Готовится к изданию

«Словарь опер»

Редко, очень редко издаются у нас музыкальные словари и энциклопедические справочники различных типов, хотя нужда в них огромная. Появившиеся за последние годы биографические и терминологические словари, в том числе и «Энциклопедический музыкальный словарь», не в состоянии полностью удовлетворить непрерывно возрастающие потребности специалистов, учащихся и любителей музыки в справочной литературе.

Нельзя поэтому не одобрить инициативы Всесоюзного издательства «Советский композитор», выпускающего в ближайшее время большой труд (свыше 40 печатных листов) под названием «Словарь опер, впервые поставленных или изданных в дореволюционной России и в СССР с 1736 по 1959 год».

Автор словаря Г. Б. Бернандт собрал и систематизировал важнейшие сведения об операх различных форм и жанров, дающие широкое представление о том, как формировались оперные культуры народов СССР.

В словаре более тысячи статей, расположенных по названиям опер в алфавитном порядке. Многие из них посвящены классическим произведениям. В словарь включены также сочинения, характерные для ранних этапов развития отечественного оперного искусства. Таковы, в частности, опера-водевиль, оперетта, «оперка» и другие музыкально-сценические жанры, вплоть до конца прошлого столетия широко бытовавшие в России и па Украине на правах «малой» оперы комедийного типа.

Широко отражено в словаре оперное творчество советских композиторов. Более четырехсот произведений, поставленных или изданных в СССР, дают представление о бурном развитии многонациональной советской музыкально-театральной культуры.

Автор счел целесообразным представить в словаре также наиболее значительные и популярные образцы так называемой «музыкальной драмы», получившей распространение в 1930–1940-х годах в республиках Средней Азии, Казахстане, Бурятской АССР и др.

В приложении даны аналогичные сведения об операх отечественных композиторов, впервые поставленных за рубежом.

Для удобства пользования к словарю приложены указатели.

Нам пишут

Ежедневно в редакцию журнала «Советская музыка» приходят письма от читателей из разных городов нашей страны. В письмах затрагивается широкий круг вопросов, связанных с развитием музыкальной культуры. Читатели не только критикуют отдельные недостатки, но и вносят интересные предложения.

Сотрудники Института геологии и разработки горючих ископаемых Академии наук СССР москвичи Б. Варенцов, В. Костикова, С. Мусял и А. Сидоров коллекционируют пластинки с записью фортепьянных произведений.

«Каждая вновь вышедшая пластинка, — говорится в их письме, — доставляет нам огромную радость, но эту радость приходится испытывать, увы, очень редко. Фонды московских магазинов пополняются в основном повторными записями одних и тех же произведений. Так, Первый концерт Чайковского, ряд пьес Шопена записаны в исполнении многих пианистов. В то же время незаслуженно забыты Первый, Третий и Четвертый концерты Сен-Санса, прекрасные фортепьянные пьесы. Аренского, этюды, и прелюды Лядова, этюды и поэмы Скрябина, сказки Метнера, ноктюрны и «Пляска смерти» Листа, ноктюрны Фильда. До сего времени нет записей таких произведений, как прелюды, музыкальные моменты, вальсы, баркаролы Рахманинова. Совершенно необходимо организовать во всех магазинах систему предварительных заказов по почте (такая система существовала некоторое время в ГУМ’е и в магазине на улице Кирова). Надо ли говорить, как это сэкономит время покупателей, освободив их от лишних, бесполезных посещений магазина.

Никуда не годится у нас подчас внешнее оформление пластинок. Мы считаем, что рисунки на пакетах должны соответствовать содержанию исполняемой пьесы. Приятно, например, увидеть на конверте с пластинкой «Времена года» Чайковского изображение тройки на фоне зимнего пейзажа. Но о каком художественном оформлении может итти речь, когда конверты большей частью делаются из оберточной бумаги? Для хранения пластинок должны продаваться футляры всех размеров. Когда же, наконец, будет налажено производство футляров для пластинок «Гигант»? Сейчас в магазинах предлагают для них скверные альбомы, вмещающие только 5 экземпляров».

Я. Цыпорина из города Мозырь Белорусской ССР волнует вопрос руководства самодеятельными духовыми оркестрами «У нас в городе, — пишет он, — таких коллективов 15. А квалифицированных руководителей почти нет. Оркестром в местном детском доме, например, руководит случайный человек, который имеет очень смутное представление о музыке, об инструментовке, не знает, что такое правильное дыхание и звукообразование. И вот такой, с позволения сказать, «руководитель» по существу калечит двадцать с лишним одаренных ребят. Но и в тех случаях, когда оркестрами руководят добросовестные люди, им зачастую не хватает музыкальных знаний, опыта. С подобными фактами можно встретиться и в других городах. В связи с этим, на мой взгляд, целесообразно было бы повсюду создать на общественных началах при отделах культуры и домах народного творчества объеди-

нения руководителей духовых оркестров, где каждый руководитель мог бы получить квалифицированную помощь, консультацию, обменяться опытом работы. Очень плохо обстоит дело с репертуаром.

Руководители оркестров переписывают друг у друга все, что попадается под руку, в том числе множество художественно неполноценных, безграмотных произведений.

Не пора ли нашим музыкальным издательствам проявить настоящую заботу о нуждах самодеятельных духовых коллективов?»

Письмо в редакцию

Некоторое время тому назад вышла из печати брошюра В. Дельсона о В. В. Софроницком. Не ставя задачей дать в этом письме общую оценку этой брошюры, не можем не осудить легкомыслия, которое допустил автор брошюры в оценке и характеристике школы выдающегося советского педагога, Народного артиста РСФСР профессора Л. В. Николаева.

Даже выдающийся талант не развивается сам из себя. Он растет, впитывая то здоровое и ценное, что досталось ему в наследство от окружающей его культуры и от своих учителей. Последнее неизбежно даже в том случае, когда индивидуальности педагога и ученика далеки друг от друга. Воздействие учителя сказывается тем сильнее, чем моложе ученик и чем опытнее и талантливее педагог.

В. Софроницкий поступил в класс Л. Николаева четырнадцатилетним мальчиком. Разумеется, в ту пору он еще не достиг зрелости как личность, музыкант и пианист. Как же можно говорить, что «не следует преувеличивать значение пианистической школы Николаева в становлении В. В. Софроницкого»? Впрочем, и сам В. Дельсон дальше отмечает, что Софроницкий унаследовал от школы Николаева «исключительно высокую культуру исполнения и виртуозную законченность, типичные для ее представителей». Спрашивается, как можно увязать эти «типичные» особенности школы, воспитавшей плеяду таких пианистов, как перечисленные автором — Д. Шостакович, М. Юдина, П. Серебряков, Н. Перельман, В. Разумовская, А. Каменский (этот список можно было бы продолжить) с «гипертрофированием пианистической «системности», стремлением «втиснуть» все музыкальные намерения в постоянную и неизменную схему пианистических приемов», якобы характерных для педагогики Николаева?

Приходится признать, что В. Дельсон не только не знает школы Л. В. Николаева, приписывая этой школе черты вовсе ей не присущие, но и плохо разбирается в вопросах педагогики — в задачах и возможностях школы.

Мы, подписавшие это письмо, учились у Николаева в разные годы, начиная с 1909 года, когда он приступил к педагогической работе в Петербургской консерватории. И мы с полной ответственностью отвергаем характеристику Л. В. Николаева, как проповедника анатомо-физиологической школы.

Нам непонятно, что имеет в виду т. Дельсон, говоря о стремлении Николаева «втиснуть» все музыкальные намерения в постоянную и неизменную схему пианистических приемов»? Разве только следующее: Николаев учитывал, что игра пианиста подлежит действию определенных закономерностей. «В этой области существуют основные принципы, которые педагог должен дать учащемуся в виде законченной и стройной системы», — учил Л. В. Николаев. Подчеркиваем, речь идет об основных принципах, а отнюдь не о постоянной и неизменной схеме пианистических приемов, как пишет т. Дельсон.

В той же статье «Несколько слов об исполнительстве», из которой приведен предыдущий тезис, Л. В. Николаев излагает другое важнейшее положение, имеющее значение для понимания его школы. Он пишет: «...учитель должен дать ученику общие положения, опираясь на которые последний сможет пойти по своему художественному пути самостоятельно, не нуждаясь в помощи». И несколько дальше читаем не менее важное положение: «..учитель должен стараться развивать и расширять его [ученика] индивидуальность... Со своей стороны, и учитель не должен замыкаться в рамках симпатии к какому-либо одному типу пианистов и, не считаясь с индивидуальностью учеников, изо всех сил стремиться выработать исполнителей именно этого типа». Цитируемая статья несомненно знакома т. Дельсону, как и книга профессора С .И. Савшинского, посвященная жизни и творчеству Л. В. Николаева. Тем более непонятно легкомыслие т. Дельсона, допущенное им в трактовке деятельности одного из выдающихся основоположников советской пианистической школы.

Письмо наше вызвано тем, что, питая глубочайшую признательность к Л. В. Николаеву, который был для Всех нас не только мудрым учителем фортепьянной игры, но и глубоко почитаемым другом, сыгравшим решающую роль в нашем формировании как деятелей советской музыкальной культуры, мы сочли своим долгом разъяснить искажения, допущенные В. Дельсоном в трактовке школы Л. В. Николаева.

С. Савшинский, Н. Перельман,
П. Серебряков, Д. Шостакович

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Готовится к изданию

«Словарь опер»

Нам пишут

Письмо в редакцию

Содержание