Выпуск № 4 (281) | 1962 - страница 12

музыке композиторов, мыслящих современно, отличающихся индивидуальным художественным стилем. И, действительно, мы гордимся самобытным творчеством Ш. Мшвелидзе с его патриотической тематикой, эпическим размахом и сложной ладогармонической национальной стилистикой; сочинениями А. Баланчивадзе с пленительной лирикой и солнечным богатством весенних красок; темпераментной, остро ритмичной музыкальной палитрой А. Мачавариани; удачными поисками новых колористических средств в гармонии и оркестровке С. Цинцадзе; богатством мелодических образов, артистизмом симфонического мышления О. Тактакишвили, во многом определившими удачу его оперы «Миндия». Лучшие произведения грузинской музыки все чаще и чаще выходят на широкий простор советской и мировой музыкальной культуры. Сотни нитей связывают ее с классикой и современной музыкой. Говоря о стиле Ш. Мшвелидзе, нельзя не вспомнить Мусоргского, Бородина, Вагнера; слушая А. Баланчивадзе, думаешь о Римском-Корсакове, Шостаковиче; с музыкальным почерком А. Мачавариани ассоциируются достижения Равеля, Прокофьева, Хачатуряна; творческой индивидуальности О. Тактакишвили близки Палиашвили, Чайковский. Многих наших молодых авторов начиная от С. Цинцадзе и Б. Квернадзе привлекают черты музыки Дебюсси, Равеля, Бела Бартока, Стравинского.

В музыкальном языке грузинских композиторов заметно воздействие как профессионального, так и народного искусства других национальностей. Благотворно влияние русской музыкальной школы на творчество наших классиков: З. Палиашвили, М. Баланчивадзе, Д. Аракишвили. В музыке более молодых композиторов можно встретить обороты советской массовой песни, а также некоторые характерные особенности советского джазового стиля (особенно у Д. Торадзе, С. Цинцадзе и О. Гордели).

Думается, все это закономерно и прогрессивно: ведь музыка обретает все более обширную аудиторию. Отсюда и стремление композиторов расширить тематические рамки творчества, обращение их к большим общечеловеческим темам («Отелло» А. Мачавариани, «Демон» С. Цинцадзе).

Разнообразные воздействия не только не разрушили национального обаяния музыки грузинских композиторов, а, наоборот, обогатили ее, расширили интонационно-гармоническую сферу. Особенно естественно и плодотворно взаимопроникновение музыкальных культур братских республик — Грузии, Армении и Азербайджана, территориально расположенных рядом, имеющих много общего в истории, быту, духовной жизни. В творчестве многих грузинских авторов можно встретить отдельные элементы армянской и азербайджанской музыки; в свою очередь в армянской и азербайджанской музыке часто встречаются обороты, свойственные грузинской музыке. И снова подчеркнем: все это отнюдь не означает отказ от своей национальной культуры, космополитизма художественного мировоззрения!

Когда-то в Грузии горячо спорили: что можно называть грузинским, а что — нет. В орбиту этих споров, разгоревшихся в 40-х годах, попало главным образом творчество А. Баланчивадзе. Как известно, иные теоретики — ревнители «чистоты» национального стиля — объявили его Первую симфонию «негрузинской». Надо ли говорить, насколько ошибочной была такая национально ограниченная точка зрения!

Творческая практика скоро показала ее несостоятельность. Первая симфония А. Баланчивадзе сыграла большую роль в становлении нашего национального симфонизма, послужив как бы мостиком от классики к современности. Творчество А. Баланчивадзе, Ш. Мшвелидзе, Г. Киладзе, И. Туския дало возможность последующему поколению художников осуществить качественный скачок в развитии национального стиля, решительно обогатить выразительные средства музыки.

Однако за последние годы, как нам кажется, у некоторой части композиторской молодежи стали появляться опасные тенденции, ведущие к отказу от своего национального лица. Идет это от чрезмерного увлечения импрессионизмом и некоторыми течениями искусства современного Запада: атонализмом, додекафонией, конкретной и серийной музыкой. К счастью, это редкие случаи, но и они способны принести вред, повлияв на некоторых молодых музыкантов с еще не оформившимися вкусами и эстетическими взглядами. Во что бы то ни стало стремясь к оригинальности,

к новаторству и забывая, что всякое новаторство прежде всего обусловлено новым содержанием, молодые музыканты экспериментируют главным образом в области формы, особенно гармонии и ритма, часто отказываются от ясной, логически развивающейся мелодии, уделяют основное внимание колориту, оркестровым эффектам. Калейдоскоп тональностей, а иногда и отказ от тональности, изломанная мелодическая линия, тщательное вытравливание национально характерной интонации приводят в таких случаях к полной безликости музыки. Иной раз молодые авторы пренебрегают выразительными возможностями фольклора, не знают его, высокомерно относятся к классической и современной грузинской музыке. Иной раз договариваются даже до того, что, мол, З. Палиашвили «устарел», да и вообще подавляющая часть грузинских композиторов отстает от современной музыкальной культуры.

Удивительно при этом, что в Тбилисской консерватории не всегда достаточно тщательно заботятся о развитии художественного мировоззрения молодого композитора, формировании его реалистического стиля, снисходительно относятся к любым экспериментам. Иногда педагог по практическому сочинению из боязни показаться старомодным поощряет любые «поиски» студента, не воспитывая его вкуса, его отношения к музыке. Это приводит порой к тяжелым заблуждениям, развивает в начинающих художниках зазнайство, что ощущается, например, в работе такого студента-композитора, как Шуглиашвили.

А разве может не вызвать тревоги тот факт, что молодой даровитый Н. Мамисашвили в своем увлечении формальными экспериментами пришел сейчас к сомнительным опытам серийной музыки?

Нередко авторы подобного толка пытаются обрабатывать народные песни. Но что это за обработки! Песни подвергаются столь несоответствующему их природе переосмыслению, что в результате узнать их почти не представляется возможным.

Недооценка национальных традиций ощущается в сочинениях Ф. Глонти (Симфоническая поэма и Симфония), И. Геджадзе (Опера «Рассвет»), Н. Вацадзе (Фортепьянный концерт), где встречаются страницы совершенно «общей» музыки, хотя и «остро» звучащей. Мы нисколько не сомневаемся в искренности исканий молодых композиторов, пытающихся найти что-то новое, способное освежить грузинскую культуру. Но не следует им думать, что они открывают новые горизонты в области гармонии и оркестровки. Ведь подобные опыты, их чисто формальный характер, не отвечающий задачам национального искусства и социалистической культуры, лишь затормозили творчество ряда даровитых композиторов.

Только тогда автора ждет настоящий успех, когда новаторство продиктовано верным идейным замыслом.

Новаторство лучших произведений С. Прокофьева, Д. Шостаковича, А. Хачатуряна, Г. Свиридова заключается прежде всего в идейной силе, в новизне и подлинной современности замыслов, тем и образов, в которых бьется живой пульс жизни. Здесь новые стилистические приемы, новый язык соответствуют прогрессивным идеям нашего времени, раскрывают их наиболее ярко и полноценно. Вот к этому и должен стремиться каждый советский художник.

В Грузии талантливая композиторская молодежь. Произведения Б. Квернадзе, С. Насидзе, О. Гордели, И. Геджадзе, Ф. Глонти, Т. Бакрадзе, В. Азарашвили, Н. Вацадзе, Н. Мамисашвили постепенно все прочнее входят в концертную практику. Несомненно, новое пополнение грузинских композиторов еще скажет свое веское слово в развитии национальной культуры.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание