личный пример нашей современной пианистической школы: в ней соединяются музыкальность, отличная классическая выучка — ее учителем был Рудольф Сэркин — и здоровая жилка виртуозности. Но, я повторяю, мы в этом не одиноки: подобное сочетание является идеалом для любого пианиста.

Джон Огдон — чрезвычайно интересный представитель своей страны. Но я опять-таки не совсем уверен, что существует какая-то «английская школа пианизма». У тех английских пианистов, которых мне доводилось слышать на протяжении ряда лет — у Майры Хесс, Клиффорда Кэрзона, Соломона, — были ярко выраженные музыкальные индивидуальности. И у Огдона — так я чувствую — есть свой «почерк». Мне кажется, он несколько приближается к стилю Шнабеля. Кристиан Бийо и Жан Помье обладают многими замечательными и характерными чертами французской школы. Однако оба они так молоды, что истинная сущность школы еще не особенно четко проявляется в их игре.

Самое главное — это огромное разнообразие в пианистическом искусстве, как, собственно, в любом виде искусства. Это делает его жизненным, сильным и привлекательным. А в результате взаимодействия разных школ происходит постоянное обновление искусства.

Еще с одной важной проблемой сталкиваешься на любом конкурсе, где бы он ни происходил: степень подготовленности участников. На конкурсе им. Чайковского нам также, увы, приходилось иногда быть свидетелями печального зрелища, когда до нелепости неподготовленные конкурсанты осмеливались состязаться с ослепительными талантами. Нужно всеми способами стараться отговорить таких молодых, плохо подготовленных музыкантов от участия в подобных конкурсах. Все, кто имеют точные данные о музыкальных возможностях будущего участника — будь то родители, педагоги, учебные заведения, — должны приложить все усилия, чтобы недостаточно подготовленные не стремились к участию в серьезных соревнованиях. Еще одно, чисто дружеское замечание. Мне кажется, что программные требования были несколько односторонними. Конкурс должен отражать не только проявления гения Чайковского — для этого вполне достаточны его концерты с оркестром. Я считаю, что все плодотворные тенденции и направления в музыке должны быть представлены в программах конкурсных испытаний. Поэтому хотелось бы их несколько расширить. Например, одну из значительных сонат Бетховена следовало бы включить в один из туров в качестве обязательной. Быть может, стоило бы запросить мнения членов жюри... Таким образом, возможно, выявились бы ценные мысли и предложения, которые способствовали бы дальнейшему росту престижа Конкурса им. Чайковского. Конечно, на каждом конкурсе страна-устроительница сама вырабатывает его требования, и я никогда не взял бы на себя смелости оспаривать это право.

Для первого тура можно было ограничиться тридцатью минутами исполнения. Я убежден, что Организационный комитет установил более длительное время, желая дать всем участникам равные и самые благоприятные шансы. Такое великодушие похвально, но иногда бывает излишним. И здесь опрос членов жюри мог бы дать ценные результаты для будущего.

* * *

Музыкальная система в Соединенных Штатах сильно отличается от системы в Советском Союзе. Мне лично кажется, что мы многому могли бы поучиться у русских. В Советском Союзе, например, правительство официально оказывает поддержку молодым талантливым музыкантам. У нас это происходит частным путем. Однако за последнее время значительно изменился «климат» официальных воззрений на искусство.

У молодых музыкантов в США в настоящее время гораздо больше шансов на успешную карьеру, чем когда-либо раньше. Хотя конкуренция усилилась, но и возможности стали также больше.

Проследим же за этими возможностями. У нас, так же как и в СССР, существуют различные конкурсы для «выявления» и поощрения одаренных юношей и девушек. Это конкурсы им. Наумбурга, Левинтритта, Национальной Федерации музыкальных клубов, им. Майклса, Митропулоса и вновь созданный конкурс им. Вэна Клайберна.

Система музыкального образования у нас несколько иная, чем консерваторское образование в Советском Союзе, но цели примерно одни и те же — развитие и поощрение дарований и создание той музыкальной среды, в которой эти дарования могли бы процветать. В средних школах преподавание музыки стало весьма распространенным, и любовь к музыке растет. Школьники чрезвычайно охотно участвуют в самодеятельных симфонических оркестрах, джазах, хорах. Частными лицами назначаются стипендии для помощи молодым одаренным музыкантам. Консерватории и университеты также присуждают стипендии или оказывают иную материальную помощь. Децентрализации музыкальной жизни придается теперь большое значение: музыка должна распростра-

няться по всей стране, а не концентрироваться в больших городах.

Весьма отрадно также, что наши менеджеры и импрессарио начали проявлять больший интерес к своим, американским, артистам.

Квалификация наших ведущих педагогов в лучших музыкальных учебных заведениях чрезвычайно высока. Я говорю это, ничуть не умаляя достоинства великих учителей Советского Союза, к которым питаю глубочайшее уважение. В настоящее время или в весьма недавнем прошлом нас вдохновляли такие педагоги, как Гофман, Зилоти, Иосиф и Розина Левины, Шнабель, Сэркин, Аррау, Самарова и Казадезюс, и это лишь в фортепианной области.

За последнее время в Соединенных Штатах заметно усиление направленности на «артиста-учителя». Это безусловно благотворное влияние русской консерватории, и оно ощутимо во всем мире. Гораздо большее число солистов-музыкантов считают теперь педагогическую работу неотъемлемой частью своей музыкальной деятельности. Это положительный шаг в нужном направлении.

Безусловно отрадным показателем нашей музыкальной «зрелости» служит тот факт, что американские музыканты могут теперь завершить музыкальное образование, не выезжая за пределы своей страны. Еще совсем недавно все вдумчивые, подающие надежды артисты вынуждены были ехать в Европу для завершения музыкального образования.

Я никогда не забуду Второй Международный конкурс им. Чайковского. У меня появились новые друзья, и я уверен, что эта дружба на всю жизнь. Я счастлив, что участвовал при столь великолепном проявлении триумфа музыки в нашем таком неспокойном мире. О прекрасной со всех точек зрения организации на протяжении всего конкурса можно говорить лишь в превосходной степени. Я полон восхищения теми блестящими результатами, которые были достигнуты устроителями этого чудесного мероприятия. Глубоко трогало огромное и неизменное гостеприимство. Оно достигло своего апогея на заключительном приеме в Кремлевском дворце, на котором присутствовал Председатель Совета Министров Н. С. Хрущев и другие члены правительства. Нас глубоко тронула оказанная всем нам честь. А теперь «Прощайте!» или лучше «До свидания!» Весь мир с нетерпением будет ждать следующей встречи в 1966 году. От всего сердца желаю успехов всем будущим конкурсам им. Чайковского!

Литературная запись А. Афониной

* * *

Е. Ольхович

Училище меняет адрес

Если вы свернете с разрытой, наполненной строительным гомоном Таганской площади на Воронцовскую улицу, то на доме № 15 увидите вывеску: «Московское городское музыкальное училище имени М. М. Ипполитова-Иванова». Ей уже недолго здесь висеть: училище переезжает в новое здание, выстроенное неподалеку, на Марксистской улице, № 46/50.

Старый дом на Воронцовской (теперь он перейдет к музыкальной школе Ждановского района) — это уже вторая «резиденция» училища. Первая находилась на той же Марксистской улице, в доме № 23. Там-то в 1920 году, на базе вечерней музыкальной школы Рогожского района столицы и создал старейший советский композитор М. М. Ипполитов-Иванов комбинат музыкальных учебных заведений для детей и взрослых, впоследствии получивший имя своего основателя. Это был старенький флигелек во дворе — уютная жилая квартирка с антресолями; вскоре здесь стало тесно. Как рассказывает один из старейших педагогов училища, заведующий струнным отделом Н. Соколов, «стоило во время занятий на антресолях размашисто провести смычком по струнам, как ты доставал от стены до стены...» Однако, несмотря на трудные «жилищные» условия, в училище был первоклассный состав педагогов, считавших за честь работать вместе с М. Ипполитовым-Ивановым. Здесь преподавали питомец училища пианист Ю. Брюшков, нынешние участники заслуженного квартета им. Бетховена Сергей и Василий Ширинские, валторнисты В. Солодуев и В. Шувалов, тромбонист И. Липаев, контрабасист М. Фокин (и поныне работаю-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Литературная запись А. Афониной

Е. Ольхович

Училище меняет адрес

Содержание