ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЕ ИСКУССТВО

Г. Нейгауз

О последних сонатах Бетховена

Генриху Густавовичу Нейгаузу исполнилось семьдесят пять лет. Большой и славный путь прошел этот большой и славный художник. Он не только крупнейший советский музыкант, исполнитель и педагог, воспитавший плеяду артистов, но и носитель высоких традиций пианистического искусства.

У Генриха Густавовича изумительный слух, редкое чувство меры, точное представление того, что должно быть и чего не может быть в искусстве. Многим, очень многим открыл он мир музыки, многих научил относиться к его богатствам с глубоким уважением.

Нелегок и порой сложен был его путь. Здесь и окрыляющие удачи, и упорные поиски с неизбежными для них срывами, и прекрасный труд, отданный другим.

Удивительно широк его музыкальный кругозор, поразительны полет мысли, умение касаться в своей работе совершенно разных вещей, смелость обобщений...

Искренне и увлеченно восхищается он успехами других, потому что самое дорогое для него — это искусство. И потому, что он хорошо знает, как искусство трудно.

Генрих Густавович бесконечно шире своей профессии. Он настоящий созидатель, он весь в труде, весь в работе. Годы не угасили в нем юношеского пыла, задора, безудержности, неутомимости. Если он не играет, то преподает, если непреподает, то пишет, если не пишет, то беседует с молодежью. Он идет вперед, зорко присматриваясь ко всему новому, значительному. Он любит жизнь во всех ее проявлениях.

Не тайна, что эти сонаты представляют для исполнителя совершенно особые трудности. Высота и углубленность музыкальной мысли Бетховена и своеобразие фортепианного изложения, созданного совершенно глухим человеком, тому причиной. Ко всему, что об этих сонатах говорилось в продолжение более столетия, хочу прибавить несколько слов.

Быть может, ни у кого из великих композиторов не чувствуется с такой силой и ясностью, что совершенство и логика формы обусловлены совершенством, правдой психического процесса, лежащего в основе произведения и выраженного в нем.

_________

Из неопубликованной книги «Размышления и воспоминания».

С этой точки зрения мы рассматривали не раз и Сонату As-dur op. 110 (как и другие) с моими учениками. Что может быть правдивее той смены душевных состояний, психической криптограммы, о которой повествует эта соната?

Первая часть (Allegro moderato, почти Andante) con amabilita — приветливо, благожелательно, дружелюбно, дословно «с любезностью», прибавим еще: с нежной заботливостью, как бы закутывающей слушателя во что-то мягкое и теплое, погружающей его в море душевной чистоты (As-dur — тональность целомудрия!), освещающей его мысли светом лирического созерцания... Тут нет ни одного страстного возгласа, ни одного скорбного акцента, даже радостный душевный подъем второй темы

проходит быстро; он так недолговечен, что не успевает развернуться, не достигает кульминации и вскоре модулирует в спокойную созерцательность заключительной партии, исполненную той мягкой задушевной лирики, что и все начало сонаты. Если рассматривать эту первую часть с точки зрения динамики выражения, то ни одного сильного момента в ней нет: и душа, и музыка пребывают в состоянии мечтательной неустойчивости — и, как всякая неустойчивость, она чревата будущим, это чувствуется с самого начала, и каким будущим! (Вспомним конец фуги.)

Вторая часть, Allegro molto, — прямая противоположность первой. Как будто очнувшись от мечтаний и лирического созерцания, человек вдруг очутился на улице, в толпе, в сутолоке с ее противоречивыми явлениями (внезапные смены piano и forte); вот слышен напев популярной уличной песенки «Я неряха, ты неряха ..»,

Пример 2

вот в трио

как будто канатный плясун танцует над площадью, наполненной народом... В конце после отрывистых сильных аккордов на слабой части двутакта (раз — пауза, два — аккорд)

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЕ ИСКУССТВО

Г. Нейгауз

О последних сонатах Бетховена

Пример 2

Содержание