полных увлекающей пестроты и стремительного движения, Шостакович пользуется методом тематического развития, широко примененным в Четвертой симфонии, принципом калейдоскопического нанизывания контрастных тем.

Показательно сопоставление код второй и третьей частей. Кода второй — причудливый присвист флейты-пикколо; воздушный взлет гаммок у деревянных духовых — музыка истаивает, как тень от облака. Кода финала — утверждение в звучании всего оркестра веселой, чуть ли не уличной песенки.

Как видим, Шестая симфония обладает своеобразным единством и, несмотря на кажущуюся незамкнутость, цельна и законченна¹.

В трактовке сонатной формы Шестой симфонии можно наблюдать организующее влияние Пятой, но в строении цикла, наоборот, ощущается опосредованное воздействие Четвертой. Финал Шестой, как и финал Четвертой, не итог, а лишь последнее звено цепи. Можно сказать, что по принципам сонатной формы Шестая симфония примерно так же относится к Пятой, как Шестая относится к Четвертой по принципам циклической формы. Если в Четвертой симфонии Шостакович выступает в роли режиссера, то в Пятой он предстает перед нами скорей как философ (лишь в скерцо композитор вновь обращается к театральным приемам). В Шестой оба эти начала объединяются, создавая двуплановую композицию.

Таким образом, Четвертая, Пятая и Шестая симфонии образуют своего рода триаду и некоторое подобие цикла в крупном плане.

_________

¹ После неоднократного прослушивания начинаешь ясно сознавать, что в самом тематизме, в тонких деталях развития оба раздела симфонии тесно спаяны между собой. Особенно ясна внутренняя связь двух первых частей: начало второй как бы «инобытие» таинственной разработки первой части. Начало финала подхватывает фигурки флейты-пикколо и наполняет их соками полнокровной жизни. Наконец, в этой двухчастной композиции, помимо закономерного противопоставления образов раздумья и образов действия, налицо не менее закономерный контраст темного колорита в первой части и озаренного светом финала.

ТРИБУНА

А. Шаверзашвили

Развивать национальную культуру

Когда думаешь о больших успехах советской музыки, об обновлении почти всех жанров, творческих достижениях опытных мастеров и молодых авторов, неизбежно «упираешься» в проблему новаторства, в частности, новаторства музыкального языка. Каждого композитора, и в первую очередь молодого, волнует вопрос: как сочинять, чтобы найти свою дорогу в искусстве, стать передовым художником, хорошо чувствующим пульс, интонацию эпохи и вместе с тем наделенным своим творческим голосом?

Конечно, в значительной степени решение этой сложной задачи определяется художественным талантом. Но не всегда один только талант выводит композитора на верный путь в искусстве. Стравинский, например, обладал очень большим, редким талантом. Однако неясность идейных и эстетических устремлений композитора, постепенный отрыв от национальной почвы, следование западной «моде» разменяли его талант.

Разумеется, я ни в какой степени не собираюсь предложить исчерпывающее решение всех вопросов, связанных с проблемой новаторства. Цель моя — поделиться с читателями некоторыми соображениями о развитии грузинской музыки сегодня.

Бурное развитие национальной музыки в Советском Союзе выдвинуло плеяду талантливых художников, чье творчество отличается яркой национальной характерностью, реалистической направленностью. Лучшие сочинения этих художников овеяны дыханием современности, пронизаны светом передовых идей нашего времени.

В новой Программе КПСС говорится: «Расцвет культуры народов социалистического содружества сопровождается все большим взаимообогащением национальных культур, активным формированием интернационалистических черт, характерных для человека социалистического общества».

Действительно, жизнь неустанно предъявляет к музыкальному искусству новые требования. Оно становится все более интернациональным, не утрачивая при этом своих лучших национальных черт и особенностей.

Грузинскую музыку всегда отличала яркая национальная почвенность, неповторимость колорита, богатство гармонии и полифонии. Но эти черты не оставались неизменными, законсервированными в своей неприкосновенности.

Если проанализировать музыкальный язык грузинских композиторов, легко убедиться, что за последние два десятилетия он претерпевал большие изменения, по-разному обогащался в творчестве того или иного автора, становился все более богатым и многосторонним, понятным для всех. Так и должно было быть. Ведь подлинное развитие в том и состоит, чтобы характерные свойства национального искусства нашли богатое, разнообразное преломление в

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ТРИБУНА

А. Шаверзашвили

Развивать национальную культуру

Содержание