области характер вариационной обработки народных мелодий не решает сложной задачи творческого освоения народно-песенных богатств. В прослушанных произведениях для оркестра народных инструментов не было даже попыток раскрытия значительных идей современности и, в связи с этим, развития используемых народно-песенных тем.

В произведениях иных жанров мы почти не слышали ясной по национальному складу, широкой русской мелодии. Безграничные мелодические возможности русской песни в большинстве новых произведений использованы недостаточно.

Так же скупо осваивается у нас и ладогармоническое своеобразие русской песни.

Если в лучших произведениях композиторов братских республик ярко отражена глубокая выразительность специфически национальных мелодических и ладогармонических средств, то богатейшие возможности русской песни едва ли получили равноценное воплощение.

Следует назвать кантату А. Чимакадзе «Сердце Картли», в которой национальный лад и основанные на нем мелодико-гармонические особенности являются выразительными средствами решающего значения. В музыке кантаты запоминается роль дорийского минора с его контрастной «светотенью» мажоро-минорности. Интересно, что в этом сочинении мажор миксолидийского лада занимает более заметное место, чем мажор натуральный.

А разве в русской народной песне не раскрываются могущественные выразительные средства и возможности национального ладового своеобразия? Но эти же звукоряды в русской песне служат иным целям, питают иную специфику мелодии, иной тип многоголосия, способствуют возникновению национально-русских музыкально-поэтических образов.

Русские классики прекрасно знали, ценили и любовно оберегали ладовый колорит народной песни. Надо ли здесь вспоминать о роли лада в таких шедеврах, как плач Юродивого, песня Варлаама, ариозо Ярославны, песня Варяжского гостя!

Глубоко ошибаются те, которые пытаются отнести народные лады к «архаике»: ведь эти лады широко звучат и в современной народной песне. Заметим, что народная песня применяет значительно большее количество ладовых систем, чем современная композиторская практика.

Разумеется, речь идет не о надуманном использовании этих национально характерных приемов, а о расширении мелодико-гармонических возможностей нашей музыки с целью глубокого раскрытия ее образно-смыслового содержания.

Вспоминая прослушанные в дни пленума сочинения русских авторов, трудно отметить яркие примеры творческого раскрытия ладовых возможностей русской народной песни. Несколько шире стал звучать обаятельный народный натуральный минор. Однако даже в концерте новых советских песен едва ли не одна лишь песня С. Заславского «От Волги до Дона» последовательно развивалась в этом ладу. Начальный хор в опере А. Касьянова «Степан Разин» во многом хорош именно своей ладовой окраской (ми минор дорийский).

Слабое развитие в большинстве новых произведений получают особенности русской народно-песенной полифонии. Чаще эти элементы возникают в экспозиционном проведении темы (если она народна по природе) и крайне редко — как устойчивый прием развития. Нам в этом отношении следует больше учиться у классиков и у творцов народной песни, по сей день бережно сохраняющей богатейшую традицию национально своеобразного многоголосия.

Никак нельзя утверждать, что нами полностью восприняты и оценены творческие возможности метро-ритмического развития в русской песне. Движущая сила метро-ритма в русской песне велика и национально-неповторима. Отражение закономерностей, организующих звуковысотные связи в русской народной музыке, не исчерпано в нашей творческой практике.

Явно отстает от требований жизни теоретическая разработка проблем русского национального стиля.

Важные задачи изучения и творческого освоения народной песни нами выполняются далеко не в полную меру наших огромных возможностей. Но, не решив этих задач, мы не сможем обеспечить дальнейший подъем советской музыки.

Надо пожелать, чтобы в новых произведениях, которые мы услышим на следующем, Седьмом пленуме Правления Союза композиторов, во весь голос зазвучала прекрасная и бессмертная русская песня, воспевающая великие дела народа нашей сталинской эпохи.

С художника спросится

Галина УЛАНОВА

Среди известной части деятелей современной хореографии считается чуть ли не признаком хорошего тона утверждать, что у нас нет новых балетов. Это неверно. Новые балеты есть. Их, только нет — или почти нет — на сцене Большого театра. Почему же в нашем театре, лучшем музыкальном театре мира, так редко и так мало ставятся новые балеты советских композиторов?

Этот вопрос возникает и у зрителей, и у нас — артистов старшего поколения, на чьих глазах и с чьим участием формируется советский балет.

Мы знаем, что «с художника спросится», что мы отвечаем перед народом, и, если наше искусство останавливается хоть на миг, то, как бы ни были высоки достигнутые нами вершины, мы можем очутиться далеко позади, ибо жизнь не остановится, поджидая искусство, а будет неодолимо итти вперед и вперед. Вот почему мне кажется уместным поставить в этом письме некоторые вопросы, коллективное решение которых может помочь Большому театру перестать топтаться на месте и выйти на широкую дорогу создания новых балетных спектаклей.

Прошла пора развлекательного балета: советские зрители не удовлетворятся пустым, бессодержательным, пусть тысячу раз блестящим, зрелищем. Необычайно расширился круг балетных тем и сюжетов: средствами хореографии можно рассказать и о событиях гражданской войны, и о восстании римских рабов под руководством Спартака, и о борьбе за мир в Италии, и о жизни колхозной молодежи.

Какое необъятное поле деятельности для композиторов, балетмейстеров, артистов! Между тем вот уже три года, как на сцене Большого театра не появляются новые балеты. После «Медного всадника», поставленного в 1949 году, и «Красного мака» в 1950 году — ничего! (Вряд ли найдутся желающие назвать новым балетом «Фадетту» с музыкой Делиба!)

Балет В. Юровского «Под небом Италии» поставлен в Киеве, «Семь красавиц» Кара Караева и «Гюльшен» С. Гаджибекова идут в Баку. Для Ленинградского театра имени С. М. Кирова А. Хачатурян пишет своего «Спартака», а В. Сорокин — балет о моряках крейсера «Аврора». В том же Кировском театре уже полным ходом идут репетиции балета на современную тему — «Родные поля» Н. Червинского. Создаются и другие балетные произведения. Так, Кара Караев начал работу над новым балетом «Тропою грома» по известному роману прогрессивного писателя-негра Питера Абрахамса. Студент Ленинградской консерватории А. Петров заканчивает балет, посвященный советской детворе; выпускник той же консерватории Д. Черкасский в качестве дипломной работы готовит балет, навеянный образами романа Тургенева «Накануне».

Этот перечень можно было бы продолжить. Но не странно ли, что все новые работы советских композиторов проходят мимо Большого театра? Вполне допускаю, что далеко не все эти работы совершенны. Но что почти в каждой из них есть «рациональное зерно», из которого мог бы вырасти интересный спектакль, — это для меня вне сомнений.

Балет В. Юровского и его киевская постановка не лишены серьезных недостатков, но многие эпизоды балета очень хороши. Большой театр не смог «довести» это произведение до зрителя, бросил ра-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

С художника спросится

Галина УЛАНОВА

Содержание