрейден. «Интернационал» в России. «Советская музыка», 1962, № 5.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Сим. Дрейден

Самая любимая песня

С. Др.

Содержание