дического материала, тонкое чувство народного стиля, мастерство оркестровки и, главное, искренность, увлеченность красотою албанской народной музыки. Это и привлекло к «Албанской рапсодии» сочувственное внимание слушателей. Но отсюда не следует делать вывода о безупречности партитуры: в ней есть и недостатки.

Думается, что композитор мог бы шире развить мелодический материал, избежать некоторого однообразия в переходах от одного эпизода к другому, достичь большей цельности и связности формы. Нельзя не вспомнить здесь поучительнейший пример второй «Испанской увертюры» Глинки («Ночи в Мадриде»). В этом гениальном произведении также чередуются четыре контрастных эпизода, в каждом из которых разрабатывается одна из мелодий. Но как разнообразны связующие переходы, как мастерски объединены в коде главные интонации, как закругляет она «органически сложившуюся форму», которой так восхищался Чайковский! Нельзя, конечно, требовать от композитора повторения уже созданных форм. Но можно и должно учиться у Глинки и других классиков русской музыки искусству обогащения рапсодической формы. Мы рассматриваем партитуру Кара Караева как первый, бесспорно серьезный, опыт симфонической разработки албанской тематики, опыт, заслуживающий продолжения и развития.

Это говорится не для того, чтобы умалить значение «Албанской рапсодии» — сочинения несомненно талантливого и интересного. Мы, к сожалению, еще мало знакомы с албанской музыкой, и «Рапсодия» Кара Караева поможет ознакомлению с нею. «Рапсодия» представит интерес и в Албании, как один из ценных опытов симфонизации албанских народных мелодий. Ведь албанскими композиторами сделаны лишь первые шаги в этой области.

Наконец — и это особенно важно, — творческий труд Кара Караева послужит делу укрепления культурных связей и дружбы между народами Албании и Советского Союза.

Надо приветствовать обращение советского композитора к разработке музыкальных богатств стран народной демократии. Пример Кара Караева должен быть подхвачен другими композиторами, побывавшими за рубежом и имевшими возможность непосредственного ознакомления с музыкальной культурой братских народов.

Обращение к этой тематике обогатит наше музыкальное творчество, приведет к созданию значительных и интересных произведений, которые должны найти широкий отклик и в нашей стране и за рубежом. Создание таких произведений явится новым вкладом советских композиторов в могучее движение борьбы за мир, за дружбу всех народов.

«Огни коммунизма»

(Кантата М. Тулебаева)

В. ВИНОГРАДОВ

Мукам Тулебаев — первый композитор-казах, получивший законченное высшее музыкальное образование. В своей творческой деятельности он проявил себя как передовой, вдумчивый художник, успешно решающий сложную проблему национальной формы в музыке.

Национальное в творчестве М. Тулебаева проявляется не только в «зримых» чертах музыки — форме, ладе, ритме и т. д., но и — главным образом — в ее внутренней сущности, в ее душе, стиле, эмоциональном характере.

В лучших произведениях М. Тулебаева есть своеобразный аромат эпичности и мягкого лиризма, пленяющий нас и в казахской народной музыке. Именно там, где М. Тулебаеву удается ярко выявить национальные черты родного искусства, музыка его достигает наибольшей красоты и силы. В этом отношении большой интерес представляет новая кантата казахского композитора «Огни коммунизма».

Содержание кантаты, ее поэтическая идея, выражающая патриотическую гордость народа успехами коммунистического строительства, находит свое воплощение в самобытных национальных образах.

Одночастная поэма-кантата «Огни коммунизма» написана для солиста (тенора), смешанного хора и симфонического оркестра (текст казахского поэта Н. Шакенова, русский перевод Т. Сикорской). Главными «действующими лицами» произведения являются певец-акын и сам народ. В симфонических фрагментах кантаты и в оркестровом сопровождении своеобразно отражены звучания казахской домбры — непременной спутницы акынов. Три национально самобытных элемента — речитативы акына, песни народа и наигрыши домбры — составляют основу музыкально-образного развития в кантате.

Музыка кантаты выдержана в характерных для Тулебаева лирико-эпических гонах. Признаки национальной типичности легко обнаруживаются и в тематическом материале кантаты, и в методах его развития. Первые же такты вступления, изображающего картину степных просторов Казахстана, проникнуты национальным колоритом:

Прим. 1

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка