ВСТРЕЧИ CО СТРАВИНСКИМ

Как известно, с 1 по 11 июня этого гола в Лос-Анжелосе состоялся фестиваль современной музыки, на который была приглашена делегация деятелей советской культуры в составе композиторов Т. Хренникова и К. Караева, музыковеда Б. Ярустовского и скрипача И. Безродного. С огромным успехом прошел концерт советской музыки (исполнялись Вторая симфония и Скрипичный концерт Т. Хренникова, симфоническая сюита из балета К. Караева «Семь красавиц»), представители нашей страны приняли активное участие в развернувшейся на фестивале творческой дискуссии. Наш корреспондент попросил Тихона Николаевича Хренникова рассказать о встречах с композитором Игорем Стравинским, которые состоялись в Лос-Анжелосе. Вот что он рассказал:

— Встречи со Стравинским — одно из самых ярких впечатлений нашей американской поездки. Они проходили в очень сердечной обстановке и свидетельствовали об искреннем интересе старого композитора к посланцам своей родины.

Еще за несколько дней до вечера, на котором прозвучали Симфония псалмов и Скрипичный концерт Стравинского, к нам подошел один из близких ему лос-анжелосских музыкантов и спросил, намерены ли мы посетить маэстро по окончании концерта. Мы отвечали, что будем рады познакомиться с ним.

И вот наступил вечер концерта (первое отделение было посвящено музыке Шёнберга). Должен сказать, что многие эпизоды прозвучавших сочинений Стравинского в авторском исполнении произвели на нас сильное впечатление. Зал восторженно приветствовал маститого композитора, который так устал, что после концерта не впустил к себе никого, кроме нас. Он увидел нас, улыбнулся, протянул руки:

— Дорогие вы мои, наконец-то мы свиделись! Я всех вас знаю по портретам: Вы — Хренников, Вы — Караев, Вы — Ярустовский...

Так состоялась наша первая встреча. Мы рассказали Игорю Федоровичу о любви советских слушателей к таким его сочинениям, как «Жар-птица» или «Весна священная», о постановке «Петрушки» нашими театрами, о том, что недавно Б. Ярустовский прочел в консерватории 6 лекций о творчестве автора Симфонии псалмов. Стравинский, казалось, был всем этим глубоко тронут. В тот же вечер мы получили приглашение побывать у него дома.

Если после этого беглого свидания, по дороге на виллу в Голливуде у кого-то из нас и могли бы возникнуть сомнения, найдем ли мы общий язык с композитором, то первые же минуты визита рассеяли бы подобные опасения. И сам Игорь Федорович, и жена его Вера Артуровна (кстати, она родом из Тбилиси) были исключительно гостеприимны. По всему чувствовалось, что советских музыкантов здесь ждали. Возник непринужденный дружеский разговор. Разумеется, он постоянно касался музыкальных тем. Стравинский поделился с нами своими творческими планами, рассказал о том, как сочиняет музыку. А когда К. Караев спросил композитора, слышит ли он во время сочинения звучание пьесы, создаваемой при помощи серийной техники, — ответил:

— Нет, слышать все невозможно. Зато потом бывает много интересных неожиданностей.

Затрагивали мы и более общие и, конечно, наиболее волнующие нас темы. В частности, мы не могли скрыть своего огорчения недружественными в прошлом высказываниями Стравинского по адресу советской музыкальной культуры и ее деятелей. Игорь Федорович со всей категоричностью заявил, что он никогда не говорил ни одного плохого слова в адрес советской музыки и советских музыкантов. Подобные высказывания, подчеркнул он, приписывались ему недобросовестными интервьюерами, а у него не было ни сил, ни времени все это опровергать.

Наконец, речь зашла о нашей родине, которую Стравинский не видел уже более полувека, и мы поняли, что, каковы бы ни были политические и художественные убеждения этого человека, он не забыл о ней. Взгляд его стал мягче, голос теплее, когда он заговорил о России. Хочу заметить попутно, что Игорь Федорович, как и его жена, прекрасно говорят по-русски — свободно, образно, без всякого иностранного акцента.

Видно, память Стравинского сохранила много дорогих для него воспоминаний; порой какая-нибудь деталь заставляла его припомнить давно прошедшее.

— Я знаю, Вы из Ельца, — сказал он, обращаясь ко мне. — Когда-то в Петербурге у меня был друг, уроженец Ельца, он был репетитором моих двоюродных братьев...

Вот так, в незаметном течении непринужденной беседы и родилась мысль о приезде Игоря Стравинского в Советский Союз. Рассказывая о своих планах, композитор упомянул о предстоящей ему поездке в Польшу на фестиваль «Варшавская осень». Не заедет ли он «по соседству» в Россию,

спросили мы его. Он отвечал, что. нет: ведь туда нельзя приехать на два дня, а ему предстоит еще грандиозное концертное турне по Европе и Австралии. Очевидно, оно займет несколько месяцев. Кроме того, есть еще неотложные творческие задачи, на решение которых также уйдет немало времени. Таким образом, поездка в Россию практически может состояться, примерно, в начале лета будущего года — как раз тогда, когда композитору исполнится 80 лет. И тут же у присутствующих возникла идея: а не отпраздновать ли композитору этот юбилей у себя на родине? У всех нас сложилось впечатление, что Игорь Федорович воспринял этот проект с большой радостью и обсуждал его с подлинным увлечением. Он не раз повторял: «Ведь я в свое время уехал из царской России, а не из советской...»

Подъезжая в тот вечер к дому Стравинского, мы увидели группу репортеров, узнавших о предстоящем нашем свидании. Однако мы высказали пожелание, чтобы беседа проходила без корреспондентов, — потом Игорь Федорович, если захочет, пригласит их. И вот теперь, когда беседа наша подошла к концу, они ворвались в дом. Надо было видеть их оживление при сенсационном известии: русский композитор хочет посетить свою родину! Посыпались вопросы, защелкали фотоаппараты. Кстати, тогда и был сделан снимок, воспроизведенный во многих газетах, журналах, радио и телепрограммах: Игорь Федорович, а по обеим сторонам — мы с Караевым.

Тогда же произошел и один характерный эпизод, в котором, как в капле воды, отразились некоторые черты метода работы буржуазной прессы. Представитель «Нью-Йорк таймс», специально приехавший в Лос-Анжелос, задал Стравинскому явно провокационный вопрос: зачем, дескать, ему ехать в страну, где его музыку не исполняют и не любят. Разумеется, мы с возмущением немедленно опровергли эти лживые измышления. Настойчивый репортер, однако, не унимался. На этот раз его интересовало, почему же в таком случае маэстро не получает соответствующих гонораров за исполнение своей музыки в России. И вновь нам пришлось разъяснять, что причина этого кроется не во враждебном отношении к Стравинскому, а в отсутствии необходимой международной конвенции. Ведь и советские композиторы не получают гонораров за исполнение и даже издание своих произведений в Америке, хотя они там очень популярны, часто исполняются и широко переиздаются.

Я подробно рассказал об этом случае потому, что он, по-моему, отчасти помогает понять причины столь длительного «отчуждения» Стравинского от современной русской культуры: иным заправилам заокеанской прессы, видимо, далеко не безразлично, какие отношения сложатся у крупнейшего композитора Запада с творцами советского искусства.

Последний раз мы видели Стравинского на заключительном концерте фестиваля — концерте советской музыки. Нас разделяло несколько рядов: высоко подняв руки, он дружески приветствовал нас...

Через несколько дней после нашего возвращения на родину, 17 июня, Игорю Стравинскому исполнилось 79 лет. Мы направили ему две телеграммы: одну — от имени секретарей Союза композиторов, другую — от имени побывавших на Лос-анжелосском фестивале. На обе телеграммы Стравинский прислал очень теплые ответы. Вот они:

«Хренникову, Шостаковичу, Хачатуряну, Шапорину, Кабалевскому. Союз композиторов, Москва, СССР.

Многоуважаемые коллеги, глубоко тронут вашим добрым приветствием и пожеланием. Думаю с радостью быть в Москве с вами через год и шлю сердечный поклон всем советским музыкантам.

Игорь Стравинский»

«Хренникову, Караеву, Ярустовскому, Безродному. Союз композиторов, Москва, СССР.

Сердечно тронут вашим поздравлением, радуюсь увидеть вас в будущем году в Москве.

Дружески ваш Игорь Стравинский».

В настоящее время Игорю Федоровичу послано официальное приглашение Союза композиторов СССР посетить нашу страну в любое время и на любой срок. Таким образом, если ничто не помешает Стравинскому, меньше чем через год мы увидим его в Москве. Он будет желанным гостем в среде композиторов, ведь многие из них — искренние почитатели его таланта.

Сейчас буквально вся мировая печать комментирует решение Стравинского посетить СССР. Газеты разных направлений, естественно, оценивают его по-разному. Но многие, очень многие сходятся на том, что подобная поездка явится отрадным событием в культурной жизни народов Советского Союза и Америки. И это действительно так.

Желание Стравинского познакомиться с нами и приехать в СССР говорит о многом. И прежде всего оно говорит об огромном интересе к советской культуре и искусству, о непрерывно возрастающем авторитете нашей страны у заокеанских жителей.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ВСТРЕЧИ CО СТРАВИНСКИМ

Содержание