Выпуск № 8 (285) | 1962 - страница 36

просто способных. Эта «болезнь» ведет к растрате сил в неравной, неблагодарной и трудной борьбе, отрывающей у многих студентов дорогое время, значительно более необходимое для нормальной учебной работы. Иной раз музыкант, которому бы расти и расти, тратит годы на зубрежку большой конкурсной программы, требующей от исполнителя подлинного артистизма.

Нельзя забывать, что не только конкурсы растят музыканта; нельзя учиться на лауреата; непростительно и для студентов и для педагогов забывать, что нашей стране нужны музыканты самого широкого профиля. Не будучи лауреатом, одаренный человек может стать хорошим исполнителем, не будучи солистом — отличным оркестрантом, концертмейстером, педагогом. Разнообразие творческого профиля скрипачей и пианистов очень велико. И система нашего музыкального образования достаточно разнообразна, чтобы во время подсказать даровитому человеку тот путь, который наиболее естествен для него и наилучшим образом соответствует его призванию.

Возвращаясь к итогам конкурса и говоря о приоритете Московской консерватории, нельзя забывать и теневых сторон в системе обучения студентов нашего вуза. Главная из них, не новая, — это пресловутая перегрузка учебных планов, которая мало меняется, несмотря на то, что мы ежегодно ее пересматриваем, «утрамбовываем», пытаясь освободить студентам время для серьезного занятия музыкой, овладения инструментом, для всестороннего музыкального и общего образования, без которого немыслим творческий рост.

Сопоставляя достижения советской скрипичной школы с достижениями наших зарубежных коллег, хочется отметить, что наиболее близко нам направление американской школы, так как ее создатель, Леопольд Ауэр, в течение многих десятилетий возглавлял русскую скрипичную школу. Ныне лучшие ученики Ауэра воспитывают американских скрипачей. Особенно родственна нам школа маститого Е. Цимбалиста, чьи питомцы имели на недавнем конкурсе столь блистательный успех.

Отрадно, что новые лауреаты вновь продемонстрировали неисчерпаемые возможности яркого артистического высказывания «старого», но вечно юного реалистического направления в музыке. Это относится и к нашим, и к зарубежным скрипачам.

Годы, прошедшие после Первого конкурса им. Чайковского, принесли известную пользу музыкальной молодежи. Если некоторых советских скрипачей, выступавших в 1958 году, можно было порой упрекнуть в известной традиционности трактовок, недостаточной смелости и самобытности исполнения, а главное, в явной склонности к внешней шлифовке, то теперь перед членами жюри предстали более разнообразные творческие личности, чуждые нивелировки и стремящиеся к индивидуальному прочтению текста, предстали музыканты, смело отступавшие от традиций во имя собственного серьезного творческого решения, убедительного исполнительского стиля.

Правда, у некоторых лауреатов, наряду с большими достижениями были и «минусы», но это явление вполне закономерное: чем ярче индивидуальность артиста, тем больше имеет она «приемлющих» сторонников и «отрицающих» противников. У пианистов разнообразие исполнительских стилей было особенно ярким, но в целом то же можно отметить у виолончелистов и скрипачей. Причем относится это не только к советской школе, уверенно лидировавшей на конкурсе, но и к американской, и к французской.

Все это крайне важно, ибо различия в исполнительском стиле ведут к взаимному обогащению, к развитию музыкального искусства. Ничто не может быть более губительным для исполнительского искусства, чем одинаковое по стилю и интерпретации прочтение произведения, когда отсутствует собственное восприятие текста, отсутствует личность исполнителя. И хочется как раз приветствовать, что на сей раз скрипачи, которых я слушал во всех турах, и пианисты, с которыми встретился в основном, к сожалению, лишь на заключительном этапе, ознакомили нас с разными музыкальными школами, разными стилями, художественными направлениями и устремлениями. Это факт полезный, отрадный, обогативший и исполнителей, и слушателей, и нас, «седых» музыкантов, членов жюри. Мы также почерпнули много ценного и важного. Именно в этом плане есть у меня кое-какие пожелания, которые хотелось бы высказать в преддверии последующих конкурсов.

В составе нашего жюри было немало замечательных концертирующих музыкантов. Очень жаль, что в дни конкурса рядом с афишами М. Ростроповича, Д. Ойстраха, Э. Гилельса, С. Рихтера не появились афиши зарубежных членов жюри, знакомство с исполнительским мастерством которых было бы одинаково интересным и полезным для посетителей концертных залов всех поколений. Очень жаль, что мы не подумали о проведении творческих дискуссий (с участием наших зарубежных коллег) по ряду волнующих проблем музыкального исполнительства.

Конкурс им. Чайковского послужил также в известной степени и делу международной пропаганды отечественной музыки, главным образом музыки советской. По условиям конкурса, молодые музыканты впервые познакомились с талантливыми пьесами Д. Кабалевского, В. Власова, А. Пирумова, написанными специально для данного соревнования. Отрадно, что в концертной практике наших и зарубежных исполнителей большое место заняли сложные произведения С. Прокофьева и Д. Шостаковича, Д. Кабалевского и А. Хачатуряна.

Эти факты радуют. Интересно, что зарубежные исполнители в этом отношении немногим отстают от наших молодых исполнителей, несмотря на то, что воспитанники Московской консерватории находятся в несравненно более благоприятных условиях, способствующих овладению советским репертуаром: их учителя, крупнейшие наши музыканты, связаны тесно творческими узами с композиторами и чаще всего являются «первооткрывателями» новых сочинений. Несомненно, личный пример наших ведущих педагогов должен был бы давно быть взят «на вооружение» и студенческой молодежью.

Прошедшие конкурсы весьма способствовали широкому внедрению в практику концертантов и учащихся ценнейших произведений современной зарубежной музыки, которая до недавнего времени оставалась и для нашей студенческой молодежи, и для широкой публики во многом неизвестной. Кстати говоря, хотелось бы, чтобы последующие конкурсы нм. Чайковского содействовали охвату более обширного репертуара. С этой целью выскажу несколько соображений по поводу конкурсной программы. Оставляя незыблемо основную ее часть, поговорим о частностях. Не следует ли предоставлять несколько большую свободу конкурсантам прежде всего в выборе произведений Чайковского? Разве это не будет способствовать более яркому выявлению индивидуальности участников конкурса? Далее, задача Московского конкурса состоит также в том, чтоб поддерживать и развивать процесс взаимного обогащения национальных культур. Программы же еще не обладают той универсальностью, которая позволяет возможно точнее выявить истинное профессиональное лицо конкурсанта. Для этого было бы полезно каждому из участников предоставить более широкую возможность познакомить нас с музыкальными произведениями современного нам композитора своей страны. Это принесло бы несомненную пользу скрипичной культуре.

И еще одно, быть может, главное. Конкурс, так недавно родившийся в нашей стране, возник как национальное начинание, неразрывно связанное с нашей русской культурой. Однако мы еще мало заботимся о популяризации отечественной музыки среди артистической молодежи. Мне кажется, что должен быть сделан больший акцент на разделе конкурсной программы, включающем на каждом новом соревновании одно-два крупных произведения, наших советских композиторов. Если, например, на Третьем конкурсе это будут произведения С. Прокофьева, то на Четвертом их место займет творчество Д. Шостаковича, потом Н. Мясковского, А. Хачатуряна... Напомню, что в Венгрии состоялся конкурс им. Листа — Бартока. В программе польского конкурса им. Венявского специальный, раздел посвятили произведениям Шимановского и т. д. Такая практика была бы справедлива не только для пропаганды советского творчества, но и способствовала бы упрочению вполне закономерной связи наследия великого Чайковского с творчеством советских композиторов. Это соответствовало бы также художественным устремлениям нашей исполнительской молодежи в сторону лучшего в современном музыкальном творчестве.

Наши конкурсы уже завоевали огромный авторитет во всем мире, и становятся все более значительным и авторитетным событием международной жизни. Если в первом конкурсе участвовало шестьдесят два исполнителя из двадцати двух стран, то во втором уже тридцать одна страна прислала на московское соревнование сто тридцать одного своего посланца.

Прошедший конкурс и для победителей, и для тех, кто потерпел неудачу, не финиш, а только старт в их артистической жизни. Не случайно, что участники конкурсных соревнований: йоко Кубо, Мэрилин Дьюбоу и Карлос Вилья (из Колумбии) — мечтают учиться в Советском Союзе. И потому мне хотелось бы, чтобы музыкальная молодежь, те, кто участвовал или мечтает об участии в новых соревнованиях, помнили слова Чайковского: «Вдохновение — это такая гостья, которая не любит посещать ленивых».

Если мы будем помнить этот завет, то наверняка наши конкурсы, носящие великое имя Чайковского, станут грандиозным международным праздником музыки, праздником, утверждающим идеалы дружбы и мира между народами.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание